Стерва – не самый лучший партнер для мужчины. Я бы даже сказала – сложный. Наверное, именно по этой причине со всеми моими мужчинами у меня слишком сложные отношения. У меня привлекательная внешность и есть интеллект, а это довольно редкое сочетание.
Даже не знаю, как охарактеризовать стерву. Наверное, стерва – это женщина, которая выработала мужскую линию поведения, а быть может, даже мужское мировоззрение. Просто стервы не боятся менять мужчин, впрочем, как и мужчины не боятся вступать в отношения со все новыми и новыми женщинами.
Стерва любит сама управлять ситуацией. И пусть она зачастую слишком расчетлива и холодна, но тем не менее знает, чего хочет. И пусть многие ее откровенно не любят, а многих она раздражает. Пусть! Для нее важнее любовь к самой себе, чем к тому, кто с ней рядом.
Способна ли стерва на глубокое и сильное чувство? Почему бы и нет? Она может полюбить, но только в такой последовательности: сначала саму себя, а потом уже кого-то другого. Стерва знает, что мужчину никогда нельзя любить больше, чем саму себя. Он этого не оценит.
Быть стервой – значит испытывать огромную любовь к себе самой, а любовь к себе всегда притягивает столь желанное внимание мужчин. С любимым человеком женщина-стерва может быть милой, заботливой, домашней и нежной. Но несладко придется тому, кто ее обидит.
Говорят, что если в девушке нет ни капли стервозности, то она не удалась. Не могу с этим не согласиться.
Стерве действительно тяжело находиться рядом с мужчиной. Она привыкла быть во всем первой и не любит, когда ей не уступают. Говорят, стерва ничего не создает, а только разрушает, но это спорный вопрос.
Если так разобраться, то стервозность есть в каждой из нас. Просто в ком-то она спит до поры до времени, а в других пробуждается довольно рано. И это все полный бред, что мужчины не любят стерв. Они не то что их не любят… Они их боятся. Стерва – всегда достойный соперник, и она использует любые способы, чтобы достигнуть задуманного.
Чтобы стать настоящей стервой, нужно очень хорошо потрудиться. Между прочим, многие мужчины любят своих спутниц за их стервозность. Со стервами мужчинам не скучно. Им нужны острые ощущения. Правда, зачастую стервозность делает нас одинокими, но настоящую стерву невозможно испугать одиночеством.
Стерва никогда не будет мерить свою жизнь количеством завоеванных мужчин. Зачем? Их у нее всегда хватает. Всегда найдется тот, кто будет лежать у ее ног. Стерва никогда не пытается специально быть стервой. Она так живет, и это ее образ жизни.
Комфортно ли мне в образе стервы? Вполне! Я так же, как все, ищу ЛЮБОВЬ, просто мне ее намного труднее найти. В отличие от других мне совсем не хочется размениваться по мелочам.
Открыв багажник, Феликс с моей помощью вытащил труп и проверил его карманы. Они были пусты. Ни телефона, ни блокнота – ничего, кроме носового платка.
– Почему у него ничего нет? – задумчиво спросил Феликс.
– Может, он бедный, – съехидничала я.
– Странно, что у него нет даже телефона.
– Зачем он тебе?
– Хотелось бы хоть что-то узнать о нем.
– Я знаю имя того, кто заказал меня и тебя. Этого мужчину зовут Али.
Признаться честно, я еще никогда не таскала мертвых мужиков, и теперь мне казалось, что всё это какой-то дурацкий сон. Во мне еще теплилась слабая надежда, что я вот-вот проснусь и этот кошмар развеется.
– Устала?
– Да как тебе сказать, – ответила я, тяжело дыша. – Вообще-то таскать мертвяков – это не самое приятное занятие.
– У тебя просто опыта маловато.
– Можно подумать, у тебя многовато. Между прочим, совсем недавно ты сказал, что сейчас не время говорить о нас с тобой, а сам шутишь в еще более неподходящий момент. Ведь мы труп тащим.
– Я же с тобой не о наших дальнейших отношениях разговариваю.
– А почему бы и нет? Давай поговорим о нашей любви.
– Спасибо, но я уже сыт по горло.
Перетащив труп к реке, Феликс стал привязывать к нему камень. Я наблюдала за каждым его движением и нервно оглядывалась по сторонам.
– Кого боишься?
– Сама не знаю.
– Тут нет никого.
– Давай побыстрее его в воду скинем, а то мне совсем нехорошо.
– Не торопись. Поспешишь – людей насмешишь. Нужно груз хорошенько привязать для того, чтобы мертвец не всплыл.
Когда тело наконец было сброшено в воду, я кинула следом за ним пистолет. Феликс сжал мою ладонь, притянул к себе и поцеловал в лоб.
– Послушай, откуда ты взялась на мою голову?
– С соседнего дерева, – ответила я.
Могилу Лорду Феликс копал долго. Он рыл землю с таким отчаянием, что я чувствовала определенную неловкость, присутствуя при этом. Мне хотелось уехать отсюда как можно быстрее. Я смотрела то на Феликса, то на упакованного в покрывало Лорда и нервно кусала губы.
– Феликс, по-моему, ты уже выкопал достаточно глубокую яму. У тебя уже, наверное, кровавые мозоли на руках.
Но он не обращал на мои слова никакого внимания и копал дальше.
– Феликс, ты меня слышишь? – занервничала я еще больше. – Ты посмотри, тебя уже не видно! Здесь такая глубина, что не только Лорд, но и ты сам поместишься!
Феликс ничего не ответил, а я буквально не находила себе места.
– Я не пойму. Ты яму себе или собаке копаешь?
В этот момент Феликс поднял голову и процедил сквозь зубы:
– Знаешь, что мне больше всего хочется? Заехать лопатой тебе по голове!
– Что? – захлопала я ресницами.
– Что слышала. Не понимаешь, что я лучшего друга хороню? Я должен выкопать ему достойную могилу.
Молча я развернулась на сто восемьдесят градусов и шагнула в темноту.
– Ты куда?!
– Машину пойду ловить. Сиди здесь вместе со своим другом! А еще лучше – ложись!
– Какую машину ты собралась ловить? Тут ни души! Единственное, что ты сможешь здесь поймать, – это приключения на свою очаровательную задницу!
Я резко остановилась.
– А моя задница и вправду очаровательная?
– Честное слово.
– Почему ты мне тогда грубишь?
– Извини, нервы…
– Послушай, ты и в самом деле обезумел. Ты же копаешь не братскую могилу, а могилу для собаки, – попыталась образумить я Феликса. – Я хорошо тебя понимаю и разделяю твое горе, но ты так до утра не управишься. Пойми, мне здесь очень плохо и страшно.
– Извини, – вновь повторил Феликс и, положив Лорда на дно могилы, принялся его закапывать. – Нужно колышек вбить, чтобы запомнить, где мы его похоронили.