— Жаль расставаться с тобой, — с неподдельной грустью сказал Максим. — За небольшое время мы много пережили вместе. И я увидел столько твоих превращений. Ты необыкновенная и потрясающая. Но я не могу тебя удерживать. Обещай хотя бы, что я смогу тебя видеть иногда. Ведь у меня здесь так мало друзей. Хотя бы друзьями мы можем с тобой остаться?

— Надеюсь, да. Вот закончится мое расследование, и я буду рада с тобой встретиться.

— Скажи откровенно, ты еще не до конца доверяешь мне?

— Не скажу. Это служебная тайна, — я попыталась отшутиться, потому что отвечать искренне мне не хотелось.

От Максима я зашла к Тусе. Она жаждала объяснений, и я, как смогла, объяснила ей ситуацию. Она была в полном восторге.

— Вот это здорово! Прямо как в кино! Я бы тоже хотела стать детективом. Но у меня ничего не получится.

Я уж хотела удивиться Тусиной самокритичности, но тут она добавила:

— Потому что у меня голос тонкий. Если я крикну: «Стоять, руки вверх!» — буду глупо выглядеть.

Подавив позывы к хохоту, я утешила ее:

— Ничего. У тебя и так работа неплохая. Да к тому же Максим теперь вдовец. И я отсюда съезжаю. У тебя полная свобода действий.

— Ой, а я уже на Виталия настроилась. Как ты советовала.

— Насчет него погоди пока. Да и вообще, зачем он тебе теперь? Кстати, я хотела спросить, а Виталий вчера тебя не посылал никуда с каким-нибудь поручением?

— Да, а как ты догадалась? — Глаза у Туси округлились.

— Работа такая. Значит, посылал. А почему же ты не пошла?

— Он сказал, что ему срочно нужна бумага для ксерокса. Дал адрес магазина в центре. Заодно просил еще купить кое-что из продуктов, потому что Олег Петрович и Варвара Семеновна взяли выходной, — целый список написал. Велел идти немедленно. Я сказала, что уже бегу. Но я же не могу выйти в город без маникюра. Потом я еще накрасилась, причесалась. Выбирала, во что мне одеться. Но я быстро собралась — не больше часа прошло. А когда уже собралась уходить, Максим Леонидович попросил сделать ему кофе и принести в кабинет.

— Все ясно. Ну ладно, Тусенька, мне пора бежать по делам, днем еще увидимся.

— Подожди минутку! — Она схватила меня за рукав и вдруг жутко покраснела.

— Что такое? — удивилась я.

— Слушай, а тот майор, ну армянин, который вчера у нас был, вы с ним хорошо знакомы?

— О, не то слово!

— А он женат?

— Нет, — этот внезапный поворот разговора меня заинтересовал, — а что?

— Ой, Танюш, он мне так понравился! Знаешь, я просто обожаю мужчин с южным темпераментом. Не могу устоять — это моя слабость.

— Правда? — оживилась я. — Давай я вас поближе познакомлю!

— А он не будет против?

— Что ты, он обожает блондинок!

— А как же ты?

— Я совсем другое дело, мы коллеги, — сказала я строгим голосом, чтобы у Туси не возникло сомнений. — В общем, договорились, в ближайшее время я все устрою.

Я поднялась к себе. Надо было торопиться — через полчаса я должна уже встретиться с Антоном Эдуардовичем. Быстренько собравшись, я отправилась в Городской парк. Мне очень хотелось верить в искренность Максима. Но надо убедиться, что его история совпадет с тем, что расскажет о нем мой «аристократ».

Проходя мимо охранника, я предупредила его, что сегодня должны приехать из питомника и что Максим Леонидович в курсе. Если же вдруг они появятся до моего возвращения, пусть отнесут ящики с рассадой к моей подсобке и подождут меня.

Глава 7

Господин Краузе ждал меня у входа в парк с букетом лилий. Я взяла Антона Эдуардовича под руку, и мы неспешно побрели по дубовой аллее. Впервые оставшись наедине, мы оба испытывали какую-то неловкость. Разговор начался с нейтральных тем о погоде и природе. Я искала подходящего момента, чтобы открыться профессору Краузе, не слишком его при этом огорошив. Но момент все не наступал. Разговор незаметно перешел на тему немецких корней Антона Эдуардовича.

— Я хочу вам рассказать кое-что о себе, милейшая Дора Викторовна.

— Да-да, вот и мне тоже надо вам что-то о себе сообщить, — наконец решилась я.

— Ну разумеется, я уступлю дорогу даме, — с изящной улыбкой произнес мой кавалер.

— Дело в том… Даже не знаю, как начать…

— Не волнуйтесь так. Я все знаю, — неожиданно пришел он мне на помощь. — Вы хотели сказать мне, что вы вовсе не Дора Викторовна.

Мое изумление трудно было описать словами. Неужели я чем-то себя выдала?

— Но как? Как вы догадались?

Он добродушно усмехнулся и ответил:

— Я лично не был раньше знаком с Максимом Леонидовичем и Дорой Викторовной, но их фотографии пару раз появлялись в столичных журналах. А у меня, знаете ли, на лица очень хорошая память. Так вы об этом хотели мне рассказать?

— Да. Именно об этом. Вы, наверное, осуждаете меня за то, что я выступаю в столь неприглядной роли — изображаю благополучную женщину, жену состоятельного человека…

— А что с Дорой Викторовной? — профессор несколько бесцеремонно перебил меня, что вызвало мое удивление.

— Случилась беда. Она оказалась жертвой своей пагубной страсти. Но поверьте, я глубоко сочувствую этой женщине.

— Да почему? — еще более нетерпеливо, словно забыв о хороших манерах, продолжал любопытствовать он. А у меня вдруг будто щелкнуло в голове, и я начала говорить совсем не то, что собиралась. Ни с того ни с сего зачем-то поведала печальную и сентиментальную историю о том, что любящий супруг Максим поместил Дору на излечение в самую лучшую наркологическую клинику. И сам переехал в Тарасов, чтобы находиться поближе к ней. И меня нанял изображать ее на людях за очень солидный гонорар, потому что я чем-то похожа на Дору. А я не могла отказаться — ведь я бедная актриса без ангажемента и не могу себе позволить роскоши быть разборчивой, когда дело касается заработка.

— Так вы видели Дору Викторовну? — Теперь тон его был несколько небрежен, словно он поинтересовался этим вскользь.

— Конечно, нет. Ну в качестве кого Максим Леонидович мог меня ей представить? Он оберегает ее от любых неприятностей. А меня нанял, чтобы никто ни о чем не узнал. Как только Дора Викторовна поправится, они сразу вернутся в Москву.

— Ах, вот в чем дело, — протянул он, как мне показалось, с чувством облегчения или удовлетворения.

— Да. Но мне очень трудно справляться с ролью. Мне необходимо поделиться этим с кем-то, кому я доверяю. Я сразу поняла, что вы глубоко порядочный человек. И что вы сможете поддержать меня. И не выдадите.

— Ну конечно! Вы можете во всем на меня положиться!