Майкл сказал дочери:
– Я думаю, ты должна немного отдохнуть. Может, тебе стоит еще раз принять пару маминых таблеток?
Она посмотрела на него с нескрываемым удивлением:
– Зачем? У меня больше нет проблем со сном.
– Просто… завтра важный день.
– Что в нем важного?
Он пожал плечами. Отец и дочь не смотрели друг на друга.
– Завтра мы займемся главной проблемой.
– «Проблемой». Этим человеком, ты хочешь сказать… Гьянканой. Он наша главная проблема.
Майкл вдохнул, кивнул и с шумом выпустил воздух.
– Я думала, ты мне доверяешь, – сказала Анна. Ее подбородок дрожал.
– Я тебе доверяю, дорогая.
– Тогда не тяни резину.
– Что?
– Не ври мне. Ты хочешь накачать меня снотворным, как в Палм-Спрингс, и снова корчить из себя Чарлза Вронсона! Я не согласна, – я тоже в этом замешана.
Он всплеснул руками.
– Малышка, мне лучше сделать это одному.
Она скрестила руки на груди и выпятила подбородок.
– Я не могу тебя в это вмешивать – если нас поймают или… или…
– Убьют? – Она подняла брови. – А если бы вместо меня был Майк, что тогда… папа?
– Я э-э-э… не понимаю, что ты имеешь в виду, дорогая.
Анна повернулась и села, скрестив ноги, лицом к нему.
– Если бы на моем месте был Майк и маму убили, ты дал бы ему чертов пистолет и сказал: «Давай, сынок. Мужчина должен быть сильным». Скажи еще, что я не права.
– Ты не права.
– Ты врешь. – И это действительно было так.
Потом Майкл произнес:
– Малышка, сейчас не время для феминистских дискуссий. Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, пока…
– Ты хочешь, чтобы я наглоталась таблеток и храпела, а сам тем временем пойдешь на дело и, возможно, будешь убит, а все почему – потому что у тебя не будет поддержки, когда она тебе понадобится.
Майкл покачал головой.
– Не глупи.
Анна захлопала в ладоши.
– Подожди-ка, подожди-ка – разве я говорю не с тем человеком, который в одиннадцать лет грабил банки? И которого разыскивали в шести или семи штатах?
– Это к делу не относится.
– Относится, черт побери!Как раз в этом и дело – твойотец взял тебяс собой, сделал тебя своим напарником,доверил тебе вести ту чертову машину. А я? Я должна принять таблетку как хорошая девочка и отключиться, и, возможно, проснуться сиротой. Ни за что. Ни за что, папа.
Майкл посмотрел на дочь. Она была такой юной и все же казалась гораздо старше, чем когда они отправились в дорогу. Имеет ли он право оставить ее не удел? Гьянкана отвечает за смерть ее матери – и ее мужа – это он устроил бойню, которая стоила жизни им обоим…
Конечно, Майкл имел на это право: он был ее отцом. Когда Майкл О'Салливан-старший отправился на последнюю разборку с Коннором Луни, Майкя О'Салливан-младший остался в такой же гостинице в Профете, штат Иллинойс… Как она называлась? Кажется… «Райская»?
И отец оставил ему письмо, как то, что Майкл написал Анне, и… как он чувствовал себя при этом? Испуганным, одиноким и даже.… брошенным. Майкл пообещан отцу, что не откроет конверт раньше времени, и он долго и пристально смотрел на него, пытаясь догадаться, что внутри, боясь того, что там написано и что отец не вернется.
Какой ужасной, бесконечной была та ночь.
– Хорошо, – сказал Майкл. – Ты можешь вести машину.
– Отлично! – воскликнула Анна и стиснула маленький кулачок. – И я возьму мой пистолет? Я буду вооружена и опасна, да?
– Готов в этом поклясться, – улыбнулся Майкл.
Но он оставил своего восемнадцати летнего водителя в «кадиллаке» на Лексингтон-стрит и прошел квартал, перед тем как повернуть направо и пройти еще три квартала до Венона-авеню, где опять повернул направо Через два квартала он увидел дом, стоящий на перекрестке улиц. Венона и Филмор – заметный коттедж из желтого кирпича с красной крышей, одноэтажный, с мансардой и арочными окнами – солидный, просторный, непритязательный, замечательное жилье для гангстера, который хочет жить комфортно, не привлекая лишнего внимания.
Немного раньше, в телефонной будке на стоянке грузовиков на восьмидесятом шоссе, Майкл набрал номер, который ему дал Аккардо, и сам Аккардо перезвонил через две минуты – быстрее, чем работники ПЗС по телефону «горячей линии».
– Дети Эдгара следили за домом, – сообщил грубый баритон Аккардо, что означало, что ФБР постоянно наблюдает за домом Гьянканы. – Кажется вместе с соседскими детьми.
Значит, отдел по борьбе с организованной преступностью полиции Чикаго тоже присматривает за домом. Хотя использовалась «безопасная» линия, босс мафии говорил иносказательно, и Майкл решил последовать его примеру.
– Хммм, – сказал Майкл. – Я могу немного пошуметь.
– Когда приблизительно?
– Сегодня ночью.
– Во сколько конкретно?
– Где-то около Джонни Карсона.
–..Хорошо. Ты был в доме парня?
То есть Гьянканы.
– Пару раз, – сказал Майкл. – Не для рекогносцировки, [8] но…
– Гараж сзади, в переулке. Ты увидишь мусорные баки. Люди сейчас выбрасывают странные вещи. Еще совсем хорошие.
– Да, настоящее расточительство.
– Задний двор обнесен забором – я слышал, что замок на воротах недавно сломался.
– Плохо. Сейчас столько хулиганов.
– Конечно. Хозяин дома любит там гулять, но не ночью. Иногда он забывает запереть дверь.
– Это не та дверь, о которой мы говорили?
Стальная дверь со смотровым окошком.
– Да, – сказал Аккардо. – Та самая.
– Хорошо. Там будут друзья? – (Телохранители или охранники?)
– Нет. Я слышал из достоверного источника, что двух парней, которые обычно составляют ему компанию, сегодня не будет. У них тяжелая работа. Они заслужили выходной.
– Как насчет его домработницы и супруги?
Майкл имел в виду Диперсиоса, семидесятилетнего сторожа, и его жену, которые жили в доме.
– Их комнаты наверху, на мансардном этаже. Они рано ложатся спать.