– Любовь зла, как гласит известная пословица. Не все женщины столь разборчивы…
Виктор согласно кивнул и тут же резонно отметил еще одну странную вещь в истории Кормильцева:
– Кто сейчас пишет письма?
Замечание, что называется, в самую точку. Действительно сложно было представить себе любовников, которые в наш рациональный век обмениваются пылкими посланиями и бережно хранят их. Меня тоже смущал этот момент, и я сразу заподозрила, что Кормильцев лукавит и письма просто выдумал.
– Вопрос даже не в том, кто их пишет, – подал голос Кряжимский. – Что-то здесь другое. Судя по рассказу, похищение было целенаправленным – деньги, ценные марки. Поэтому мне представляется сомнительным, чтобы преступники стали обременять себя письмами, значения которых они не знают.
– Почему не знают? – не преминул поинтересоваться Ромка.
– У них не было на это времени, – хладнокровно пояснил Кряжимский. – Все произошло очень быстро, в течение нескольких минут. А заранее они тоже вряд ли могли о них разузнать – о такой переписке обычно не распространяются даже среди друзей.
Сергей Иванович обладает именно тем, что Ромка обыкновенно приписывает себе, – аналитическим умом. Кроме того, он накопил неоценимый жизненный опыт и является буквально кладезем информации. Пожалуй, Кряжимского без преувеличения можно назвать мозгом нашей редакции.
– Полагаете, у этой парочки был наводчик? – спросила я.
– Скорее всего, – задумчиво проговорил Кряжимский. – По-моему, мы имеем дело с хорошо продуманной аферой, вдобавок с применением технических средств. Судя по всему, мы имеем дело с необычным преступлением. Первое впечатление не обмануло Кормильцева – он столкнулся с интеллигентными людьми. Заметьте, они не стали бить его кистенем по голове, не стали приставлять нож к горлу…
– А что? Что они с ним сделали? – вскричал Ромка, уверенный, что тут же получит исчерпывающий ответ.
Кряжимский грустно посмотрел на него и сказал:
– Вполне возможно, это и есть самая главная загадка. Лично мне пока ничего не приходит в голову. Может быть, у тебя есть какие-то предположения?
Ромка уже успел открыть рот, но я поспешно сказала:
– Предположений у Ромки, как я догадываюсь, целый вагон. Но сначала нужно решить – беремся мы за это дело или нет? Я ведь намеренно не стала выяснять у Кормильцева всех подробностей. Если мы устраняемся, они нам ни к чему, не так ли?
На лице у Ромки мелькнуло разочарование, мгновенно сменившееся выражением надежды, когда Кряжимский негромко заключил:
– Мне кажется, устраняться нам не стоит. Дело может получиться интересным. Предполагаю, что Кормильцев не единственная жертва мошенников. Но следует помнить об одном – возможно, он не был в рассказе до конца искренним, и поэтому есть опасность оказаться втянутыми в какую-то махинацию. Мы должны быть бдительны.
В конце концов решение приняли единогласно. Конечно, полной уверенности в том, что нам удастся стяжать лавры в новом деле, ни у кого, кроме Ромки, не было, но такое ощущение возникает в начале каждого расследования, и я уже привыкла не обращать на это внимания.
Мы договорились, что прежде всего я навещу Кормильцева у него дома и уточню подробности на месте. Кряжимский намеревался по своим каналам выяснить все, что возможно, о личности самого Кормильцева и о его бизнесе. Виктор с Ромкой должны были разузнать через адресный стол, сколько в городе Тарасове проживает человек по фамилии Трауберг, и, по возможности, провести за каждым визуальное наблюдение. Маринка тоже получила спецзадание – выйти в Интернете на сайт филателистов и попытаться отыскать там следы интеллигентной парочки.
Виктор был так любезен и самоотвержен, что отдал мне свою машину, и я смогла немедленно выехать на место – без оглядки на скверную погоду. Кстати, я даже поймала себя на мысли, что от моего плохого настроения не осталось и следа. Лишний раз подтвердился известный тезис – для душевного здоровья требуется лишь дело, которое захватывает тебя без остатка.
Цветочный магазин на Советской был мне хорошо знаком. Правда, до сих пор я не рассматривала его в контексте криминальных отношений. Да и вряд ли кому пришла бы в голову такая мысль при взгляде на этот, прямо скажем, небойкий магазинчик под скромной вывеской и с небольшой витриной, за стеклом которой умиротворенно склоняли головки экзотические цветы.
Я остановила машину как раз напротив витрины и торопливо направилась в магазин – дождь все еще лил, и на улице было совсем неуютно.
Входная дверь, открывшись, сопроводила мои шаги мелодичным звоном. Через все небольшое помещение тянулся прилавок, заставленный емкостями с цветами различных форм и расцветок. Но я заметила и букеты из пышных роз, как будто горевших в глубине магазинчика теплым солнечным светом.
За прилавком среди всего этого великолепия стояла женщина лет сорока пяти с румяным круглым лицом, полноту которого подчеркивала короткая стрижка. Можно было бы сказать, что черты этого лица выражают спокойствие и добродушие, если бы не складка озабоченности между бровей. Казалось, хозяйка цветов размышляет над очень серьезной проблемой.
Я поздоровалась и спросила, на месте ли Николай Сергеевич. Женщина бросила на меня быстрый настороженный взгляд и чуть помедлила с ответом.
– А вы по какому вопросу? – наконец вопросом на вопрос ответила она, оглянувшись на дверь, ведущую в соседнее помещение.
Если это была супруга Кормильцева, то, по-видимому, она уже все знала об ограблении. Но я ответила уклончиво:
– Видите ли, мы совсем недавно с ним разговаривали, а теперь я хотела бы кое-что уточнить. Моя фамилия Бойкова.
Карие глаза женщины как будто оттаяли, но одновременно на лице ее появилась скептическая гримаска.
– Ах, вот что! – со вздохом сказала она. – Как-то я сразу не сообразила… Николай Сергеевич недавно приехал. Сейчас я посмотрю, там ли он… – и женщина поспешно направилась в соседнюю комнату.
Буквально через минуту оттуда выкатился сам Кормильцев с выражением тревоги на лице. Если бы не его роговые очки, то можно было сказать, что супруги похожи друг на друга, как брат с сестрой. Впрочем, говорят, так часто бывает при долгой совместной жизни.
– Это вы? – произнес Кормильцев удивленно. – Признаться, не ожидал увидеть вас так скоро. Вы что-то хотите мне сказать?
Супруга выглядывала из-за его плеча, точно напуганная птица. По-моему, моя персона вызывала у нее какие-то неприятные ассоциации.
– Вы угадали, – ответила я. – Я хочу сообщить, что наш ответ будет положительным.
– Ну и отлично! – с облегчением сказал Кормильцев. – Вы сняли с моей души камень.
– Нет-нет, – предупредила я. – Никаких оптимистических прогнозов. Все еще настолько неопределенно…
– Вот именно, – неожиданно подала голос супруга. – Между прочим, я говорила то же самое. И вообще, стоит ли тревожить людей? Вешать на них наши проблемы? – Она послала мне дежурную улыбку и добавила полуутвердительно: – К тому же все это, наверное, влетит в копеечку?