– Я выгляжу смешно? – нахмурилась Шанель.
– Ты слишком довольна собой.
– Да, довольна, но главным образом – тобой.
Шанель было нелегко делиться переживаниями, но сестры провели весь день не только выбирая наряд. Ее младшая сестричка сказала, что, если она действительно дорожит Дамианом, ей следует непременно рассказать ему о своих чувствах.
– Ничего не поделать ни с мамой, ни с папой. Лишь я и Эндрю понимаем тебя. То, что ты отгораживаешься от людей, ты делаешь лишь ради того, чтобы тебе не причинили боль.
– Ты очень наблюдательна.
– Для подростка, ты имеешь в виду?
– Для человека. – Ее собственная мать, достигнув пятидесяти, едва ли могла похвастаться подобной прозорливостью в отношении старшей дочери.
Пальцы Дамиана касались ее спины, он словно пианист наигрывал старую как мир, знакомую всем мелодию. Шанель вздрогнула от такого прикосновения.
Его взгляд вдруг сделался совершенно хищным:
– Мне не нравится, когда на меня не обращают внимания.
– Не понимаю, о чем ты.
– Но ты думала сейчас не обо мне.
– Как ты можешь знать это? Ты слишком самоуверен.
– Как скажешь, но я не сомневаюсь в своей правоте.
Чем больше она узнавала Дамиана, тем меньше могла подозревать его в чем-то подобном. Неужели он настолько уязвим? Неужели она так нужна ему?
– Теперь я думаю о тебе.
– Я знаю.
Они рассмеялись.
– Дамиан!
Ошибки быть не могло. Его тело напряглось при звуке этого голоса. Дамиан медленно обернулся к женщине, вооружившись одной из тех фальшивых улыбок, которые Шанель не приходилось видеть на его лице, когда они были вместе.
– Мадлен.
Чувство стиля и вкус Мадлен были именно такими, какие мать Шанель желала для дочери. К несчастью для нее, Шанель отказалась сделать это своей миссией на земле. С младых ногтей она ясно поняла единственную истину: что бы она ни делала, мать всегда будет ею недовольна.
Платиновые волосы Мадлен ниспадали на плечи мягкими волнами. На ней превосходно сидело вечернее платье от знаменитого кутюрье, которое она носила с должной небрежностью и изяществом. Шанель не могла бы с точностью сказать, сколько ей было лет, однако то, как Мадлен посмотрела на Дамиана, дало ей понять, что он мог знать и другие подробности. Если бы это произошло еще месяц назад, она бы с легкостью уступила. Теперь же она была по уши влюблена в Дамиана. Лишь уверенность в нем, в их будущем, придавала ей сил.
Собравшись с мыслями, Шанель вышла вперед и протянула руку:
– Шанель Таннер. А вы, я так полагаю, старая знакомая Дамиана?
От Мадлен не ускользнула подобная колкость. Она чуть сузила глаза:
– Не сказала бы. – Она положила руку на лацкан пиджака Дамиана. – Мы знаем друг друга достаточно долго. Однако не припомню, чтобы за время нашего столь приятного знакомства он хоть раз надевал очки.
– Мадлен, твой супруг здесь?
Шанель показалось, что она превратилась в ледяную статую. Неужели у них был роман? Но он же говорил, что не признает измен. Неужели он лгал?
– Ему так и не удалось сбежать с совещания с главой корпорации. Сегодня я одна. – Ее глаза лучились ожиданием.
Стало очевидно, что она напрашивается на приглашение пойти вместе с ними, однако Шанель не могла представить, возможно ли нечто подобное. Дамиан же словно ничего не замечал:
– Именно такова цена за то, что ты выходишь замуж за занятого мужчину.
Мадлен помрачнела:
– А твоя девушка уже узнала, каково это? Или она все еще пребывает в счастливом неведении относительно твоих жизненных приоритетов?
– Она – мой приоритет. – Словно в подтверждение своих слов мужчина прижал Шанель к себе.
Это не могло укрыться от внимания Мадлен. То, как она вздрогнула, какой болью наполнился ее взгляд, заставило Шанель проникнуться к ней состраданием.
– Я уверена, что ваш муж работает так много для вашего общего блага. – Что-то вроде этого порой говорил ее собственный отец.
– Я знала, на что иду, когда выходила за него. – Мадлен со значением посмотрела на Дамиана. – Равно как и то, от чего отказывалась. С Франклином я уверена в завтрашнем дне.
– Да, ты правильно рассчитала ситуацию, и он женился на тебе. – В глазах Дамиана таился какой-то вызов.
– Как долго вы вместе? – поинтересовалась Мадлен.
Шанель поразило, как мало на самом деле она знала о Дамиане.
– Неужели он не рассказывал тебе обо мне?
– Нет, не припомню, – честно ответила Шанель.
– Мать не научила тебя правилам хорошего тона?
– Нет, к ее великому огорчению, эту битву она проиграла.
Однако ответ Шанель неожиданно вызвал улыбку на лице Мадлен.
– Знает ли она тебя настоящего? – произнесла она, обращаясь к Дамиану.
– Это трудно, – ответила Шанель, – раскрыться другому человеку.
– Ты действительно не можешь держать себя в руках?
– Нет.
Настала очередь смеяться Дамиану. Мадлен не сводила с него взгляда:
– Прежде с тобой такого не случалось.
– Он просто смеется. – Да, надо признать, это действительно нечасто с ним случалось.
– Просто смеется? Господи, да эта малышка действительно не понимает, кто ты? – Теперь Мадлен смотрела на Шанель с сожалением.
– Что ж, было приятно встретиться с тобой. Теперь нам, пожалуй, пора пойти в зал и занять свои места. Прошу простить нас. – Дамиан галантно поклонился и увел Шанель.
Мадлен молча смотрела им вслед.
После того как они нашли свои места, Шанель поняла, на что рассчитывала Мадлен. Дамиан выкупил всю ложу, где могли бы свободно разместиться не менее восьми персон, но в ней находилось лишь два внушительных кресла, обитые красным бархатом.
– Ты знаешь, что она не права, – вдруг сказал Дамиан, усаживая свою спутницу.
– Ты говоришь о Мадлен?
Он посмотрел на нее так, словно она была для него единственной:
– Ты знаешь, какой я человек.
– Едва ли я знаю хоть что-то о тебе, – парировала Шанель. – Как и она…
– Это не так.
– Вы с ней спали?
– Да.
– Я хочу знать о твоем прошлом. Нет, не о женщинах, с которыми ты был ранее. Надеюсь, мне больше не доведется встречаться с ними лично. Но я правда ничего не знаю о тебе.
– У нас впереди все будущее.
– Но без прошлого не будет понимания. Нельзя создать что-то абсолютно новое, не опираясь на прочный базис из прошлого.