— Что за несправедливость, чем меньше лоскуток, тем дороже он стоит.
Кирилл уже крепко обнимал меня. И не только. Его руки жадно тянулись к тем самым треугольничкам по безумной цене. Я не сопротивлялась. Мы здесь и сейчас! Лишь прошептала, когда освободились губы, заветную фразу, которую слышали миллионы мужчин: «Не порви, я сама». А дальше произошло то, что не случилось утром. Мужчины одобряют женскую распущенность, если она касается его одного.
Когда Кирилл откинулся и отдышался, я поняла, что обеденный перерыв закончился. Он буднично произнес, глядя в потолок:
— Вечером пятого июля произошло первое убийство.
В последние пару дней Механика так и подмывало воспользоваться собственным компактным компьютером и мобильным Интернетом, чтобы поскорее получить желанный ответ. Но он понимал, с какой организацией вступил в хитроумную игру. Недооценивать покупателя нельзя, каждый шаг должен быть тщательно выверен. А есть еще и третья сторона, которая ближе и опаснее заокеанских партнеров. Что и говорить, горячий у него товар, если спалишься, ожогами не отделаешься. Голову оттяпают. Однако высокая цена уравновешивает риск.
И вот настал день, когда корабль зашел в порт. Механик поспешил в интернет-кафе и заплатил наличными за час аренды компьютера. Рядом подростки играли в стрелялки. Они могли заниматься этим, не выходя из квартир, но мальчишкам требовалось слышать живую реакцию противника. Среди прилипших к мерцающим экранам школьников Механик выглядел доисторическим мамонтом. Что поделать, в эпоху вай-фаев, вай-максов и прочих хитроумных словечек каждый мог войти в Интернет чуть ли не из метро. Интернет-кафе вымирали. Они сохранились в туристических местах или как здесь, рядом с оживленным портом.
Минут двадцать Механик бесцельно тыкал заголовки различных сайтов, забивая память умного устройства отвлекающей информацией. Когда количество развернутых окон перевалило разумные пределы, Механик открыл то, ради чего сел за компьютер. Это был форум любителей рыбок. Напряженный взгляд сканировал последние сообщения.
Вот оно!
Какой-то чудик по имени Vovan дал объявление, что купит четырнадцать красных пираний. Над ним потешались, давали советы по нитрокраскам и впрыскиванию специальных растворов под жабры. Один остряк предлагал вогнать рыбок в краску подводной порнушкой в исполнении моржей. Реакция любителей рыбок понравилась Механику. В общем потоке словоблудия и его ответ пройдет как стеб. А те, к кому он обращается, поймут, о чем речь.
Человек за компьютером ввел свое имя — Mechanic — и быстро набил заранее придуманное сообщение.
«Подключи подаренное ухо 1 августа в Алжире. Только там водятся красные пираньи. Одну я уже зажарил, но четырнадцать еще осталось».
— Какое еще убийство? — встрепенулась я. Для меня день пятого июля завершился спокойно в отличие от шестого.
— А может, и не убийство. Мнения разделились.
— Коршунов, ты можешь объяснить нормально?
Мы лежали в постели. Кирилл повернулся ко мне, подпер голову рукой.
— Вечером прямо на улице скоропостижно скончался Никита Бреусов, мастер по янтарю. Его Царевну-лягушку купил Назаров. С ним он ругался по телефону из-за брака.
— Причина смерти?
— Инфаркт. В сорок два года.
— Лишний вес, холестерин?
— И то, и другое.
— Так почему ты говоришь об убийстве? Это типичная причина смерти для мужчин в этом возрасте.
— В официальной справке так и написало. Но есть еще кое-что. — Кирилл потянулся к тумбочке и взял смартфон. — Вот заключение патологоанатома. Помимо классической картины инфаркта он отметил точку на теле покойного, похожую на след от укола.
— Если была инъекция, в организме должны остаться следы препарата.
— Ничего не найдено. Поэтому врач с чистой совестью сделал вывод о естественной смерти. Уголовное дело возбуждать не стали.
— Так что же тебя беспокоит?
— Наш специалист обратил внимание, что локализация укола совпадает с особой болевой точкой организма. Случайным его трудно назвать. Воздействие достаточно глубокое и должно приносить жуткую боль. Ты не находишь это странным?
— Я подобными секретами не владею.
— Раньше иглы вгоняли под ногти, но есть точки побольнее. Человек со спецподготовкой знает их.
— Ты намекаешь на Назарова?
— Он весь вечер провел в номере с проституткой. Мы ее допрашивали, она подтвердила. Ну и технические средства: мобильник, электронный замок — говорят о том, что Назаров до утра был в отеле.
— И какая же твоя версия?
— Болевой шок мог спровоцировать инфаркт у человека со слабым сердцем. Послужить своеобразным детонатором. И тогда это уже убийство.
— Но кому выгодна смерть Бреусова?
— Не знаю. Версия об убийстве родилась уже позже скоропалительного расследования. Тело было погребено, дополнительную экспертизу проводить не стали.
— Я уже поняла. Вашу Контору больше интересуют секреты, чем человеческие жизни.
Кирилл поморщился, но возражать не стал. Мы оделись и вызвали официантку для уборки грязной посуды. Находиться в номере, где пахло остатками пищи, не хотелось, и мы поехали в город.
Определенной цели у нас не было. Кирилл сворачивал то туда, то сюда. Остановились мы в живописном парке и направились пешком к большому пруду. Нашли свободную скамью и некоторое время сидели молча, наблюдая за кланом сытых уток. Никто не спешил разрушить хрупкую идиллию. Наши воспоминания замерли на пороге шестого июля. Дня, в котором было больше вопросов, чем ответов. Дня, когда меня предали.
Первой не выдержала я и показала на летнее кафе у самой воды.
— В тот день я завтракала здесь. Увидела, как назаровская девица села в такси — и сюда. Светиться лишний раз в «Дольче вите» не хотелось.
— Одному сложно вести слежку, — согласился Кирилл.
— А ты мне поручил, — упрекнула я.
— Кто ж знал, что все настолько серьезно?
— Назаров. По-моему, он ничего не делал просто так. И все его встречи и метания вели к непонятной нам цели.
— Даже свидание с проституткой.
— Девушка ему понадобилась не только для секса? — уточнила я.
— Теперь мы знаем, что это не так.
— А что произошло? О чем рассказала эта Ева, или как ее там, Надя?
— Для клиентов Ева. По паспорту Надежда Веселова. Назаров изрядно запудрил ей мозги. Он пообещал взять девушку с собой на отдых в Польшу.
— И она клюнула?