— Что это? — спросила я у нее, тряся в воздухе листками.
— Меня просили разложить квитанции по ящикам.
Час от часу не легче.
— Кто просил? — спросила я уставшим голосом.
Наш диалог начал напоминать мне жевание жвачки. Во всяком случае, выглядел он так же нудно и бесконечно.
— На телефонной станции, разумеется.
— Кто просил? Конкретно, фамилию, пожалуйста.
Брюнетка замялась.
— Я не знаю, как ее зовут… — мямлила она.
— Так, ладно. Сейчас мы едем на телефонную станцию, и вы показываете мне этого человека. Только учтите: если ваши слова не подтвердятся, оттуда я доставлю вас в ближайший отдел милиции.
Помня о неудачном эксперименте, касающемся Евдокии Семеновны, Вера категорично заявила:
— Я никуда не поеду.
— Кто бы вас спрашивал…
Закинув вещи обратно в сумку и бросив ее владелице, я прошла к входной двери.
— Поторапливайтесь. Мне не хотелось бы еще раз делать вам больно.
— Девушка, подождите, — вдруг вырвалось у моей пленницы. — Давайте поговорим.
О! Кажется, в наших отношениях наметился прогресс. Я вернулась на прежнее место, снисходительно приготовившись выслушать упрямую женщину, к которой возвратился здравый смысл.
— Объясните мне только одно, — попросила она. — Зачем вам нужно все это? Какую цель вы преследуете?
— Слишком долго объяснять, — шумно выдохнув, ответила я. — Не тяните резину. Либо вы рассказываете правду, либо я применяю репрессивные меры.
Немного помолчав, Вера произнесла:
— Вы не похожи на тех нервных одержимых людей, которые при малейшем подозрении хватают первого попавшегося несчастного и тащат в милицию.
— Это расценивать как комплимент? Не увиливайте. Даю вам последнюю попытку.
Вера теребила ремень своей сумочки, кусала нижнюю губу и никак не могла решиться. Наконец она откинулась на спинку кресла и, тряхнув головой, сказала:
— Все очень просто. Насобирав по почтовым ящикам квитанции, я хожу по квартирам, указанным в бумажке. Представляясь работником телефонной станции, объясняю людям, что в данный момент представляемая мной организация испытывает финансовые трудности, поэтому заплатить необходимо как можно скорее, лучше всего сейчас.
Конечно, я слышала про подобный «честный» способ отъема денег у населения. Не думала только, что меня это как-то коснется. Мысль о том, что эта женщина вовсе не Шегирян, билась в мозгу все с большей настойчивостью. Мое настроение тут же изменилось кардинальным образом. В отделении милиции, конечно, выяснится ее фамилия, но было уже ясно, что Вера — вовсе не та женщина, которую я ищу.
— Я все поняла, — кивнула я рассказчице. — Русский народ неисправим в своей доверчивости. И как ваш «бизнес», процветает?
Вера обожгла меня злым взглядом.
— Занимаюсь я этим совсем недавно и вовсе не от хорошей жизни. Поверьте, больших денег на этом не сколотишь. Пожалуйста, давайте обойдемся без милиции. Мы ведь можем договориться, правда?
Последний вопрос мошенницы я оставила без внимания.
— Некоторые от плохой жизни даже людей убивать начинают. Может, вам тоже стоит попробовать? — невозмутимо предложила я, перебирая пальцами кнопки телефона. — Милиция? Горю желанием внести свой вклад в раскрываемость преступлений. Приезжайте.
Может быть, попадись она мне в иной жизненный момент, я бы ее и отпустила. Но сейчас во мне все кипело. Мало того, что эта женщина оказалась тезкой Шегирян, она также имела схожую с ней внешность и возраст. Неудивительно, что, когда я увидела ее около своего почтового ящика, в котором лежало очередное анонимное письмо, я приняла ее за ту, поисками которой занималась все последнее время. Да. В жизни иногда случаются досадные совпадения.
Вид у пленницы был достаточно обреченный. Как выяснилось потом, в милиции, Вера уже имела условный срок за мошенничество. По жалобам доверчивых граждан, у которых она экспроприировала деньги, милиция объявила бывшего соцработника Веру Скотикову в розыск. Что же, с моей помощью был пойман еще один представитель нашего общества, преступивший закон, а я осталась несолоно хлебавши, так и не продвинувшись в своем расследовании.
Как только я отделалась от Веры Скотиковой, знакомство с которой не принесло лично мне ничего полезного, и вернулась домой, на глаза попалось анонимное письмо, пришедшее сегодня. Кого Шегирян наметила своей следующей жертвой? Вдруг это ее последнее письмо? Ведь тогда поиск значительно осложнится.
Но что-то же надо делать, как-то сдвинуться с «мертвой» точки… В некоторой растерянности я набрала номер телефона Ковриной.
— Да, я слушаю, — раздался в трубке ее запыхавшийся голос.
Назвавшись, я поинтересовалась, все ли у нее в порядке.
— Если можно назвать порядком те неожиданности, что подбрасывает мне судьба, то да, у меня все в порядке.
— Что вы имеете в виду?
— Сегодня получила извещение о посылке, пришедшей на мое имя. Только что вернулась с почты в полном недоумении: посылка пришла из города Краснодара, от Светланы Геннадиевны Белоярченко. Насколько я понимаю, это моя новоявленная сноха. Что именно ей понадобилось мне переслать — ума не приложу.
Я напряглась. Во-первых, Светлана носила фамилию мужа и своей девичьей фамилией не подписывалась. Во-вторых, навряд ли она знала адрес Степаниды Михайловны.
— Слушайте внимательно, — как можно спокойнее произнесла я в трубку. — Вы не будете трогать посылку до моего приезда. Я уже выезжаю. Если вам хочется еще пожить, не вздумайте открывать крышку, вы поняли?
Молчание длилось долго.
— Вы думаете…
— Повторяю: не прикасаться к посылке под страхом смерти. Все ясно?
— Да…
— Ждите меня, — бросив трубку, я быстро накинула куртку и пулей вылетела из квартиры.
Путь до дома Ковриной, как на этот раз мне показалось, занял целую вечность. Машины, ехавшие впереди, как назло ползли, будто мореные тараканы, и я постоянно шла на обгон. Всю дорогу я уговаривала себя не нервничать. Коврина ведь не ребенок, не будет лезть на рожон. Но подобные мысли успокоения не приносили — нога почему-то еще сильнее давила на газ.
Коврина встретила меня с широко распахнутыми глазами. Она по-прежнему находилась в трауре и, как всегда, выглядела строго и подтянуто.
— Объясните мне, что все это значит? — потребовала она.
Я ничего не ответила и первым делом осмотрела совершенно обычный посылочный ящик, который стоял рядом с дверью. Эх, рентген бы сюда. Но, к сожалению, даже это не всегда помогает в определении.
Подойдя к телефону, я набрала номер больницы, в которой находилась Светлана Белоярченко-Коврина вместе с дочерью. Ее долго подзывали к телефону. Степанида Михайловна в это время терпеливо ждала, сидя на табуретке в кухне.