— Сможете, если захотите! — Над кипящей бездной разнесся его хохот. — А пока не прибудет машина и вертолет, мы втроем будем загорать здесь. Правда, девочки?
Он снова ткнул свои жертвы ножом в бок, ответом был хриплый и еще более отчаянный вопль. Мне показалось, что женщины на шатких деревянных мостках с удавкой на шее уже не помнили себя от ужаса и физической боли.
— Куда вы хотите лететь? — крикнула я стоящему над кипящей бездной террористу, незаметно подходя ближе к пышущему паром и нефтяными испарениями отстойнику. — На что надеетесь?
— Куда хочу лететь? Куда надо, туда и полечу! Может быть, в Москву, может быть, на ближайшую атомную станцию вертолет брошу! Такой фейерверк будет, что вы от него не скоро отмоетесь!
— Вы сошли с ума! — крикнул Белоглазов. — Одумайтесь, отпустите женщин! Суд учтет вашу добровольную сдачу! Слышите?
Ответом ему был только безумный смех.
— Правильно! — крикнула я. — Даже если суд все учтет, за три зверских убийства вас так или иначе ждет пожизненное заключение. Вы, Геннадий Мальцев! За что вы убили Венглера?
Начальник охраны самодовольно хмыкнул.
— За то, что совал нос не в свои дела! — крикнул он. — Не совал бы, был бы сейчас жив и здоров!
— А Шумков? — крикнула я. — Он тоже совал нос куда не надо?
Ответом мне опять был смех, и я могла понимать его как угодно.
— А от кого вы узнали, что Шумков собирал на вас компромат? — крикнула я. — От лаборантки Оксаны? Он что, просил Оксану об анализе содержимого пакетов, а она разболтала про это вам? Ведь вы же полгода назад считались ее женихом!
Террорист на мостках ухмыльнулся, посмотрел на меня сверху вниз торжествующе.
— Он ее всеми святыми умолял никому не говорить! — крикнул он. — И эта дурочка обещала! Она и до сих пор считает, что никому ничего не рассказывала! Ни мне, ни вам, вообще никому!
— А про трюк с сернистым ангидридом и азотной кислотой тоже она вам рассказала? — крикнула я, подходя еще на шаг ближе к очистным сооружениям.
— Тоже! — крикнул Мальцев. — И даже химический опыт мне в пробирке показала, как в смеси с кислотой этот хренов порошок растворяется. И формулу написала! И с нефтью потом смешала, и та взорвалась, мы два часа потом лабораторию отмывали! Девушки, они вообще всегда ко мне хорошо относились! Правда ведь?
Последовал новый тычок ножом и новый визг.
— Если девушки вас так любят, зачем вам понадобилась я? — спросила я, еще немного придвигаясь ближе. — Ведь это вы позвонили на телевидение и предложили нашему начальству организовать съемку репортажа о тяжелом труде работниц завода? А Щеглова вместо себя подставили! Ведь это были вы? Да?
— Вы очень догадливы! — крикнул террорист над кипящей бездной и самодовольно ухмыльнулся. — Почти так же догадливы, как покойные Шумков и Венглер!
— Спасибо! — крикнула я. — Но объясните, зачем тогда я вам понадобилась? Для подставы?
— Этот олух директор всегда готов свалить все беды на рабочих! — крикнул террорист. — И раз есть возможность взвалить вину на простую аппаратчицу, он и думать дальше ничего не будет. И расследование прикроет, и комиссию распустит. Его девиз: во всем виноват стрелочник! Тем более если окажется, что приехала тележурналистка из области и во время аварии отвлекала аппаратчицу от наблюдения за технологическим процессом…
Начальник охраны снова торжествующе захохотал, ткнул ножом в бок одну из своих жертв, та завизжала, хрипло и бессмысленно, но вскоре затихла.
— Как же это вам удалось свалить все на Щеглова? — крикнула я, незаметно подходя вплотную к очистным. Горячий пар вперемешку с нефтью пахнул мне в лицо так, что я едва не закашлялась. — Почему рабочий Котельников упрямо утверждает, что именно Щеглов приказал ему высыпать реактивы в железнодорожную цистерну? Почему?
