Майкл быстро вошел в дверь и через мгновение был возле Джеки, протянув руку и сбросив пистолеты, ножницы, баллоны и журналы на пол.
Выпученные глаза Джеки выкатились еще сильнее, когда он попытался встать и наткнулся на пластиковый колпак сушилки, похожий на шлем космонавта, который прекрасно сочетался с упавшими пистолетами и бластероподобной стальной трубкой глушителя.
Схватив его за шиворот застегнутой на молнию куртки, Майкл рванул Джеки еще выше, вонзив его голову внутрь пластикового купола.
Бусьери был почти без сознания, когда повалился обратно на стул. Его глаза забегали, потом снова выпучились, когда дуло пистолета, сжимаемого Майклом, больно ткнулось Джеки в горло, прямо под трепыхающийся кадык.
– Кто еще, Джеки?
Голос у Джеки был высокий и скулящий:
– Только я! И Томми!
Большинство парней из Синдиката были всего лишь большими детьми. Томми и Джеки, о Боже! Что за имена для пятидесятилетнего мужчины и его сорокалетнего приятеля?
– Нет, Джеки, – процедил Майкл сквозь зубы, – только ты. Томми мертв.
– Черт. О черт.
– Да, черт. В чем дело? Кто послал вас?
Джеки сглотнул.
– Да ладно, Святой! Ты знаешь, в чем дело!
Майкл протянул левую руку и схватил один из устоявших на столике лаков, стряхнул с него крышку и – не отводя дуло пистолета от шеи Джеки – брызнул ему в глаза, как будто пытался убить таракана.
– Твою матъ! Черт!.. Это дерьмо печет!
– В чем дело? Кто послал тебя?
– Мы сами себя послали! Ты, черт возьми, убил Бешеного Сэма!
Майкл застыл. Его лицо ничего не выражало.
– Что я сделал? – переспросил он.
– Ты убил Сэма! В субботу! Прострелил его чертову руку и замочил! Ты не думал, что его команда что-то предпримет по атому поводу?
Значит, Гьянкана устроил так, что Бешеного Сэма убил кто-то другой, и расквитался с Майклом, подставив его под удар.
– Я не убивал вашего босса.
– Конечно, черт! Конечно!
Есть ли какой-то способ уладить это? Избавиться от тела Томми и отправить Джеки рассказать правду?
– Это подстава, Джеки. Гьянкана пришел ко мне и попросил, чтобы я убил Сэма, но я отказался.
– Да, конечно! Тебя видели! Тебя, черт возьми, видели!
Проклятие – Гьянкана все хорошо спланировал.
– Аккардо одобрил это?
– Да, блин!
Это были не те слова, которые Майкл хотел услышать, не те…
Он убрал пистолет от горла Бусьери.
– Дай мне ключи от твоей машины, Джеки.
Джеки выпрямился в кресле, отряхиваясь, хотя отряхивать было нечего, он просто пытался вернуть себе чувство собственного достоинства и уверенность в себе – разговаривая с Майклом, он намочил штаны. Когда, наконец, Джеки достал ключи и уронил их в руку Майкла, они были мокрыми.
– Какая у тебя машина, Джеки? Где она?
– Зачем тебе моя машина?
– Какая, Джеки? Где, Джеки?
– Темно-зеленый «мустанг». За забором, – он махнул рукой.
– Спасибо, Джеки.
– Ты можешь убить меня, Сатариано, – сказал Джеки, выпятив подбородок и выпучив глаза, – но тебе это не принесет никакой пользы!
– А может, и принесет, – сказал Майкл, направил дуло в левый глаз Джеки и нажал на курок.
Глушитель сделал свое дело – вместо выстрела раздался тихий шлепок. Смерть наступила так быстро, что в правом глазу Джеки ничего не отразилось, когда кровь, мозг и кости забрызгали спинку кресла, попав даже в сушилку.
К счастью, кресло не было прикреплено к полу, и Майкл протащил его с безвольно покачивающимся Джеки по кафельному полу и затянул в коридор. Кровь заляпала фен, поэтому его он тоже выкатил. Оставив пока дверь открытой, Майкл нашел тряпку и вытер все, к чему прикасался.
Это из-за полиции. Хотя его отпечатки могли быть в разных местах курорта, салон красоты не был одним из таких мест.
Ему пришла в голову идея использовать машину Джеки для того, чтобы избавиться от тел, но он знал, что это бессмысленно. «Каль Нева» уже не существовала для него. Он не мог даже вернуться по потайному ходу в свой кабинет и уехать на своей машине. Его заметят и, возможно, проследят за ним – парни из Синдиката или даже из ФБР.
Майкл взял свою винтовку, закрыл дверь тоннеля и подошел к телефону, стоявшему возле двери рядом с кассовым аппаратом и журналом посещений. Невероятно красивые женщины и невероятно красивые мужчины очаровательно улыбались ему с фотографий, развешанных по стенам, но пустые кресла и висящие сушилки смотрели осуждающе.
– Дом Сатфиано, – произнес голос его жены.
– Пат, – мягко сказал Майкл, – все в порядке?
– Все нормально. Я знаю, что ты волнуешься за меня, Майкл, но…
– Садись в «универсал», встретимся возле банка. Внутри банка. Возьми ключ от сейфа.
– Я даже не одета…
– Оденься. Ни с кем не говори. Если кто-то придет, до того как ты уйдешь, не открывай. Машина в гараже?
– Да, – сказала Пэтси Энн с тревогой в голосе. – Что случилось, Майкл?
– То, о чем мы говорили. То, что, мы надеялись, никогда не случится. Открой дверь гаража при помощи пульта и выезжай.
– О Боже… прошло столько времени…
– Может, все еще обойдется. Увидимся.
Они попрощались и повесили трубки.
Может, не нужно было столько говорить по телефону. Может, Синдикат прослушивает линию, но это маловероятно. Во всем виноват этот злобный тролль, Гьянкана, который достал его даже из Мексики, черт возьми. И Бешеного Сэма убили совсем недавно, так что пока они успели организовать только сегодняшнее покушение.
Наверняка они считают, что Майкл Сатариано потерял форму, так долго оставаясь не у дел, и что убийство пройдет как по маслу; черт побери, помощник Томми Айелло позволил себе спокойно сидеть в кресле и разглядывать цыпочек в журнале…
Если бы у Майкла было больше времени, он, может быть, посмеялся бы над тем, что этот салон – где женщины так старались стать красивыми – когда-то служил пристанищем Фрэнку Синатре и Сэму Гьянкане, которые пили коктейли и флиртовали с женщинами настолько красивыми, что им старания были не нужны. Но бывший руководитель «Каль Нева» должен был подумать о более важных вещах.
С винтовкой в одной руке и пистолетом в другой, оглядываясь во всех направлениях, включая верх, Майкл Сатариано вышел из номера пятьдесят два в холодный солнечный свет дня.
Но сел в машину и поехал по шуршащему гравию уже Майкл О'Салливан-младший.