— Нет. Это же сверхтекучее вещество. Оно перетечет на внутренний слой обшивки, если сбросить внешнюю броню.
— Нагрев, — неожиданно сказал Клэн. — При нагревании антигелий испарится.
Я снисходительно взглянул на Клэна.
— Учти, у них не работают мощные источники энергии. А разогреть всю обшивку с помощью примитивных…
— Всю поверхность не обязательно, капитан. Это же сверхтекучий гелий.
Несколько секунд я не понимал, в чем дело. Потом до меня дошло.
Инфракрасный экран расположен чуть в стороне от основных экранов, потому, наверное, что никто им в бою не пользуется. На нем очень легко засечь вражеские лазеры и деструкторы — излучающие экраны последних нагреваются при работе порядочно. Но это же сделают компьютеры, причем гораздо быстрее, и выдадут отметки-цели на главный экран…
Вот только горячее пятнышко на обшивке вражеского корабля автоматы обойдут своим вниманием. Мало ли что могло случиться! Пожар в отсеке, перегревшийся генератор…
С замершим сердцем я смотрел на голубоватый фон экрана, где ярко-алой точкой проступала подогреваемая изнутри поверхность Рейдера. Потом над красной точкой возник маленький оранжевый гейзер. Это испарялся, улетучивался в космос антигелий. А на его место стекался отовсюду новый, холодный и сверхтекучий.
Моя «гениальная» идея обернулась не полной победой, а секундной передышкой.
— Уходим, капитан? — Редрак стянул пилотажный шлем, словно показывая, что драться с Рейдером он больше не собирается.
Я кивнул. Говорить не было ни сил, ни желания. Уходим. Прячемся. Оставляем Рейдер в покое. Оставляем Землю на произвол судьбы.
— Вся энергия на генераторах гиперперехода, — скороговоркой пробормотал Редрак. — Навигатор, расчет по маякам…
Я поудобнее устроился в кресле. Несколько мгновений, Эрнадо выдаст цифры гиперпространственных координат — и накатит наркотический бред гиперперехода. Сознание, разделившееся с телом, вытворяет забавные штуки…
— Координаты маяков не фиксируются. — Голос Эрнадо дрожал.
Клэн издал нечленораздельный звук и склонился над своим пультом. Редрак закричал — я впервые услышал от него такой фальцет:
— Это невозможно! Сигналы всегда стабильны!
— Но сейчас они плывут. — Клэн явно оставался самым спокойным из нас. Я, например, впал в какое-то оцепенение. И Данька с Лансом тоже…
— Я беру прямой пеленг на планету Клэн, — продолжил наш пилотажный тактик. — Никто не против?
С трудом преодолевая неожиданный дурман, я прошептал:
— Быстрее, Клэн. Они сейчас вырвутся из капкана…
Еще несколько мгновений расчетов — и все уменьшающийся венчик антигаза над корпусом Рейдера. Нам осталось не более минуты для бегства.
— Маяк… не… фиксируется… плывет… — Голос Клэна превратился в сдавленный шепот. Он обхватил руками голову, скорчился в кресле. На коже, ставшей снежно-белой, проступили черные и зеленые пятна. Волосы на голове зашевелились, лицо задергалось, словно к каждой мышце подключили электрический разрядник. Из-под вставших дыбом волос проступил невысокий костяной гребень, тянущийся ото лба к затылку.
— Что с тобой? — Редрак принялся выбираться из кресла.
— Нет! Нет! — Клэн вскочил, полосуя свое лицо тонкими когтями, высунувшимися из пальцев. Брызнула темная кровь.
— Нет… — Клэн медленно осел обратно в кресло. — Не дамся…
— Что случилось? — Кажется, я утратил всякую способность удивляться. — Клэн!
— Психоатака.
— Чья? — глупо спросил я.
И услышал голос Ланса — тихий, лишенный всякой интонации.
— Неважно. Ответа не будет.
Лишь я понимал, что происходит. Клэн достал из кобуры бластер, и мне пришлось отреагировать.
— Ты ошибаешься, тактик. Ланс не нападал на тебя, он жертва той же атаки. Ты ее выдержал… а он не смог.
— Разумеется, — с ноткой вежливости сообщил Ланс. — Ваш друг отныне лишь кукла… умеющая говорить.
— И что ты хочешь сказать… Сеятель?
Клэн торопливо опустил бластер. Эрнадо и Редрак застыли, переваривая мои слова.
— Я не Сеятель. — Ланс рассмеялся. Холодным, искусственным смехом. Так, действительно, смеются лишь куклы. — Я их слуга. Ты пошел против закона… против приказов… и должен проиграть. Ни один маяк не даст сигналов вашему кораблю. Прощайте.
Ланс обмяк, словно надувная игрушка, из которой выпустили воздух. Жалобно произнес:
— Что… что я говорил? Что за бред?
— Еще десять секунд, и кончится любой бред. — Когда незримый слуга Сеятелей исчез, Клэн вновь обрел спокойствие. — Капитан, отдайте команду на эвакуацию.
Слова Клэна застали мою руку на полпути к овальной пластине командного сенсора. Я проткнул пальцами прозрачную перепонку и коснулся отполированного металла. Несколько миллисекунд, не ощутимых для сознания, компьютер проверял, моя ли рука отдала приказ и не нахожусь ли я под принуждением со стороны других лиц. Затем пластина потемнела. Но я уже этого не видел. Под моим креслом, как и под всеми другими, распахнулись диафрагмы аварийного люка.
Мы падали. В узком темном туннеле, ведущем из центра корабля к ангарам. Кресла скользили по невидимым направляющим, в мягких объятиях магнитных полей, под редкими всполохами оранжевых осветительных ламп. А бесстрастный голос компьютера бубнил в самое ухо:
— Система аварийного старта задействована. Эвакуация по схеме номер 4.
Схема номер 4? Но ведь их было всего лишь 3!
— Распределение экипажа:
Капитан Серж, Редрак, Даниил — шлюпка номер 1.
Эрнадо, Ланс — шлюпка номер 2. Клэн — шлюпка номер 3.
— Клэн! — заорал я, едва успев осознать случившееся. — Третья шлюпка — это десантный бот! Он имеет минимальную скорость!
— Да, капитан. Но максимальную защиту и вооружение.
— Что ты задумал, Клэн?
— Садитесь на планету, капитан. Это ваш единственный шанс спастись. Я атакую Рейдер.
— В одиночку?
— Да.
Туннель кончился. Наши кресла вывалились в узкую рубку спасательной капсулы. Одновременно толчок аварийного ускорения вдавил нас в кресла. Черные сферы гравикомпенсаторов сжались, спасая нас от перегрузок. На экранах возник удаляющийся корабль — наша «Терра», наш многолетний дом. А чуть поодаль — Белый Рейдер, уже избавившийся от смирительной рубашки из антивещества.