– Не знаю, товарищ капитан. Надо смотреть.
Трое охранников, оставив джип, заняли круговую оборону.
– Быстрее, боец! – Игорь Иванович уже был снаружи и открывал капот лимузина. – Капитан, прикрой, за тобой тыл!
Краснов занял позицию спиной к лимузину, всматриваясь в темноту.
Минут через пятнадцать мотор заработал. Капитан Краснов начал разворачиваться к автомашине, когда боец закричал. Краснов увидел, что вынырнувший снизу мутант бросился на бойца и нанёс ему удар дубинкой по голове. Боец стал заваливаться. Капитан прошил зомбака очередью. Второй мутант, вывернувшись сбоку, зацепил Краснова ножом. Капитан на развороте в упор расстрелял мутанта. Загрохотали автоматы со стороны джипа.
Обернувшись, Краснов увидел, что кто-то из охраны упал, продолжая поливать длинной очередью несущихся к ним мутантов. Из окна загрохотал автомат Лизы, а из джипа закашлял огнем гранатомет.
Когда атаку удалось отбить, обнаружилось, что боец-водитель и один из охранников убиты, два других ранены, у Краснова разрезан ОЗК и царапина на руке.
– Капитан, можешь вести машину? – озабоченно спросил Игорь Иванович.
– Лимузин никогда не водил, но попробую. Думаю, он ничем от «БМВ» не отличается.
Раненых загрузили в джип, капитан сел за руль лимузина. Убитых пришлось оставить.
Машины тронусь. Девочки на заднем сиденье тихо плакали, Лиза гладила их по плечам и прижимала к себе. Игорь Иванович разместился впереди рядом с капитаном Красновым, зажав пулемёт между колен. Достал сотовый и долго разговаривал с Соболевым, разъясняя ситуацию.
– Капитан, на МКАДе нас будут встречать микроавтобусы и БМП. Постарайся доехать.
Ночь была темна. Миновав блокпост, колонна из трёх микроавтобусов и БМП проехала на охраняемую территорию. Один из них направился в сторону рублёвских особняков, два других вместе с БМП проследовали в сторону ЦКБ. Миновав ещё несколько блокпостов, они оказались в центре охраняемой территории. Подъехав к грузовому створу бункера, машины начали выгружать людей и какие-то металлические ящики. Из одного из микроавтобусов вышли высокая и широкая в плечах девушка и мужчина в дорогом костюме.
– Mina, es tut mir Leid, was mit Kurt passiert ist [6] ,– с искренним сожалением в голосе проговорил мужчина.
– Es ist Gottes Wille – jetzt is Kurts Schicksal in Seinen Händen, – убеждённо сказала девушка. – Wir freuen uns für alle, die aus der Residenz entkommen konnten [7] .
Говорили они тихо, чтобы никто не услышал иностранной речи. Путь действительно был очень тяжёлый. Закончить все дела в офисе ООО «Виллар» они смогли только когда уже начало темнеть, быстрым ходом доехали до резиденции иранского посла, намереваясь забрать тех, кого не удалось вывезти днём, но внезапно подверглись нападению мутировавших, потеряли двоих убитыми и ещё трое, включая Курта, были легко ранены. По распоряжению генерала Соболева все раненые свозились в один из особняков на Рублёвке, там о них заботились медики. Особняк был обнесён высокой стеной, а комнаты – переоборудованы в запираемые палаты, поэтому переживать за безопасность бункера не приходилось: если раненый мутирует, он тут же будет ликвидирован медперсоналом и охраной.
Прибывшим надлежало устроиться в так называемом секторе УЛЬТРА, где для них уже были приготовлены спальные места.
Москва, бункер под ЦКБ Управления делами президента (улица Маршала Тимошенко, дом 15), первый день после начала Заражения
Максим мог сказать, что ему крупно повезло: шеф, видимо, опасаясь за свою жизнь, поселил его в Премиум-секторе, почти рядом с собой. Комнаты Премиум-сектора были сравнимы с хорошими номерами европейских пятизвёздочных отелей: большая кровать, собственные туалетная и душевая кабины – правда, с чрезвычайно экономным расходом воды, но это Максима не расстроило, он и в своей квартире такого душа не имел… А ведь они с Оленькой только-только закончили ремонт. После долгих скитаний по гарнизонам ЗабВО [8] собственная квартира казалась счастьем. Вот уже шесть лет как его перевели в Москву, а год назад родился Володька – сын, наследник. Где же они теперь, его Оленька с Володькой… Тоска полоснула по сердцу. Максим очень надеялся, что Костя сможет о них позаботиться.
Работа тоже была не особо пыльной – следить за безопасностью шефа да, бывало пару раз в месяц, отвозить его пьяного из казино домой, ничего экстраординарного. Да и Аликберов относился к Максиму в общем-то неплохо. Пару раз даже денег давал, не в долг, не под проценты, а просто от широты души. Хотя Максим понимал, что его хозяин такой же политик, как и все остальные – политика дело грязное и чистых там нет, – но не мог относиться к нему плохо. Нужно было сегодня же поговорить с Аликберовым, чтобы он подключил свои связи, насколько это возможно.
Вчера была своеобразная планёрка (или, как сейчас модно говорить, брифинг), там некий майор Титов показывал видеозаписи того, что творится на поверхности. Картина заставляла содрогнуться – люди ели друг друга живьём, казалось, что они превратились в зомби и ими теперь движет единственный порыв – жрать. До ЦИТО было примерно семнадцать километров, и Максим не был уверен в том, что это расстояние можно будет преодолеть по земле – с учётом того, что там творится.
В докладе генерала Соболева говорилось, что Москва охвачена эпидемией полностью. Единственное надёжное место – это убежище. Бункер ЦКБ имеет хороший запас автономности, заражённые и мутировавшие пока не проявляли себя активно. Решением совета директоров холдинга «Славянский» бункер переходит на систему пищевых талонов и недельных нормативов. Человеку выдавалось определённое количество талонов на продукты в соответствии с его недельным потреблением, как во времена перестройки. Для солдат и офицеров введён в действие график дежурств на внешнем периметре и блокпостах. В бункере объявлен также запрет на курение как часть алгоритма эпидемиологической безопасности, разработанного профессором Цессарским.
О самом алгоритме Максим знал немного, он не был учёным, и ворох цифр и графиков, приведённый Цессарским, ему ровным счётом ничего не сказал. Максим запомнил главное. Инкубационный период Штамма, именно так Цессарский именовал вирус, который, по словам учёного, имел не свойственные вирусам характеристики, составляет около получаса, поэтому перед входом в бункер необходимо сдать оружие и полчаса ждать в карантине. Вирус боится температуры выше ста пятидесяти градусов по Цельсию, поэтому следующим этапом обработки становится своеобразная сауна, изолированное помещение с очень высокой температурой. Основным переносчиком вируса является вода, поэтому далее следует помещение с предельно низкой влажностью. В бункере тоже поддерживалась низкая влажность.