Мы устроим вам такую встречу, какой еще не знала история! Или сделаем все для сохранения вашей тайны, для вашей безопасности и комфорта.
Если, получив наше предложение, вы снова откажетесь честно выйти на свет и будете дальше раздражать нас, мы поймем, кто вы такие. И добавим только одно:
Уходите!
Подумайте о неизбежных дурных последствиях. Попросите поговорить с нами ваших родителей, опекунов и вообще ответственных взрослых.
А если вы отвергнете и это требование? Предпочтете и дальше дразнить нас и бесить? Ну, тогда ужо вам!
Третья вахта на борту крейсера Солнечной системы «Абу Абдаллах Мухаммед ибн Баттута». Время, когда все исследователи, ученые и штатный экипаж корабля лежат в подвесных койках, подключенные к аппаратам сна, заряжающего тело и мозг, а небольшая группа занята поддержанием порядка: чистит и проверяет модули, проводит рециклирование, перегоняет горючее, отходы и прочие жидкости – черная работа, которую оставляют на ночные часы, потому что хлюпающая вибрация может помешать тонким экспериментам. Все привыкают к таким звукам во время третьей вахты. К музыке обслуживания.
Для Джеральда это время выполнения уникальных обязанностей. Тех, что требуют…
Нет, «секретность» сегодня слишком непристойное слово. Для тех операций, которыми он руководит с мостика, пока капитан Ким и экипаж спят, лучше подойдет слово «осмотрительность».
Конечно, поэтому они постоянно возвращаются ко мне. Поэтому самые отъявленные заговорщики Земли посылают меня сюда. Ведь я трусливая сволочь, и все мое поколение склонно ко лжи.
На мостике на вахте с Джеральдом только еще трое, все из его сплоченной группы. Дженни Пен в свободно сидящем свитере с пикселированным пингвином, который вольно бродит по складкам ткани. Дженни работает на телескопе Большой Глаз, готовит его к выполнению особой задачи, аналогичной задачам оружия, как было недавно.
Айка, девочка-неандерталец, держится поблизости; ногти на пальцах ее рук и ног ярко выкрашены, и таким образом каждый поворот конечностей, каждое движение позволяет ей отдавать приказы. Тем временем Хайрам, мудрец-аутист, уйдя в глубины вир-капюшона, мычит и хнычет на одном из диалектов своей расы – на языке, который несколько поколений принимали за болтовню слабоумных; Хайрам следит для Джеральда за огромным количеством входов – таким огромным, что с этим не справляется большинство компьютеров.
Крохотная команда, способная заменить большую. Они готовились к такой операции еще на земной орбите и потом, несколько смен назад, перед боем с ФАКРом. А теперь пора выпускать Операционный Зонд.
Сняв с цепочки ключ на шее, Джеральд протянул руку и повернул скрытый под ближайшей консолью тумблер. Одновременно он направил в мозг корабля простой кодовый сигнал. Последовало слабое гудение.
Через большое окно центра управления Джеральд смотрел незащищенными глазами, реагирующими на фотоны солнечного света, как в боку «Ибн Баттуты» расширяется щель. Мало кто вообще подозревал о наличии этой щели. Разворачиваясь, как робот в кино или как двери грузового отсека какого-то древнего бомбардировщика, две панели отошли, явив лежащий за ними груз. Четыре металлические трубы, каждая не намного выше рослого мужчины.
Нельзя было делать их слишком большими, иначе бухгалтерские компьютеры заметили бы. Но неожиданное исчезновение нескольких центнеров веса мы переживем. Допустим, мы выбросили мусор. Документы уже подготовлены.
Одна за другой трубы соскальзывали со стоек, на которых лежали с момента старта с Земли. Вскоре по приказу Айкиной левой ноги каждая из этих труб осветилась с одного конца – вспыхнула небольшая ракета. Тонким цилиндрам предстояло пролететь не много – всего несколько десятков километров. Джеральд смотрел, как они исчезают в общем направлении Большого Глаза.
Ладно, теперь моя очередь.
Он пощелкал зубами и отдал несколько субвокальных приказов. Реальный мир исчез, и перед его глазами появилось 64 небольших экрана, на каждом – лицо человека.
Командиры экспедиций.
– Отлично, я вижу, все проснулись, – произнес Джеральд субвокально. – Каждый из вас должен быть в течение часа готов к развертыванию. Проблемы?
Большинство отрицательно покачали головой или дали отрицательный ответ простым быстрым кодом. Несколько оказались разговорчивее.
Никаких трудностей, коммодор Ливингстон.
Готовы, все подготовлено, рвемся в путь, Джеральд.
Все штатно, сахиб.
Икимашо. В путь.
Ку-йа, отличный корабль, парень. Большой привет всем, братаны! Удачи и долгого будущего!
Последнее произнес смуглый мужчина с волосами, похожими на змей. Джеральд позволил себе улыбнуться. Несмотря на его необычную внешность, в этом капитане он уверен. И кстати, уверен во всех остальных. После долгого отсеивания, после разнообразных проверок эти личности-двойники были отобраны из-за некоторых особых черт. Среди прочего – надежности. А также безграничного любопытства.
– Хорошо. Ракеты-носители будут выпускать вас по одному, после каждого запуска меняя курс. В назначенном месте вы развернете парус.
Незачем было говорить все это. Но Джеральд решил, что необходимо соблюсти ритуал, до последнего обращаясь с этими эрзац-личностями как с реальными людьми. Реальные или нет, все они храбрецы.
– Удачи. И благодарю вас всех от лица будущих поколений.
На этот раз все шестьдесят четыре по очереди ответили словами.
Bon chance, toutes amis!
Все хорошо, все путем.
Может, это и не бесконечность, droozhya, но всяко лучше Сибири.
Благополучного путешествия, комрады!
И так далее. Шестьдесят четыре благословения: все прощались друг с другом и отключались. Пройдут годы, прежде чем они смогут доложить о результатах.
Хайрам замычал и забился. Айка в ответ ввела поправки, работая пальцами ног.
– Ладно, ладно! Вношу поправки в вектор атаки носителя номер четыре. Все будет в порядке. Мы отправляем первый пакет через две… сейчас!
Тонкие, размером с человека ракеты уже исчезли из виду, только время от времени какая-нибудь из них, корректируя курс, выплевывала сверкание, означавшее двигательный импульс. По этим кратким вспышкам – и потоку данных, поступающих в его поле зрения, – Джеральд понял, что первая ракета направляется в зону «выше» телескопа Дональдсон-Чена. Другая – под углом, «ниже» и мимо гигантского зеркала из множества лепестков. Номер три и четыре поворачивают налево и направо, производя короткие вспышки всякий раз, когда выпускают грузовую капсулу.
Имплантат в глазу Джеральда показал четыре потока, каждый из которых состоял из шестнадцати лучей, разлетающихся, как семена одуванчика; все шестьдесят четыре крошечных пакета направлялись «вперед» от огромного телескопа, нацеливаясь от солнца и вдоль его орбиты одновременно. Именно таким маршрутом нужно было двигаться, чтобы оставить внутреннюю Солнечную систему позади.