— Как выглядела Инга? — спросила я, вспоминая фотографию светловолосой девушки в очках, о пропаже которой заявили три дня спустя после отъезда Назарова. Марченко подтвердила описание, но очки не упомянула. Пришлось задать прямой вопрос: — Она носила очки?
— Не припомню. Хотя, вы знаете, она щурилась. Да-да, возможно, она была близорукой. Но я видела ее по вечерам. А какая девушка напялит очки на танцы? Это сейчас можно подобрать красивую оправу, а тогда — сплошное убожество. Девчонки стеснялись носить очки.
— В последний вечер какая на ней была обувь?
— Как обычно. Туфли на высоких каблуках. В них она была выше Игоря, и ей это нравилось. Я же говорю, она дразнила его.
— А он?
— Мне кажется, его это нервировало. Невысокий рост его смущал.
— Туфли на каблуках и под джинсы, — с сомнением заметила я.
— Вы еще молоды и не застали то время. — Ее слова меня порадовали. Они прозвучали от женщины, а это редкость. — В те времена был страшный дефицит. Что удалось достать — то и носили. Может, у Инги, кроме фирменных джинсов и хороших туфель, ничего и не было.
На протяжении разговора Марченко то и дело посматривала на смартфон в руке Коршунова. Неожиданно она попросила:
— Извините, а вы не могли бы оставить мне фотографию?
— Какую? — не понял Кирилл.
— Там, где я с Олегом на пляже. У меня лишь одна его фотография, и то — без меня. — Она порылась в столе и достала черно-белую фотокарточку. — Вот. Это ребята после игры в волейбол. Наш фотограф снимал для стенгазеты.
Мы посмотрели, больше из вежливости. На снимке трое вспотевших парней сдержанно улыбались в объектив. Стоявший в центре черноволосый крепыш держал волейбольный мяч.
— Это Олег, это Игорь, — указала Вера Михайловна.
Я узнала Назарова и Истомина, расположившихся слева и справа от крепыша.
— А в центре кто?
— Моряк, командир Игоря. Кажется, его звали Виктор. Он был старше по званию и держался отдельно. Но для соревнований по волейболу они объединились.
От меня не укрылась нежность, с которой Марченко смотрела на молодого Назарова.
— Так вы дадите мне фотографию? — переспросила она.
Коршунов сделал вид, что не слышит вопроса. Мне не хотелось обижать женщину, у которой все лучшее осталось в воспоминаниях.
— Мы вам вышлем фотографию по электронной почте, — пообещала я и дотронулась до снимка офицеров. — В обмен на эту. Сможете сосканировать и прислать?
Она кивнула. Мы обменялись электронными адресами. Я получила ответы на многие вопросы, но не услышала главного. Без этой детали созревшая в голове версия была неполноценной. И тогда я спросила:
— У Инги Лехнович был пирсинг?
— Да! — встрепенулась Вера Михайловна. — Как же я забыла. Она только-только его сделала. Девчонка смелая. Проткнула уши, выше мочки. Много-много дырочек.
— И что она вставила? Колечки?
— Нет. Янтарные бусинки. Штук по пять в каждом ухе.
Я победно взглянула на Коршунова. Ну, как моя версия? Он вспомнил, что возглавляет расследование, и поспешил внести свою лепту в общий успех:
— Вера Михайловна, почему Назаров спросил о джинсах Инги?
— Даже не знаю. Когда мечтаешь о встрече, думаешь, что будешь говорить о самом важном. А встретишься — и несешь такую чепуху… Жалко девушку. Хотя, может, она где-то и живет, счастливая и беззаботная. А вот ее маме точно не повезло. Сначала потеряла единственную дочь, а потом…
— Что случилось?
— Маргариту Лехнович убили.
— Когда? Кто?
— Уличный грабитель, но его не поймали. А произошло это в тот год, когда вернулся Назаров. Двадцатого мая.
— Двадцатое, — невольно прошептала я. Эта дата мне была смутно знакома. С ней было связано что-то очень неприятное.
Мы спустились на променад, зашли в летнее кафе, выбрали столик с видом на море. Коршунов заказал высокий бокал пива. Он поглощал янтарный напиток с явным удовольствием. Я ограничилась зеленым чаем.
Пиво и виски по сути родня. Первоосновой обоих является солод. Если пиво перегнать дважды в медных кубах и выдержать в обожженных дубовых бочках, то и получится тот огненный благородный напиток, которого вчера перебрал мой муж. Видимо, поэтому остатки виски в его организме с радушием принимали ближайшего родственника. Кирилл морщился на солнце от благодушной улыбки.
В утренний час людей в кафе было мало. Мы могли беседовать, не опасаясь любопытных ушей.
— Итак, «замурованная ведьма» — не кто иная, как Инга Лехнович. Мы вычислили пропавшую девушку, — подытожила я.
— Многое сходится, — согласился Кирилл.
— Не многое, а все! Очков на девушке не было, потому что по вечерам она их не носила, стеснялась. А туфли на высоком каблуке могла потерять, когда убегала от убийцы.
— Сбросила дефицитную вещь?
— Вот именно поэтому их кто-то подобрал. В те годы модные вещи сдавали в комиссионки. А джинсы «Монтана», пирсинг ушей? Это железобетонные улики.
— Ну, хорошо. Мы установили имя убитой. Что нам это дает?
— Назаров прилетает в Калининград и в первый же день знакомится с делом замурованной девушки. Узнает про улики. Потом разыскивает Марченко, уточняет про джинсы и понимает, что погибшая — Инга Лехнович.
— Получается, Назаров к ее убийству не имеет отношения.
— Скорее всего. Но зачем-то ему понадобилась эта информация?
— Фактически он провел собственное расследование. С какой целью? Непонятно.
— Есть еще одна важная деталь. — Я вспомнила о дате, которая не давала мне покоя. — Двадцатое мая!
— Ты что имеешь в виду?
— В этот день убили Маргариту Лехнович, мать Инги.
— Ну и что?
— А газета со статьей о «замурованной ведьме» вышла девятнадцатого мая! Я запомнила, потому что это день пионеров. Когда листала страницы, заметила статейку на эту тему. Нас в этот день в интернате заставляли надевать белые блузки.
— И как связана газета с убийством Маргариты Лехнович? — недоумевал Коршунов.
— Очень просто. Найдены останки девушки, напечатана статья. Газета попадается на глаза преступнику. Он понимает, что опознать останки может только мать Инги. Ему это грозит разоблачением. И тогда он убивает Маргариту Лехнович. Буквально на следующий день после публикации!
— Назарова не было в тот день в Калининграде. Мы проверили и перепроверили.
— Знаю. А Истомина вы проверяли?
— Капитан второго ранга Игорь Истомин, — задумался Кирилл. — Он в это время служил в Балтийске. Но мог быть в походе. Это легко выяснить.