— Нет, не совсем. Он живет здесь вообще-то с мамой, но она временно отсутствует. У Сергея есть младшая сестра, она живет с мужем в Самаре, у нее недавно родился ребенок, и мама поехала туда помогать. Но скоро она уже должна вернуться…
— Ну что ж, — обратился Олег Валерьянович к своим оперативникам. — Заканчивайте осмотр, составляйте протокол, потом в музей. Поговорите, выясните, может, у него какие планы были. Если завтра не появится, объявим в розыск.
— И что — все? — оторопело вытаращила глаза Варя.
— Пока все, — пожал плечами Карташов. — Розысками у нас другой отдел ведает, передадим материалы им.
— Но ведь… Но ведь нужно его искать! — Варя недоуменно переводила взгляд с Карташова на Ларису.
— Олег, можно тебя на минутку? — тронула за рукав подполковника Лариса.
Они вышли в кухню.
— Олег, я тебя очень прошу проявить к этому делу побольше внимания и активности, — заговорила Лариса. — Я лично тебя прошу.
— Ну а что я могу сделать? — развел руками Карташов. — Ну конечно, опросим сослуживцев, друзей-знакомых… Может, он у кого-то из них. В Самару позвоним, может, там с матерью что случилось и его срочно вызвали? Не волнуйся, займемся.
— Можно мне поехать в музей самой? — попросила Лариса.
— А это еще зачем? — не понял подполковник.
— Мне хочется разобраться. Твоим ребятам есть ведь кого еще опрашивать, есть чем заниматься, а мне оставь музей. Там, кстати, работает один мой давний знакомый. К тому же интуиция мне подсказывает, что это исчезновение не случайно. Оно может быть связано с гибелью Голованова.
— Ох, ну ты, по-моему, это уж совсем за уши притягиваешь, — поморщился Карташов. — Хотя… Как знаешь, думаю, что поход в музей тебе поручить можно.
— Только ты позвони туда и предупреди, чтобы меня приняли, хорошо? А то мало ли что, со мной могут и не посчитать нужным разговаривать.
— Ладно, позвоню, — согласился Олег Валерьянович и пошел к телефону.
После звонка в музей он кивнул Ларисе, что вопрос улажен, после чего обратился к Варе:
— Вы сейчас езжайте с нами, ответите еще на несколько вопросов, дадите адреса и телефоны его близких, которые вам известны. И не переживайте, делом вашим будут заниматься.
Варя, кажется, не очень поверила подполковнику, но не стала противиться поездке в милицию. Все покинули квартиру, и Варя заперла дверь. Она села в машину вместе с группой, а Лариса отправилась в краеведческий музей.
* * *
В музее царили тишина и покой. Престарелые женщины-экскурсоводы тихо и строго стояли в сторонке в ожидании посетителей, которых, прямо скажем, было немного. Занята из них была только одна — высокая, сухопарая женщина с внешностью английской леди в возрасте, — которая, размеренно произнося каждое слово, пыталась донести до слушающих, какое огромное значение имели быт и нравы пятнадцатого века для нашего времени. В глазах женщины отражался восторг, упоение собственной миссией, и Лариса, прислушавшись и ощутив неподдельный интерес, с грустью и даже болью подумала, насколько ничтожную роль стала иметь культура в наше время, насколько мало людей интересуются прошлым своей страны, предпочитая музеям такие учреждения, как ночные клубы, бары и казино.
Однако она четко помнила, какова цель ее визита сюда, поэтому, не теряя времени, обратилась к одной из женщин, стоявших в сторонке, с вопросом:
— Добрый день. Скажите, пожалуйста, Владимир Всеволодович у себя?
— О да, — с удивленным почтением посмотрела на Ларису экскурсовод. — Он, как всегда, в своем кабинете. Только он очень занят, ему доверено важное дело — подготовить доклад на тему «Историческое значение ранних произведений живописи на Руси». Вы понимаете, какая это ответственная работа?
— Я понимаю, — стараясь вложить в голос максимум уважения и почтительности, сказала Лариса. — Но у меня к нему тоже очень важное дело, касающееся вашего сотрудника. Сергея Красикова, — уточнила она.
— О-о-о, — женщина скорбно и понимающе кивнула головой. — Да-да, я в курсе, нам звонили, и Владимир Всеволодович крайне взволнован данной историей. Конечно, он вас примет. Пойдемте, я провожу вас…
— Спасибо, я знаю, где находится его кабинет, я там бывала, — улыбнувшись, ответила Лариса, чем подтвердила глубокое уважение к своей персоне со стороны женщины-экскурсовода.
Дойдя до двери с ярко начищенной медной табличкой «Преображенский В.В.», Лариса невольно усмехнулась, помня, что Владимир Всеволодович очень скрупулезно и трепетно относился к подобного рода мелочам.
Она познакомилась с ним в процессе одного из дел, тогда директор краеведческого музея успел побывать даже в числе ее подозреваемых, несмотря на то что убили его лучшего друга.
Владимир Всеволодович Преображенский был личностью неординарной. Он был просто помешан на истории, преклонялся перед знатными родами, берущими начало в глубине истории, себя считал потомком Виттельсбахов, для порядка ставший ярым антисемитом, хотя его лучшим другом был еврей.
Некий сумбур его натуры, возможно, объяснялся тем, что Владимир Всеволодович страдал паранойяльной шизофренией. Данное заболевание, однако, проявлялось у него лишь в определенные периоды и не наносило вреда окружающим. Те из его близких, кто был в курсе недуга ученого, скромно помалкивали об этом, поскольку у Владимира Всеволодовича была масса черт, за которые его можно было уважать. И более достойной кандидатуры на директорское кресло, протирающего штаны в потертом кресле за мизерную зарплату, было просто не сыскать. Лариса видела Преображенского последний раз больше года назад, и теперь ей было небезынтересно узнать, что произошло в это время с ним, а также с его друзьями, с которыми Лариса также успела познакомиться.
— Прошу вас, войдите! — послышался горделиво звучащий голос директора музея в ответ на стук Ларисы.
Преображенский практически не изменился с момента их встречи: на вид лет тридцать семь, коренастый темный шатен с симпатичным круглым лицом. Большие карие глаза смотрели весело и живо, его манеры остались неизменными — театральность и даже патетика.
— Добрый день, Владимир Всеволодович, — проходя, с улыбкой приветствовала давнего знакомого Лариса. — Не помните меня?
— Здравствуйте, девушка, — широко улыбнулся Преображенский и гордо откинул голову. — Как успехи на поприще частного сыска?
— Благодарю вас, нормально. Правда, возникли некоторые затруднения, поэтому я и осмелилась потревожить вас, — подстраиваясь под церемонный тон потомка старинного германского рода, отрекомендовалась Лариса.
— Что ж, весьма рад, весьма, — качая головой и прицокивая языком, ответствовал Преображенский. — Прошу вас, садитесь. Так что же именно привело вас в мою скромную обитель?
— Исчезновение вашего сотрудника Сергея Красикова, — ответила Лариса, усаживаясь на стул с витыми ручками.