— Да потому что он дебильный! — расхохотался начальник охраны. — Эх, до чего я люблю дебилов! Удобно с ними работать, что скажешь, то они и делают. Скажешь, что это Щеглов тебе приказал делать, он и будет думать, что это Щеглов приказал, и всем потом про это рассказывать! И позабудет ведь, как на самом деле все было-то!
Террорист снова пощекотал своих пленниц ножом. Вид у него при этом был самый счастливый.
— А Юра Венглер? — не унималась я. — Откуда вы узнали про тайник, который сделал его отец? Юра кому-то проболтался?
— Нет, этот сопляк умеет держать язык за зубами! Только это его не спасло!
— Как вы узнали про тайник Венглера? — крикнула я, чувствуя, что от натуги в горле у меня пересохло. — Скажите, как, если Юра никому про него не рассказывал…
— А что толку? — расхохотался начальник охраны. — Если есть способы узнавать речь по движениям губ.
— По движениям губ? — переспросила я непонимающе. — Что вы хотите этим сказать?
— Вы Анатолия, моего помощника, видели? Разговаривали с ним?
— Нет, не разговаривала.
— Вот поговорите! — Террорист на мостках заржал. — Тогда поймете!
— Но объясните…
— Ладно, хватит трепаться! — вдруг злобно закричал Мальцев, внезапно становясь серьезным. — Я тут стою слишком долго! Где машина? Если сейчас же не подъедет машина, я перережу женщинам горло! И уберите от меня эту бабу! Ну? Она мне на нервы действует!
— Ирина Лебедева, уйдите оттуда! — закричал майор Белоглазов. — Уйдите, я вас прошу! Не мешайте работе спецслужб! Пожалуйста! Не нервируйте террориста!
Я и в самом деле хотела уже отойти, но не смогла. Потому что сквозь завесу поднимавшегося над очистными сооружениями тумана я разглядела лицо Кости Шилова, появившегося за спиной террориста. Вслед за ним показались лица омоновцев. И до меня дошло, что Костя вспомнил про дыру в заборе, через которую мы пробирались на этот завод накануне, и провел через нее бойцов ОМОНа, которые зашли теперь за спину террориста, истерично кричащего и до сих пор еще ничего не замечающего.
— Уберите эту бабу! — продолжал требовать над кипящей бездной террорист. Видно было, что он сильно занервничал. — Слышите? Немедленно! И давайте сюда машину! Ну! Где ма…
Он не успел договорить. Блеснуло несколько коротких вспышек, звуки выстрелов показались хлопками игрушечных петард. Террорист замер на месте с изумленныи глазами. Покачнувшись, он стал заваливаться вперед и падать прямо в кипяток. Обе его жертвы, горло которых сжимала удавка, непременно должны были последовать за ним. Не могу описать, что тут со мной сделалось! Быстро, как только могла, я метнулась к шатким деревянным мосткам над очистными сооружениями. Невзирая на грозящую опасность, бросилась к готовым упасть в кипящую воду телам, одной рукой изо всех сил ухватилась за деревянные перила на краю мостков, другой обхватила бесчувственные тела женщин, старясь сохранить равновесие и не рухнуть вниз. Раненный насмерть террорист выронил огромный, страшный нож, мертвой хваткой вцепился в перила, но руки его слабели, пальцы разжались. И он рухнул в кипящий, бушующий поток, обдав нас всех водопадом горячих брызг, попавших мне и на лицо, и на руки, но странным образом я не почувствовала боли. В оцепенении глядела я на мутную бурлящую воду, где вскоре показалось человеческое тело, гонимое течением. В следующее мгновение оно всплыло на поверхность, и я увидела искаженное гримасой ужаса мертвое лицо синюшно-красного цвета с неестественно выпученными, как у вареного рака, глазами. Страшную картину эту я не забуду до самого последнего своего дня.