— Мне трудно спорить с вами, капитан, — сказала Анна, — но в Сакраменто мне посоветовали отправиться именно туда.
— Ничего не имею против этой рекомендации, — пожал плечами Хатчем, — место там дикое, и мы спокойно сможем стать на рейд, не привлекая ничьего внимания.
— Значит, вы все-таки решили всерьез отнестись к моему предупреждению о возможном ответном нападении со стороны индейцев? — насторожилась Анна.
— Помилуй Бог! — самодовольно воскликнул капитан. — Если мы и опасаемся кого-то, то не дикарей, а восточных варваров и сибирских медведей.
— Простите? — не поняла Анна, но какое-то смутное и недоброе предчувствие закралось в ее душу.
— Тайна! — заговорщески склоняясь к самому лицу Анны, прошептал Хатчем. — Это военная тайна, мадемуазель Жерар. Впрочем, возможно, я чуть-чуть приоткрою ее, если и вы найдете возможным приоткрыться мне…
— Возможно, вполне возможно, когда-нибудь, — уклончиво отвечала ему Анна, мягко отстраняясь от капитана, на которого слово певица, кажется, возымело некоторое и весьма двусмысленное действие. — Но не позволите ли вы мне, сэр, пока корабль направляется к Форту-Росе, немного отдохнуть и…
— Понимаю, понимаю, почистить перышки, — радостно, едва скрывая какой-то особый блеск в глазах, закивал ей капитан Хатчем и звонком вызвал стоявшего у его дверей матроса. — Позовите лейтенанта Блэра, немедленно, это приказ… (и, когда тот, отсалютовав, вышел, пояснил) Блэр — мой старший помощник. Вы с ним уже знакомы.
— Да-да, — кивнула Анна, — очень энергичный молодой человек…
Она видела, Блэра любезность капитана, всячески проявлявшего свою благосклонность к неожиданной гостье, не просто расстроила — разозлила, ибо Блэр уже был зол. Эта женщина посмела упрекать его в том, что он повел себя благородно, как истинный джентльмен. Она предпочла его участию в своей судьбе безответственные упреки в гибели двух дикарей — какая нелепость! Блэр был уверен, что они преследуют ее — он видел, как один из них пытался схватить за уздцы ее лошадь, когда она пересекала ручей. Блэр все отлично разглядел из своего укрытия, где они отсиживались с лейтенантом Ридом. В то утро капитан разрешил офицерам сойти на берег и поохотиться в горах, пока «Суверен» пережидал световой день: корабль двигался только ночами, а остальное время либо старался идти вдоль береговой линии неприступных скал, либо отстаивался в какой-нибудь удобной бухте.
Лейтенант был оскорблен поведением незнакомки в своих лучших чувствах, он и предположить не мог, что красивая белая цивилизованная женщина может с такой сердечностью и явной симпатией отзываться о каких-то раскрашенных куклах с перьями на голове. Но капитан велел позаботиться о ней, и Блэр вынужден был предоставить этой женщине на время, до прибытия в Форт-Росс, куда корабль тотчас же взял курс, свою каюту. Лейтенант негодовал, но подчинился, а, узнав от капитана, что незнакомка — певица и намерена, если в форте окажется рояль, петь для них, преисполнился едва ли не ненависти: теперь все понятно! Он-то вел себя с этой мисс, как с благородной дамой, а она оказалась певичкой, которую бросил антрепренер — уверен, ее любовник: обокрал, попользовался и смылся — вполне естественное поведение для людей этого круга. Что же, мы еще проверим, какая вы певица, мадемуазель Жерар: Блэр считал себя знатоком оперы и намеревался поймать эту женщину с поличным, а пока пусть прихорашивается, офицер флота Ее королевского величества сможет защитить свою честь и доказать свое превосходство!
Будучи невероятно раздражен, Блэр предоставил Анне право свободно распоряжаться в своей каюте и лишь через какое-то время вспомнил, что на его столе находились бумаги, над которыми он работал — Блэр составлял отчет об экспедиции «Суверена» для командования. И когда пребывавший после разговора с Анной капитан Хатчем спросил у него, подготовлены ли документы, лейтенант спохватился и бросился обратно к себе. Черт знает что! — успел подумать Блэр. — Эта дамочка совершенно выбила меня из колеи, можно подумать, она произвела на меня впечатление, нет, она унизила меня, и это требует своего отмщения.
«Мисс Жерар» открыла дверь каюты на его стук и была крайне удивлена нервной решительностью Блэра, ворвавшегося в помещение — он от порога кинул цепкий взгляд на стол и не нашел, по крайней мере, внешне никаких примет к тому, что француженка интересовалась его бумагами. Она благоухала ароматом жасминового мыла, которое Блэр вынужден был предложить ей — небольшой азиатский сувенир, который он вез домой, и слегка похлопывала по лицу влажным махровым полотенцем из его косметического шкафа. Какого дьявола, надулся было Блэр, но вспомнил, что сам разрешил певичке воспользоваться им. Судя по всему, «мисс Жерар» вознамерилась получить у него объяснений этому визиту, но лейтенант избег разговоров с непрошенной гостьей и, схватив бумаги, поспешно ретировался из каюты. И когда дверь за ним снова закрылась, Анна в изнеможении опустилась на привинченный к полу стул.
Блэр едва не застал ее — разумеется, Анна не сразу заметила на столе бумаги, забытые лейтенантом, но, бросив случайный взгляд на один из листков, исписанных мелким, филигранным почерком, каковым обычно наделены люди меркантильные и высокомерные, она насторожилась и не удержалась, чтобы не открыть папку с документами и не просмотреть хотя бы бегло их содержимое. А оно стоило ее внимания! Из отчета следовало, что «Суверен» был кораблем-разведчиком и собирал для Тихоокеанской эскадры сведения о состоянии береговой линии Калифорнии и направлялся дальше к Аляске, ибо она была главной целью маршрута корабля-невидимки.
Судя по всему, на русские владения в Америке готовилась атака с моря, а, учитывая то, что русских военных кораблей в этой части света не было (разве что пароход-фрегат «Америка», но где-то он сейчас?) идея совсем даже не показалась Анне абсурдной. Конечно, Россия, воевавшая с Турцией и преданная своими бывшими союзниками, вряд ли могла противопоставить англичанам серьезный заслон, и потому нападение выглядело вполне резонным: если Франция позволяет себе воевать с русскими, натравливая на нее османов, то отчего Британия не может воспользоваться случаем и не прибрать к рукам еще один кусок северо-американского континента — в качестве компенсации за то, что потеряно ею в войне с Соединенными Штатами?
О, как кстати сейчас для Анны была бы встреча с Репниным! Но, зная важную для России информацию, Анна была одинока, и дальнейшая ее судьба представлялась ей совсем уж неопределенной и мало обнадеживающей. И потому ей оставалось хорошо сыграть свою роль, убедив капитана Хатчема высадить ее в Форте-Росс, и уже оттуда искать возможность предупредить своих.
Когда «Суверен» подошел к форту, стало понятно, что капитан Хатчем был прав — верфь у подножья скалы выглядела заброшенной, а сама крепость и подавно производила впечатление мрачное и нежилое.
— Мне сказали, что я могу найти здесь убежище, — по-французски обратилась Анна к человеку, открывшему им дверь в массивных и довольно крепких на вид воротах форта. Человек посмотрел на нее с удивлением, но в его взгляде Анне почудилось еще что-то, кроме простого любопытства, и к тому же весь облик его, эта борода и особый прищур глаз показались Анне чем-то неуловимо знакомыми — мужчина как будто был ей памятен в прошлой жизни. Или в ее воображении?