– Да уж, – неодобрительно проговорила Марина.
На лице ее вдруг появилась болезненная гримаса.
– Вам плохо? – озабоченно склонился к ней Папазян.
– Да. Извините, нельзя ли окошко открыть?
– Почему же нельзя? Нажмите на кнопку, оно и откроется. Тут все автоматизировано, – с гордостью за свой автомобиль произнес Гарик.
Он обратил внимание, что, несмотря на проникшую в салон струю свежего воздуха, лицо девушки покрылось тусклой бледностью. На лбу ее выступили капельки пота.
– Да что с вами такое? – забеспокоился Папазян и решил притормозить у тротуара. – Вы не больны?
– Нет... – набирая в легкие воздух и делая паузы между словами, проговорила Марина. – Я беременна…
У Гарика вытянулось лицо. Второй такой удар судьбы за один день он выдержать был уже не в состоянии! Она, злодейка, словно издевалась, смеялась над ним, заманивая в свои сети, а потом хохотала до упаду язвительным смехом. Но Гарик, собрав волю в кулак, решил не расслабляться, не сдаваться и не ронять свое достоинство.
– Так бы сразу и сказали, – после некоторой паузы отозвался он. – Может быть, помедленнее поедем?
– Мне бы… минеральной воды, – выдавила Марина. – Или соку… кислого. Лимон тоже можно.
Гарик полез в бардачок, но там валялась лишь начатая пластиковая бутылка кока-колы, которую он не решился предложить девушке. Он огляделся по сторонам.
– О! – Гарику показалось, что выход найден. – Давайте остановимся, вон, кафе совсем рядом. Там обязательно найдется что-нибудь подходящее. Я помогу вам выйти.
– Мне бы лучше домой, наверное, – неуверенно проговорила Марина.
– До вашего дома еще не близко, – покачал головой Гарик. – Все равно, придется нам сделать остановку. Ничего, зайдем, посидим, вам наверняка станет лучше.
– А потом вы меня отвезете? – простодушно спросила Марина.
Честно говоря, у Гарика были другие планы. Сейчас он уже не думал о побудительных мотивах, заставивших его познакомиться с девушкой по имени Марина и уговорить ее сесть в его машину. Он узнал, что она беременна и, следовательно, с ней невозможен никакой роман. И, вообще-то, он собирался после посещения кафе посадить ее в такси, а самому отправиться-таки на работу. Но, стараясь не ударить в грязь лицом и не испортить имидж, он продолжал играть роль галантного кавалера.
– Непременно отвезу, о чем разговор, – небрежно кивнул он, подавая девушке руку.
Они пошли к кафе, и Гарик распахнул дверь, пропуская Марину вперед. Войдя следом, он огляделся, и в глазах его сначала вспыхнула радость, затем что-то похожее на испуг, потом растерянность, а потом… Потом Гарик как-то обреченно махнул рукой, взял за локоток свою спутницу и подвел ее к одному из столиков.
– Привет, Таня-джан, – с улыбкой проговорил он. – У тебя свободно?
* * *
«Журчат ручьи – та-та-та-та!» – мотив этой незатейливой песенки из старого фильма «Весна» сегодня с самого утра вертелся у меня в голове. Солнце за окном сияло так ярко, что казалось, будто сейчас не середина марта, а, по меньшей мере, конец апреля. Ручьи и впрямь журчали, звенели, с непреодолимой силой смывая все хмурое и серое, что успело накопиться в природе за долгие зимние месяцы, включая и депрессивное настроение. Собственно, мне всякие модные в последнее время депрессии и прочие популярные штучки были вовсе не свойственны: во-первых, я человек по натуре оптимистичный и позитивный, а во-вторых, по собственному опыту я прекрасно знаю, что все эти депрессии чаще всего возникают от безделья и великолепно лечатся работой. Особенно той, которая доставляет удовольствие. А мне в этом смысле повезло: свою работу я считаю не просто любимой, а единственно возможной для себя. И пусть мне хоть миллион раз повторят, что частный детектив – профессия не для молодой хрупкой женщины, у меня на этот счет есть свое непоколебимое мнение.
Я отдала этой профессии достаточно лет своей жизни и еще ни разу всерьез не пожалела о том, что выбрала именно ее. Я не представляю себе работы с девяти до шести часов в душном офисе, я люблю сама планировать свой день. И порой случается, что его приходится перекраивать по нескольку раз по не зависящим от меня причинам, но это совершенно не умаляет силы моей любви к работе. Я очень люблю «сезон» расследования – непредсказуемое, интересное и порою опасное время. Но не меньше я люблю и передышки, когда дело благополучно завершено, и я с чистой совестью могу расслабиться на несколько дней и ни о чем не думать. Сейчас был именно такой период, и я, решив насладиться им в полной мере, как и дивной погодой, отправилась прогуляться по Набережной.
Снег, конечно, не сошел, для этого было еще слишком рано, но Волга все равно преобразилось. Чувствовалось, что ей не терпится скинуть с себя толстый покров зимнего наряда из снега и льда, вздохнуть, наконец, и легко, полноводно, воспрянув духом, покатить свои бурные волны величаво и свободно к далекому морю.
Я купила мороженое в яркой обертке и пошла к мосту, наблюдая за тем, как на асфальтированные дорожки набережной высыпали жители Тарасова самых разных возрастов: от маленьких детей в колясочках и детей постарше, с мамами и без, с хохотом гонявшихся друг за другом, до людей весьма почтенного возраста, двигавшихся чинно, не спеша.
Пройдя всю Набережную, я почувствовала, что проголодалась, и завернула в одно из своих любимых кафе, которое я обязательно посещаю во время своих прогулок по берегу Волги.
Народу там было довольно много, но все-таки и свободные места нашлись. Я присела за столик у окна, заказав весенний салат и антрекот с грибами. И было мне так хорошо в одиночестве, и я уже представляла, как сейчас поеду домой, открою форточку и устроюсь на диване с каким-нибудь журнальчиком, с книгой или просто с плеером и порадуюсь тому, что живу одна и могу заниматься, чем душа пожелает. А душа моя желала праздного безделья, и никакая депрессия ей не грозила, так как настроение мое было отличным.
Я даже решила погадать на своих любимых двенадцатигранных костях, которые не раз помогали мне как в расследованиях, так и в решении житейских вопросов. Хотя, сейчас никакие вопросы меня не волновали, все-таки я решила убедиться, что и дальше у меня все будет ровно и гладко.
Я достала коричневый замшевый мешочек и бросила кости на салфетку.
8+18+27 – «Существует опасность обмануться в своих ожиданиях», – выдали кости свое пророчество, я сразу пожалела о том, что достала их.
Ведь как все было хорошо и спокойно, а теперь – вот такая досада! И почему мне смирно не сиделось?
Я уже хотела достать кошелек и расплатиться, как вдруг заметила спускавшегося по лестнице мужчину. Его фигура определенно была мне знакома. Когда в свете ламп появилось смазливое лицо с грушевидным носом, я убедилась окончательно, что передо мной – не кто иной, как мой стародавний знакомый и даже, можно сказать, друг, Гарик Папазян, капитан милиции Кировского отделения внутренних дел.