— Конечно, — пояснила она. — У него же тут мотоцикл, он на нем время от времени ездит и поэтому ключи носит с собой.
Я кивнула, отступила на шаг, приглашая оперативников первыми войти в гараж. Поняв меня, капитан Фильченков достал карманный фонарик и с предосторожностями вошел в гараж. Мы видели, как мелькает, рыская по голым кирпичным стенам гаража, тонкий лучик карманного фонаря, высвечивая то «Волгу» старой модели, то скромно притулившийся в углу мотоцикл, то полки с деталями и запчастями. Наконец под ногами капитана заскрипели доски деревянной лестницы, ведущей вниз, и луч фонаря скрылся где-то под полом.
— Он зачем-то полез в погреб, — вполголоса сказала дочь Венглера. — В погребе-то ему что надо?
И я жестом попросила ее помолчать. Впрочем, мы недолго ждали ответа на вопрос девочки. Вскоре из глубины гаража, вернее даже, из-под земли, послышался голос капитана Фильченкова:
— Леха, слышишь?
— Ну? — отозвался майор Белоглазов.
— Нашел я его.
— Как он?
— Хреново, — донеслось из погреба. — Слышишь, Леха, давай вызывай опергруппу и «Скорую помощь». Да «Скорой» скажи, чтобы ехали как можно быстрее: у парня черепно-мозговая травма и большая потеря крови, тут весь погреб в кровище…
— Да он хоть живой? — нетерпеливо переспросил майор Белоглазов.
— Да вроде живой. Пока, во всяком случае, — донеслось снизу. — Ты, майор, только не стой как столб, а поскорее вызывай «Скорую», иначе парню крышка…
Майор Белоглазов, вполголоса чертыхаясь, вытаскивал из кармана свой мобильник, готовясь вызывать подкрепление и «Скорую помощь». Я чувствовала, как дочь Венглера, стоявшую рядом со мной, била нервная дрожь. Она судорожно схватила меня за руку. Признаться, мне тоже стало страшно.
* * *
По счастью, «Скорая помощь» на этот раз оправдала свое название и приехала всего через пять минут. Вскоре вслед за ней прибыла машина с оперативной группой из областного управления внутренних дел. Врачи «Скорой» поспешно спустились в погреб доставать раненого Юру. Им помогал остававшийся в погребе капитан.
Бледное лицо Юры было залито кровью, в неверном свете фар милицейского «уазика» оно казалось мертвым.
— Его сильно били, — сумрачно констатировал осматривавший парня врач «Скорой помощи». Стоявшие рядом оперативники молча кивнули. — Ранение в голову нанесено тяжелым тупым предметом… Это может быть все, что угодно…
— Ладно, поищем, — отозвался один из оперативников-управленцев.
Оказавшись на воздухе, Юра пришел в себя, открыл глаза и слабо улыбнулся, заметив меня. Видя, что он шевелит побелевшими от боли губами, я наклонилась, приблизив ухо к его губам. — Они все забрали, — внятно прошептал Юра. — Все, и сверток, и какие-то бумаги…
— А сколько их было? — спросила я.
— Трое, — прошептал Юра. — Двое громадные, настоящие амбалы, а третий нормального роста, наверное, самый главный…
— А как выглядели те трое?
— С черными чулками на головах… В камуфляжных куртках… А у главного…
Внезапно Юра застонал и замолчал, в бессилии закрыв глаза: лицо его вытянулось, рот приоткрылся.
— Так, обморок, — констатировал врач «Скорой помощи». — Надо срочно везти в больницу, а то будет поздно.
Врачи засуетились, стали делать над распростертым на носилках телом Юры какие-то манипуляции, затем поспешно засунули носилки в кузов «Скорой помощи». Мы молча со стороны наблюдали эту суету.
Вдруг я заметила, что один из оперативников ведет к нам пожилого, небрежно одетого и заспанного на вид мужчину.
— Сторож кооператива, — негромко пояснил он, указывая на мужчину.
Тот со смесью удивления и страха смотрел на толпу милиционеров и сигналящую мигалкой машину «Скорой помощи».
— Сторож? — Майор Белоглазов выразительно присвистнул. — Это что же, вы проспали у себя в сторожке наш приезд? Хорошо же вы сторожите!
— Да задремал маленько, товарищ майор, — смущенно проговорил мужчина.
До меня вдруг отчетливо донесся запах алкогольного перегара из его глотки, и стоял он как-то не совсем прямо и твердо. Ей-богу, этот сторож легко и беззаботно относился к своим обязанностям!
— В котором часу вы заступили на дежурство? — спросил майор Белоглазов.
— Да около пяти вечера, — отвечал тот, поглядывая на оперативников недоверчиво.
— В этот момент вы были еще трезвый?
Сторож помялся, ничего не ответил.
— Ты давай не отмалчивайся! — подступил к нему в свою очередь капитан Фильченков. — Говори, когда ты успел набраться! Перед дежурством или уже во время?
— Да какое перед дежурством! — вдруг обиженно вскинулся сторож. — Я трезвым на дежурство пришел! Да этот баламут, Васька Малышев, приперся ко мне с бутылкой, давай, говорит, выпьем да выпьем! Васька Малышев с крекинг-завода…
— С крекинг-завода? — переспросила я испуганно.
— Здесь они все на крекинг-заводе работают, — подсказал Валера Гурьев. — Это же заводской спальный район!
Я кивнула. С одной стороны, это было так, но с другой — столько совпадений… Меня все это настораживало.
— Скажите, во время вашего дежурства что-нибудь подозрительное происходило? — спросил у сторожа капитан Фильченков.
Тот помялся, прежде чем ответить.
— Да приезжал кто-то чужой, — сказал наконец он.
— Уверены, что чужой? — спросил капитан.
— Конечно! Я ж в окно выглянул, посмотрел. Своих я всех знаю!
— На чем он приехал?
— Да «жигуль» у него был, по-моему, — сказал сторож. — Синяя «шестерка».
— Номерной знак не заметили?
— Нет, — гаражный сторож помотал головой. — Тут темно. А я пока к окну подскочил, машина уж за угол шмыгнула, я толком разобрать ничего и не успел.
— А зачем приезжали? — спросил капитан Фильченков. — Что тут делали?
— А я знаю? — пожал плечами сторож. — Я в сторожке сидел…
— И пьянствовал, — добавил Валера Гурьев вполголоса.
— Вы в сторожке сидели? Почему? — вспылил капитан. — Почему не пошли посмотреть, кто чужой сюда приехал и зачем? Это же ваши обязанности!
— Да я хотел было посмотреть, — проговорил сторож смущенно, — да этот Васька, сволочь, разорался: «Да куда ты лезешь, да на хрена тебе это надо!»
— То есть как это, зачем надо? — вспылил в свою очередь майор Белоглазов. — Вы же сторож тут! Или нет?
— Ну да, — тот смущенно помялся. — Это все Васька Малышев! И потом, когда крики и мордобой начались, я слышал… Васька опять мне: «Куда лезешь, еще прибьют на хрен. Сейчас правды-то нет…»
— И вы даже не позвонили в милицию, чтобы сообщить о происходящем?