Но когда с озера снова донесся (заметно громче, заметно ближе) щекочущий нервы звук, от которого у одного вмиг похолодела кровь в жилах, а у второго вниз по спине промчались тысячи мурашек со студеными лапками, Крысолов также невольно вздрогнул и поежился.
— Ребятки, давайте-ка будем быстрее шевелить окорочками. Лек, мы хоть правильно идем к трассе? Ты точно оттуда пришел?
Тот больше не оглядывался, но и шагу не прибавил. Утвердительно кивнул головой, не особо утруждаясь мыслью, увидел ли его кивок Крысолов, и крепче сжал трофей. Его глаз теперь был сосредоточен на какой-то невидимой точке впереди, будто у продирающегося сквозь мглу адского поезда, навек проклятого единственной и бесконечной железной дорогой.
— И откуда этот туман здесь взялся? — оглянулся на Крысолова Секач.
— Надо было, Серега, физику учить, а не на самокрутки расходовать, — попытался поднять настроение Кирилл Валериевич, выдав натянутую улыбку. — Знал бы, что если холодная вода попадает на горячую землю…
Лек внезапно остановился, резко обернулся, поднял руку с растопыренными пальцами, потом сразу же сжал в кулак, прищурился. Крысолову это понравилось — то, как он это сделал. Властно, жестко, сильно. Этим он напомнил ему его самого в молодости. Как это — когда ты на секунду оказываешься главным, обретаешь необычную важность, потому что тебе удалось расслышать то, на что не обратили внимания ветераны и узреть то, что ускользнуло от их острого, цепкого взгляда.
— Что такое, Лек? — тихо спросил Крысолов.
— Слышите? — разогнул он указательный палец.
Сперва кроме отдаленного клокочущего звука, что стал ближе, но еще не представлял какой-либо опасности, не было слышно ничего. Капающая с крыш домов вода, журчание ручейков вдоль дороги, обычное, как для мертвых городов, постукивание оконными рамами, слабое поскрипывание дверными петлями — вот и все звуки, которые когда-то будоражили фантазию сталкерам-первишникам, а теперь стали обычным антуражем бывших людских поселений.
Их шлемы были сконструированные разработчиками-акустиками так, чтобы можно было улавливать все звуки до мельчайшего шороха, а голос выдавать практически без искажений. Но расслышать что-то особенное, что расслышал Лек, им все еще не удавалось.
Крысолов уже хотел было сказать, что у них нет времени, что нужно идти, как справа от вышедшего немного наперед Секача задорно всхлипнул короткий, резкий, словно ударившийся оземь колокольчик, детский смешок.
— Поиграйте с нами… — прозвучал тонкий мальчишеский голосок у Кирилла Валериевича за спиной. И снова короткий смешок.
Крысолов не оборачивался. Ему достаточно было отражения в глазах Секача, чтобы предельно ясно и отчетливо понять — позади него, кроме белой, с болезненно-желтым оттенком, опустошенности, нет абсолютно никого. Ничего. Но даже, невзирая на это, сердце у него заколотило так бешено, что, казалось, вот-вот начнет выдавливать кровью глаза.
— Ну, же… — снова сзади обиженный детский голосок. — Давайте играть!
Секач с трудом проглотил застрявший в горле ком. В эту минуту он больше напоминал засушенную тарань, нелепо всматривающуюся своими безучастными глазами в одну точку, но ничего поделать с собой не мог.
— Идемте, — губами произнес Крысолов и, осторожно ступая, пошел вперед.
Пересиливать ощущение холодного дыхания в спину и игнорировать чувство, будто кто-то повторяет твои движения шаг в шаг, с играющей улыбкой на детском личике, с каждым шагом становилось все труднее и труднее.
Теперь к тому смешку прибавился еще один. Такой же звонкий, резкий, веселый и такой же неживой. А к тому еще один. И еще. И еще. И еще.
