— Два, — напомнила Марина.

— Правильно, — согласился Хижняк. — Два. И третьего раза допустить нельзя. Значит, так: квартиранты съехали, как я просил, больше тебя дома ничего не держит. Бери все деньги. Только наличные, банковскими карточками не пользуйся, счет не трогай, свой телефон вместе с сим-картой выбрось подальше уже сегодня, сразу, как я уйду. В багажнике машины — левые номера. С ними ты можешь ездить уверенно, красивых женщин гаишники редко останавливают для серьезной проверки. Но лучше все-таки поменяй транспорт. Денег на бэушную иномарку должно хватить, не разоришься. Покупай не здесь, желательно вообще переберись на запад, ближе к границе. Пока нет вопросов?

— Есть. Как долго все это будет продолжаться?

— Не знаю. — Он отвечал искренне. — Если меня не убьют — до тех пор, пока я не разрулю ситуацию на Донбассе и не сделаю что-то для нашей безопасности. Если убьют — можешь выходить из подполья, ты никому не будешь нужна.

— Кроме тебя, Хижняк, я и так никому не нужна. Лучше уцелей.

— Поверь, Марин, я сам хочу еще пожить. — Виктор отстранил ее от себя. — Самое главное — связь. Ты ни в коем случае мне не звони. Я должен знать, как и где найти тебя в любую минуту. Проще всего завести себе почтовый ящик в Интернете. Используй любой популярный провайдер, обзови себя, допустим, Ярославна.

— Длинно.

— Зато я уже запомнил. Английскими буквами напиши это слово так.

Виктор подошел к столу, оторвал от стопки разноцветных стикеров один квадратик, написал «yaroslavna», протянул Марине.

— Очень просто. Это слово, потом — «собачка», ну и название одного из общеизвестных провайдеров. Когда буду тебя искать, начну писать письма. Неправильные вернутся. Правильное попадет к тебе. Почту старайся проверять каждый день, начиная со следующего понедельника.

— Почему именно со следующего понедельника?

— Потому что с понедельника обычно начинается любое дело. И потом, — он постарался, чтобы улыбка получилась искренней, — сегодня среда. Эта среда. До следующего понедельника со мной вряд ли что случится.

— Почему?

— Опять «почему»… По кочану!

Даже Марине Хижняк не хотел говорить о том, что первый бой Кондрату он запланировал дать в воскресенье.

В это воскресенье.

7

Наблюдая из недр своего рабочего кресла, как Игорь Шеремет сжимает в руке стакан с налитым до половины янтарным виски, Аркадий Поляк сделал неожиданное открытие. Оказывается, ему только казалось, что пятнадцать последних лет он, Валет и Жираф продолжали общаться так же плотно, как это было в советском детстве и бандитской юности.

Нет, конечно же, и Большой, и Шеремет регулярно звонили ему по телефону, так же как и он мог в любой момент набрать их напрямую, обходя секретарей, референтов и помощников. Последнее особенно касалось Евгения Большого — он и в свою донецкую бытность стал ограждать себя разными, как называл их Валет, «пограничниками», а перебравшись в Киев и получив депутатский мандат, отмежевался от внешнего мира максимально. Журналисты внесли депутата Большого в неофициальный список наиболее закрытых и непубличных отечественных политиков, и, похоже, Евгения Викторовича такой титул устраивал. Тем не менее Поляк и Шеремет входили в число тех, с кем Большой общался всегда, запросто, без проблем и согласований.

Однако, как начинал понимать сейчас мэр Новошахтерска, загнанно сидя в собственном рабочем кабинете, в этом общении все-таки было что-то неправильное и однозначно ущербное.

Это было общение в телефонном режиме. Реже — по электронной почте. Лично пожать друг другу руки и посмотреть друг другу в глаза мужчины, которым всего лишь перевалило немногим за сорок, имели возможность только несколько раз в году. И, как подозревал Аркадий Поляк, желания встречаться чаще ни у кого из его друзей детства и юности не было.

Чего греха таить, Поляк сам погряз в делах. Однако, посылая письмо по электронной почте и беседуя по телефону не больше десяти минут, невозможно увидеть собеседника, узнать, что в нем изменилось и как эти изменения сказываются на его характере. Потому, как бы это ни показалось странным, Гусля глубоко-глубоко в душе даже благодарил Кондрата: ведь именно после того, как он со своим желанием отомстить ворвался в их налаженную жизнь, старые друзья снова стали общаться лично. Во всяком случае, за последний месяц он видел Шеремета чаще, чем за все время с начала года.

И то, что Поляк наблюдал воочию, ему категорически не нравилось.

Он был более чем уверен — Валет начал пить. Не выпивать, как он делал это всегда и как, чего греха таить, поступает большинство мужчин. Нет, именно пить, и, возможно, только присутствие старого друга хоть немножко удерживало Шеремета от настоящего беспредельного загула.

Лучше многих из своего, да и его нынешнего окружения зная непростой, взрывной характер Валета и его склонность к резкой, часто полярной смене настроения, от показного благодушия до внезапного впадения в бешенство, Аркадий Поляк подозревал: алкоголь только усугубляет его неустойчивое, пограничное состояние и делает Шеремета еще более опасным, поджигая фитиль этого ходячего динамита.

Початая литровка виски стояла на столе для совещаний. Шеремет принес ее с собой, демонстративно выставил, попросил — какое там, потребовал! — стакан и сейчас, делая большие глотки, мерил кабинет шагами. Сидеть на месте, как Поляк, он, видимо, уже просто не мог.

И это не нервы, решил Гусля.

— Так зачем ты велел отправить их к Шульцу? — снова спросил он, пытаясь хоть с третьей попытки услышать от Валета внятное объяснение.

— А куда их? — искренне удивился Шеремет. — Я, кажется, все обосновал.

— А я, кажется, ничего не понял. Или ты, кажется, что-то забыл. Команду, набранную твоим Неверовым, никак не должны связывать ни со мной, ни с тобой, ни тем более с Большим.

— При чем тут Шульц вообще? И на хрен вся конспирация, до сих пор не врубаюсь!

— Формально, Игорь, чисто формально, нанимая людей для подобной цели, мы все уже нарушаем закон.

— Не смеши кур! — Шеремет сделал глоток, почти осушив стакан, и тут же снова плеснул в него виски, даже не замечая встревоженного взгляда Поляка. — Бабки платишь ты! Я лично никого не нанимаю!

— Набором людей занимался Неверов. Он же контролирует весь процесс. «Сармат-2», который возглавляет Неверов, — твоя структура, Игорь. Это даже не скрывается. Ну а вытаскивали четверых зеков из колоний, как я понимаю, не только по личным связям Неверова — пока нет Большого, он воспользовался кое-какими его приватными контактами. А в некоторых местах напрямую действовал от его имени.

— Там концов не найдут, господин мэр, — отмахнулся Шеремет.

— Согласен. — Поляк кивнул. — Там как раз не найдут. Здесь — найдут. Они будут базироваться у Шульца, а то, что Шульц — депутат горсовета и мой, если не наш, личный друг и даже в какой-то мере партнер…