Еще минут десять он терзал трубку, но в ухо ему били только длинные гудки. «Чёрт, куда же они все подевались, спят, наверное, на дежурстве. Ну, ладно, сейчас я им устрою!» – Бегемот надел халат и прямо в тапочках побежал по коридору.
Бежать было тяжело, он всегда предпочитал размеренную ходьбу бегу. Точнее, предпочитал вообще не ходить, а сидеть в кресле, посылая туда и сюда помощников и секретарей. Но когда ему всё же приходилось «потрясти жирами», ему это было не так больно и трудно, как сейчас. Живот сжимала железная рука, побуждая как можно скорее добраться до туалета. Во рту пересохло, горло и гортань будто потёрли тёркой, они саднили. Воздуха не хватало. «Неужели ботулизм?» – со страхом подумал Бегемот, пытаясь выудить из глубин памяти признаки этой болезни.
На память Буров пожаловаться не мог, он запоминал огромные куски текста с первого прочтения. У него в голове всегда хранился огромный ворох всякой нужной и ненужной информации, которая так кстати и вовремя вспоминалась ему. Именно благодаря этой особенности он начал делать быструю карьеру в ФСБ, несмотря на свои огромные габариты и плохую физическую подготовку. Потом уже, когда он заматерел, он опять же благодаря своей недюжинной памяти сумел подготовить и реализовать такие интриги, которые враз подняли его на вершину карьеры.
«Главным признаком является раздвоение зрения», – не подвела память и на этот раз. Бегемот на бегу попытался сконцентрировать взгляд на каком-нибудь одном предмете, но у него это не получилось. Бежать стало невозможно. Генерал перешёл на шаг, пытаясь выровнять дыхание.
Он немного отдохнул в лифте и вновь побежал по коридору. Ворвавшись в медсанчасть, сразу же оккупировал туалет. «Слава богу, успел», – с облегчением подумал он.
Когда генерал Буров вышел из туалета и осмотрелся, то понял причину длинных гудков в телефоне. Все работники медсанчасти были заняты. Везде, даже на полу, на носилках лежали люди. У кого-то были подключены капельницы, кому-то ставили уколы. Врач, осмотрев Бегемота, передал его в руки медсестры, которая что-то вколола ему, а потом повела в туалет и вручила трёхлитровую банку с раствором марганца.
– Чем быстрее и качественнее вы промоете желудок, тем быстрее придёте в себя, – сказала она ему и убежала к другим больным.
Последующий час испуганный Бегемот пил и пил розовую воду, потом, обняв унитаз, исторгал её из себя и вновь пил и пил. Потом появилась медсестра и повела его в процедурный кабинет, велев укладываться на кушетку, поскольку следующим шагом было промывание кишечника.
Буров не сразу сообразил, что это означает просто клизму. Но ему уже было всё равно.
После промывания кишечника обессиленного, раздавленного Бегемота оставили в покое, вколов ему напоследок несколько уколов. Генерал лежал на кушетке в коридоре, мимо него бегали медсёстры, проносили больных, но он был как в полусне.
Через час Буров вдруг понял, что полусонное состояние прошло. Он прислушался к себе: никаких позывов или болей. Он пошевелился, потом осторожно сел. Вспомнив про симптомы ботулизма, посмотрел на штангу капельницы. Слава богу, не двоится. Аккуратно встав на ноги, он пошёл в ординаторскую: врачей там не было, но на диване лежал бледный Бродский, глаза его были закрыты, от руки змеились трубки капельницы.
Бегемот пошёл по коридорам и палатам, разыскивая врача. Его опять замутило, но уже от запашка, смеси ароматов спиртного, блевотины и хлорки, которая сейчас витала в медсанчасти. Незнакомых среди больных не было, всех он видел не так давно на поминках. Наконец он нашёл молодого врача, который осматривал очередного пациента.
– Доктор, скажите, это не симптомы ботулизма? – задал волновавший его вопрос Буров.
Доктор оторвался от осмотра больного, посмотрел на генерала, очевидно, удовлетворился увиденным. Личность Бегемота в связи с произошедшими событиями стала популярной, особенно среди пострадавших и медиков.
– Пока не вижу оснований говорить, что это ботулизм. Выявить его можно только лабораторным путём. Лаборатории этим и занимаются: исследуют кровь и другие выделения. Но мне кажется, что это пищевое отравление. На всякий случай мы проводим лечение ботулизма. Так сказать, для профилактики, поскольку это заболевание развивается ураганно, и запоздай мы с лечением, могут наступить необратимые последствия.
«Чёрт, – вдруг вспомнил Бегемот, – Элькин».
– Скажите, доктор, а Николай Аронович к вам не поступал?
– Нет.
– Может, вы не помните?
– Давайте посмотрим. – Доктор закончил осмотр больного, снял резиновые медицинские перчатки, долго мыл руки. Бегемот уже весь извёлся от нетерпения, когда врач наконец открыл ящик стола и достал оттуда журнал.
– Так, вы смотрите на этом развороте, а я на этом, для скорости, – предложил доктор. Он стал листать журнал, быстро просматривая записи. – Вы успеваете?
Госпитализированных оказалось около тысячи человек. Большинство из них Буров видел на поминках, но Элькина среди них не обнаружилось.
– Доктор, быстрее, бригаду к Элькину! Бегом! – закричал Бегемот.
Врач начал отдавать распоряжения, а Буров стал набирать телефон помощника Элькина. Наконец услышал недовольный голос заспанного помощника:
– Алё.
– Быстро взял ноги в руки и бегом к Элькину! Откроешь дверь своим ключом и сразу мне доложишь об обстановке, я сейчас буду. И встреть врачей! Бегом! – отдал распоряжение Бегемот и сразу отсоединился.
Двое молодых людей с медицинскими чемоданчиками и девушка со стойкой для капельницы уже были готовы.
– Вперёд! – скомандовал им Буров.
Они дружной толпой вывалились из дверей медсанчасти и побежали по коридору. Бегемот сразу же сильно отстал. В его теперешнем состоянии бегать ему было ещё труднее, чем обычно.
– Стойте, – скомандовал он, – вот ключ от лифта и перехода. Бегите, я приду позже.
Он сунул карту электронного ключа девушке, и молодые люди, как сайгаки, понеслись дальше. Генерал перешёл на шаг и вздохнул с облегчением. Даже идти неспешным шагом после проведённых в медсанчасти процедур было нелегко.
Когда он дошёл до апартаментов Элькина, то застал медицинскую бригаду за оказанием медицинской помощи. Помощник в коротком махровом халате и с одной тапкой на ноге суетился рядом. Элькин был бледен, лицо его осунулось, но он был вполне в себе. Бегемот сел в кресло в его кабинете и стал ожидать окончания промываний. На столе для переговоров теснились пустые бутылки из-под виски и коньяка. «Значит, опять хорошо вмазал!» – решил Бегемот.
Из спальни вышел один из молодых врачей.
– С промываниями мы закончили, укололи его. Он теперь поспит и встанет как новенький. Анализы мы взяли. Утром будут готовы. – Доктор повел рукой в сторону пустых бутылок: – Надо отдать должное, спиртное в этот раз его спасло. Его рвать стало прежде, чем отрава попала в кровь. Счастливо оставаться, если что, обращайтесь. С Николаем Ароновичем осталась Верочка, вы не переживайте, она опытная медсестра, несмотря на молодость. Она за ним присмотрит.