Их обувка азартно выстукивала, отбивая по асфальту сбивчивые, несинхронные ритмы, и уже только от этого можно было тронуться умом. Дети водили хоровод вокруг них в непроглядном матово-желтом мареве, подпрыгивая, пританцовывая, смеясь, зазывая играть веселыми голосками, а сталкеры шли, спина к спине, отрешенно крутя головами во все стороны, помалу проталкиваясь вперед, словно сквозь толщу ваты, вытаращив глаза и сжимая в руках оружие, будто оно могло им чем-то помочь.
— Ну почему же вы к нам не идете? С нами так давно никто не играл… Мы любим играть в прятки…
— Ненавижу эту игру, — просипел Крысолов, ощутив как по лбу градом покатил пот.
Секач тоже сказал что-то, но внезапный визгливый смех у него за спиной целиком поглотил его слова.
— Кто не спрятался…
Это было очень сложно — противиться желанию оглянуться назад и выпустить очередь наугад, по кому-нибудь, да хоть бы в озеро с пузырящимся илом. Но оглядываться Секач не стал — что-то подсказывало ему, что морок уже давно скрыл свое дитя, и если он оглянется, то лишь еще больше развеселит этих маленьких (маленьких ли?) демонят.
Что-то слабо скрипнуло впереди. Словно разгибались чьи-то задеревеневшие суставы.
Еще раз скрипнуло, уже увереннее. Тишина. Снова скрип. Снова…
Озвучивать догадки никто не хотел, да и не было в этом никакого смысла — оно уже само приближалось к ним.
Крысолов тут же опустился на одно колено, Секач убедился, что автомат снят с предохранителя, а Лек упер в плечо новое оружие, наклонив голову к прицелу. Они целились в сторону скрипа, позабыв о том, что со стороны озера к ним приближается источник другого звука.
— Раз, два, три… Кто не спрятался — мы не виноваты…
Из лесу повеяло гнилой древесиной, подсыхающей землей и еще черт знает чем, что вытянуло сквозняком из нор лесных обитателей.
Туман впереди рассеялся и из него, будто из дымчатой вагины, скрипя ржавыми осями, выкатился, остановившись в полуметре от обмерших сталкеров, старый трехколесный велосипед…
Он уперся передним колесом в бордюр, как раз под круглым знаком с едва различимым белым прямоугольником на красном фоне. Руль слегка повернут влево. Он был насквозь проржавевшим, и лишь благодаря маленькому пластмассовому сиденьицу белого цвета и пластмассовым ручкам на руле, с которых свисали по обе стороны разноцветные ленточки, он не напоминал конструкцию, сделанную из человеческих костей.
Кто-то схватил Крысолова за руку чуть повыше запястья. И раньше чем он успел ее отдернуть, ощутил неистовый холод, будто опустил руку по локоть в ванную с жидким азотом.
— Ха-ха, мы вас нашли, теперь вы нас ищите… Ха-ха, мы здесь, рядом…
— Они просто хотят с нами поиграть, — вдруг произнес Лек и что-то в его голосе переменилось. Кирилл Валериевич не сразу понял что именно, но перемена эта ему ой как не понравилась.
— Где вы? — Лек отсоединился от ощетинившегося стволами на несчастный велосипед триумвирата, и прежде чем Крысолов понял, что к чему, он сделал шаг в сторону и опустил оружие.
«Поддался!», вихрем пронеслось в головах обоих ветеранов.
Кирилл Валериевич настиг его двумя большими шагами, повернул к себе и не особо раздумывая, отправил молодого сталкера, что называется, «на Одессу», ударив лбом ему в область переносицы. И пускай наличие шлемов не дали в полной мере ощутить мощь удара, Лек все же отступил на шаг, наклонился и затряс головой, будто пытаясь избавиться от влетевшей под забрало пчелы, а потом выпрямился и недоуменно уставился на командира.