Моргнув, Славек убрал надпись. Фигуры, которые пригибались и кричали на заднем плане, были не просто попыткой расслабиться и уклониться от работы. Многие игроки не просто расслабляются или филонят, зарабатывая очки и виртуальное имущество вроде вооружения и волшебных мечей; все это можно за реальные деньги продать богатым игрокам на Востоке.
Но эта конкретная игра зацепила Славека. Он любил Америку и не любил все, что вело к ее расколу.
Уловив его любопытство, очки возобновили комментарий, на этот раз слуховой. «Фоновая музыка – «Дурное отношение» Стейнмана и Митлофа…»
«Пора перенастраивать очки», – подумал Славек, снова убирая комментарий и снижая чувствительность.
Конечно, боевые игры – взятое на учет пристрастие. Но ведь существует столько возможностей возбудить центры человеческого мозга; кто способен отследить их все? Взять, например, «ошеломленных», тех, что сидят, поджав ноги, на платформе и используют очки с обратной биосвязью, чтобы войти в состояние наркотического опьянения.
Именно ими занялся доктор Бетсби, закончив осмотр внутреннего помещения и перейдя на платформу. Славек последовал за ним, хотя крутой обрыв в пропасть пугал его. Бетсби склонился к одному из мужчин – тот сидел, глядя в пустоту, и из угла его рта свисала тонкая нитка слюны.
– Джонатан?
Бетсби щелкнул пальцами. Голые плечи мужчины украшала биолюминесцентная татуировка – пикси-кожа с непрерывно меняющимся рисунком, как у осьминога или каракатицы.
Но Джонатан не ответил. И не ответит, пока его очки посылают прямо в мозг образы, ведущие его по плато, достижимому только ценой многих лет обучения и молитв… или с помощью незаконных веществ. Буддисты и трансценденталисты называют это обманом; прежние наркокартели, вытесненные программами вроде «Когито» и «Лайтлорд», поневоле начинают производить все более сильные запрещенные наркотики.
– Отстаньте от него, – сказал парень с рыжеватыми волосами и бакенбардами-«котлетками». Его выбор был проще – бутылка пенного пива «Мотор-сити». – Джонатан сердится, когда ему мешают.
– Тем больше причин вмешаться, Генри Джеймс Ли, – ответил Бетсби, ближе наклоняясь к «ошеломленному». – Джонатан Кейн! Ты знаешь правила. Никаких медитаций в дневные часы. Давно ли ты отправлял естественные потребности? То, что ты делаешь, безответственно и опасно.
И врач протянул руку к очкам Джонатана, намереваясь прервать его транс.
– Я тебе сказал: оставь его в покое, яйцеголовый ублюдок! – рявкнул второй, придвигаясь ближе…
…и неожиданно Славек увидел вторую руку Генри Джеймса Ли, ту, в которой не было бутылки. Очки сфокусировались…
– Нож!
Славек бросился вперед, но все происходило слишком быстро. Нырнув между Джонатаном и врачом, Славек собирался перехватить нож, но задел ногу Джонатана – и «ошеломленный» неожиданно закричал. Его ноги и руки судорожно задергались. Одной ногой он сильно пнул Славека в бедро и отбросил на Бетсби. Тот замахал руками, пытаясь удержать равновесие.
– Док!
Славек закричал, обернулся и потянулся к Бетсби. Врач пошатнулся, но Славек сумел схватить его за рукав. От Генри Джеймса Ли никакой помощи ждать не приходилось, но если бы Славек удержал полоску ткани…
…однако тут Джонатан снова непроизвольно взмахнул ногой, попал Славеку в колено и опрокинул его.
Врач шатался на краю пропасти, и его тяжесть тянула за собой Славека. За доли секунды выражение лица доктора изменилось: на смену отчаянию пришло понимание. С неожиданной силой, удивившей Славека, он вырвался и оттолкнул мальчика подальше; этого оказалось довольно, чтобы Славек опустился на колени и остался на площадке. И все равно инерция несла его дальше, дальше…
Однако теперь очнулся Генри Джеймс Ли – сильная мозолистая рука ухватила Славека за воротник и оттащила от края.
– Валим! – крикнул он, сильно ударив его по руке. С колотящимся сердцем, до белых пальцев сжимая фанеру, Славек молился одновременно в виртуальном и в этом мире, заставляя себя нагнуться и посмотреть на секцию сидений 116.
Тут не так высоко. Если удачно упасть, можно отделаться сломанной ногой…
Набежавшие слезы могли бы скрыть, что лежит внизу, но очки компенсировали помехи зрению, учли расстояние, увеличили, прояснили, и Славек всхлипнул и закрыл глаза.
ТОРАЛИЗАТОР
Обычно я не ведусь на инфу от слепой выдры.
Не для протокола: это и само по себе плохо. Но когда ВДР не велит мне даже смотреть на след… ну… это похоже на дезинфоробота или даже на запрет. Извольте радоваться.
Но мы продвигались очень неплохо, следуя намекам со стороны Птицыженщины303. Вспомните, как она помогла нашей «умной толпе» в десятке дел международных беженцев – к великой досаде федов и интерфедов, которые годами бесполезно ищут этих плохишей! Раскрытие этих дел принесло мне сверхвысокий рейтинг и номинацию на премию Нози за этот год. Неплохо для репортера, который все еще заключен в заполненную гелем капсулу и вынужден общаться с миром через суррогаты – Сетку и эту безумную толпу. Но вернемся к нашей теме.
Тема эта – чуждый Артефакт, и здесь Птицаженщина303 оказалась чрезвычайно полезна. Вспомните, как быстро мы установили соответствие между подземными толчками и сообщили всему миру, что каждый отдельный сейсмический толчок – это отчаянный крик погребенного кристалла. Мы также помогли собрать сведения от различных амсай-источников и подтвердили, что все космические вспышки – в поясе астероидов и в L-пунктах – тоже крики одиноких камней-посланцев «приходите-забирайте».
Конечно, поисковые экспедиции к этим камням займут годы. Тем не менее открытие, сделанное дилетантами, привело к возрождению мировых космических программ. Поздравляю!
Но все это старье, поросшее быльем. Три недели в прошлом – почти палеомесяц! Все эти госслужащие и военные прочесывают землю в поисках следов, а большая часть найденных камней слишком потерта, повреждена, расколота или разбита, чтобы создавать голоизображения. Спустя двадцать лет после Вашингтонского откровения у нас все еще нет надежного второго источника – другого волшебного шара, который подтвердил бы слова чужаков или опроверг их мрачный диагноз…
…что все мы обречены: виды, цивилизация, планета, – потому что все смертны. За исключением тех отдельно взятых существ, которых загружают в «бутылки с посланиями». Это крайний индивидуализм. Уровень солипсизма, на фоне которого Айн Рэнд выглядит шейкером.
Но мы не пойдем этим путем. Не сегодня. Не пойдем, пока весь мир пережевывает эту зловещую торговую рекламу. ТАК скучно думать о том, о чем думают все, правда?
Нет, мы работаем над другим вопросом, на основе догадки «умной группы» «Миллисекунда МенW». Вопрос такой: что, если существуют – возможно, в частных руках – другие, относительно не поврежденные, космические камни, которые от нас скрывают?