– Иди, почитай свой журнал, – без всяких эмоций проговорил Александр.

Когда Лиманская ушла, я поблагодарила Александра за беседу и, поднявшись, попрощалась с ним.

Сидя в своей машине, я обдумывала ситуацию. Да, похоже, я проверила всех приятелей и знакомых Маркова в России. Во всяком случае тех, с кем он регулярно общался. И, вероятно, все они тут ни при чем. У большинства есть алиби и почти у всех отсутствие мотива. Правда, я еще не разобралась с бандитом Горячим, и неясно пока, где его искать. Вся надежда – на Мельникова. А пока... Пока, видимо, придется мне все-таки поехать в Германию и поискать нужные ниточки там.

Это, конечно, большой расход. И лечь он должен на плечи господ Заботкиных, которых мне, честно говоря, было жаль. К тому же, я знала, что Марина в больнице, и им с супругом срочно необходимы деньги. Но и без поездки мне никак не обойтись! Только это поможет мне раскрыть это преступление. Если, конечно, Заботкины не откажутся от дальнейшего расследования.

Но и я уже закусила удила! Мне не хотелось бросать эту проблему на полпути, такого в моей практике еще не случалось. Но, с другой стороны, не могу же я и вести расследование за собственный счет! Интерес к делу, конечно, важен, но я ведь не на общественных началах работаю!

Одним словом, прежде чем что-то предпринимать, я решила созвониться с Максимом Заботкиным и, уже исходя из его намерений, определиться окончательно.

Изложив ему коротко ситуацию, я по тону Заботкина поняла, что перспективы потратиться на мою поездку в Германию ему не слишком-то нравятся. Но неожиданно где-то на заднем плане возник густой баритон капитана Тугова. Он что-то забубнил, а потом и вовсе выхватил у Максима трубку.

– Татьяна Александровна! – пробасил он. – Можете не волноваться, поезжайте! Я на себя эти расходы беру! У меня есть сбережения, – и уже в сторону он добавил: – Молчи! Это дело чести! Я сказал!

Услышав обещание Тугова, я повеселела. Признаюсь, я бы изрядно разочаровалась, если бы расследование пришлось прервать. Теперь же я воспряла духом и была готова к дальнейшим размышлениям.

В первую очередь меня волновал вопрос: где и у кого хранятся сбережения Левы Маркова? А ответ на него, скорее всего, сможет мне дать мама Льва. И еще неплохо бы поговорить с его коллегами. Марков, как следовало из его писем Гайворонскому, общался преимущественно лишь с ними и со своей мамой. Других его знакомых в Германии я не знала. Значит, это и есть тот круг людей, с которыми мне предстояло встретиться.

Вернувшись домой, я набрала номер аэрокасс и заказала авиабилет до Дюссельдорфа.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я была в Германии не в первый раз – мне доводилось приезжать сюда как в рамках общеевропейского круиза, так и по своим профессиональным делам.

Однако городок Бергхайм – в десяти километрах к западу от Кельна – не значился ни на одной туристической карте. Он был ничем не примечателен, практически ни одной деталью не отличаясь от сотен других маленьких городков Западной Германии. По сути, это был «спальный район» Кельна, отделенный от него зеленой зоной.

Мне пришлось серьезно поработать, разыскивая Розалию Львовну Белявскую, больную маму Льва Маркова. После долгих расспросов всех этих не владевших русским языком немцев я все-таки смогла с помощью какого-то турка найти нужное место. Как выяснилось, этот турок когда-то у себя на родине активно торговал кожаными изделиями и имел большой опыт общения с российскими челноками.

Я подошла к двухэтажному дому с несколькими квартирами, где жили, в основном, эмигранты. Я это сразу поняла по виду вышедшей из подъезда семьи: одетой в длинную пеструю юбку женщины в платке и двух чернявых мальчуганов, говоривших на языке, весьма походившим на речь торговцев цветами на российских рынках. Женщина бросила на меня любопытный и, в то же время, подозрительный взгляд.

Не обращая на нее внимания, я вошла в подъезд, поднялась по лестнице на второй этаж и позвонила в левую дверь. На мой звонок открыла маленькая, совершенно седая, старая женщина с резкими чертами лица. Такой же резкий был у нее и голос.

– Вас воллен зи хир? – гортанно выстрелила она в пространство.

– Их бин... Их бин... – с ужасным акцентом проговорила я. – Из России. Та-ра-сов!

– Русслянд?! Тарасов?! – неподдельно удивилась старушка. – Проходите, – сказала она уже по-русски, правда, с характерным картавым «р».

– Меня зовут Татьяна, а вы, наверное, Розалия Львовна? – я вошла в прихожую.

Старушка сразу помрачнела, достала из кармана платок и приложила его к увлажнившимся глазам.

– Розочка умерла два дня назад! Ее только что похоронили, – сообщила она мне.

Я была искренне потрясена этим известием.

– А что с ней случилось? – спросила я.

– Она долго болела, у нее был хронический панкреатит, гипертония, ноги отнимались. Она же инсульт перенесла! Ох, она всю жизнь болела. С детства болела, такая была слабенькая! Если бы не покойный дядя Изя, который откармливал ее в детстве медом со сливочным маслом, она бы не дожила до такого глубокого возраста. А ей было уже семьдесят восемь. К тому же, и с сыном ее беда приключилась! Какая же беда приключилась! Боже ж мой, боже ж мой, какое горе! Ни одна мать не в состоянии вынести такого. Тем более, что она была очень привязана к Левушке, мы его именно так в семье называли, – запричитала старушка.

Я сочувственно кивала.

Вдруг у нее в голове что-то щелкнуло, и она подозрительно уставилась на меня.

– Извините, а кто вы такая?

– Я частный детектив. Расследую смерть Льва.

– Ах, боже ж мой! – снова воскликнула старушка. – Проходите, меня зовут Сара Львовна. Извините, что я держу вас в прихожей, мне, к сожалению, нечем вас угостить. Какое благородное у вас занятие! – она повернулась и заковыляла внутрь квартиры. – А, извините, кто вам платит за расследование?

– Это не важно, вы, скорее всего, не знаете этих людей, – махнула я рукой. – Могу сказать только, что это друзья Льва. Скажите…

– Да-да, я вас слушаю! – перебив меня, почти пропела Сара Львовна и указала мне на стул. – Садитесь, спрашивайте меня, если что-то нужно. Боже мой, бедная Розалия! – скосила она взгляд в сторону портрета женщины, удивительно похожей на саму Сару Львовну.

Я наконец поняла, что предо мной – родная сестра умершей матери Маркова, его тетка. Хотя женщина и не представилась мне ее сестрой, но внешнее сходство их было очевидным, к тому же, это легко определялось и по отчеству.

– Я специально прилетела в Германию, чтобы выяснить несколько моментов. Я хотела поговорить с Розалией Львовной, но, к сожалению, поскольку с ней произошло это прискорбное событие, я вынуждена обратиться к вам.

– Да-да-да, я вас внимательно слушаю, – закивала головой старушка.

– Я пытаюсь выяснить мотивы, из-за которых Леву могли убить. Возможно, все случилось из-за денег...