— Джеймс может лишить тебя девственности.
— Что? — недоверчиво переспросила Кирби.
— Пораскинь мозгами! — встряла Розмари. — Ты, судя по всему, жаждешь разделаться с собственной невинностью, Джеймс же, очевидно, не прочь… гм… хорошенько позабавиться во время своего пребывания в Эндикотте. Ему неизвестно о том, что ты непорочная дева… впрочем, его это мало занимает, если верить тому, что о нем пишут бульварные газеты и журналы… поэтому твоя невинность не отпугнет его. Так сказать. Вот прекрасный выход для вас обоих.
— Никакой это не прекрасный выход! — негодующе проговорила девушка. — В последние несколько лет я не просто стремилась лишиться невинности. Не только…
— Так, стало быть, ты признаешь, что прилагала все силы, чтобы потерять ее? — рассмеялась Энджи.
— Хорошо, — уступила Кирби. — Признаю: в последние годы я пробовала… э-э… несколько изменить свои взгляды на… гм… отношения между полами.
Энджи, расплывшись в широкой улыбке, промолвила:
— Тебе надоело быть городской девой, потому ты и подыскивала парня, который лишил бы тебя иллюзий.
— Я устала от одиночества и подыскивала себе мужа, — поправила Кирби подругу. — Но, похоже, мой суженый еще не родился. Все добропорядочные мужчины разобраны, а те, что остались, ищут того, чего у меня нет. То есть… гм… опытности. — Подавшись вперед, она оперлась локтями о стол и протяжно вздохнула. — Было же время, когда женское целомудрие считалось наградой! Тогда думали, что женщина, берегущая свою честь, поджидает суженого. Кто же все извратил, а? Что плохого в том, чтобы ждать любимого? Отчего так страшно ждать? Да потому, откровенно говоря, что я не знаю, насколько меня хватит. Ненавижу ожидание. Оно сводит меня с ума. Лишает рассудка. Если мне еще придется подождать, я… я… я… — Она запустила пальцы в волосы. — Я сойду определенно… совершенно… полностью…
— Здорово, — вставила Розмари, — вот женщина, приближающаяся к пику половой активности.
Энджи согласно кивнула головой.
— И у тебя нет никого, Кирби, дорогая, кто бы помог избавиться от девственности, — поспешно присовокупила она, — тебе срочно надо что-то предпринять. Иначе ты лишишься ее между прочим.
— Да разве вы не понимаете? — неожиданно вскричала Кирби, потеряв остатки самообладания. — Я вот уже сколько лет пытаюсь отделаться от нее! Но никто не желает мне в этом помочь!
— Как я уже говорила, — вновь промолвила Энджи, — Джеймс Неш — вот кто тебе нужен.
Проснувшись на следующее утро перед восходом солнца, Кирби еще с четверть часа валялась в постели с закрытыми глазами, пытаясь доказать себе, что вопреки ужасным событиям, происшедшим в последние два дня, она засыпает, едва коснувшись головой подушки. Конечно, эти страшные, ужасные ночные кошмары ей только привиделись во сне. В ее же жизни ничего страшного не происходит.
К сожалению, открыв глаза, ей пришлось признать, что события последних дней имели место в действительности. Джеймс Неш не был плодом ее сексуально подавленного и чересчур романтического воображения. Он на самом деле остановился в Эндикотте. Мистер Неш и вправду согласился выступить в роли оберцеремониймейстера на космическом параде. А Энджи с Розмари и вправду пытались убедить ее, что, позволив ему лишить ее девственности, которую Кирби старалась сохранить во что бы ни стало, она заживет иной, более полной жизнью.
Но подруги не убедили ее. Их предположение, будто, отдав свою девственность Джеймсу Нешу, который является единственной подходящей для этого дела кандидатурой, она станет пользоваться успехом у холостых мужчин Эндикотта, противоречит здравому смыслу.
А может, и нет?..
Выбросив эту мысль из головы, Кирби заставила себя встать с постели и, проковыляв на кухню, включила кофейник. Свежий аромат горячего кофе придал ей сил. Подойдя к входной двери, она собралась было взять с крыльца утренний номер «Эндикотт икзэминер». К сожалению, похоже, что Сет, тринадцатилетний подросток, который доставлял ей по утрам газету, промахнулся. В очередной раз. Газеты на крыльце не было видно.
Оглянувшись по сторонам, Кирби вспомнила, что она по-прежнему в короткой белой ночнушке из хлопка. То, что надо в еще теплые сентябрьские ночи. Солнце едва окрасило утреннее небо в бледно-лиловые, оранжевые и розовые тона. Поблизости ни одной живой души. Только зяблики, зарянки и кардиналы распевали серенады. Поэтому Кирби беспечно вышла на крыльцо и принялась исподтишка осматривать кусты.
Безрезультатно. Тишина, окружившая ее, придала ей смелости, и девушка сошла по ступенькам на чуть кривую пешеходную дорожку, что вела к подъездной аллее. Никаких следов газеты. Отступив назад, она коснулась ногами прохладной росистой травы и взглянула на крышу. Сет, когда бывал в особенно мрачном настроении, иногда забрасывал газету туда. Напрасные хлопоты. Не было газеты и среди азалий, рудбекий и хризантем. И тут чей-то голос произнес:
— Не ее ли ты ищешь?
Кирби мгновенно обернулась назад и увидела Джеймса Неша, сидевшего в белых плетеных качелях, стоявших на углу дома.
Вот он сидит, удобно устроившись на подушечке из цветочного ситца, и читает ее газету при свете висящей сзади него лампочки! И пьет «Мимозу», судя по стоявшей на крыльце, у его ног, высокой стеклянной бутылке.
Кирби, прикрыв ладонями бедра, только и смогла вымолвить:
— Что вы здесь делаете?
Отбросив газету в сторону, мистер Неш ответил:
— То, что вдруг стало занятием всей моей жизни. Жду тебя.
— Зачем?
Он лениво, сладострастно улыбнулся, и только тут девушка поняла, что Джеймс смотрит вовсе не на ее лицо, а ниже. Его взор… устремлен на ее бедра. Кирби покраснела, вспомнив, что на ней почти ничего нет.
— Зачем? — переспросил мистер Неш. — Ну, я собирался позавтракать вместе с тобой.
— Уж не рассчитывали ли вы, что я вас приглашу позавтракать с собой?!
Не спуская глаз с ее ног, Джеймс медленно покачал головой.
— Нет.
— Ясно.
— Мне тоже. Такой встречи я не ожидал. Почему ты не пригласишь меня в дом?
— Отдайте мою газету!
Подобрав разбросанные газетные развороты, он принялся, шурша бумагой, складывать их.
— Тебе следует, выходя по утрам на улицу, смотреть, что на тебе надето, — нежным голосом предостерег он Кирби, не спуская с ее бедер тревожащего пристального взгляда. — Судя по газете, ваш городок захлестывает волна преступности.
Не удержавшись, Кирби прыснула со смеху.
— Преступность? Здесь? Вы, верно, шутите? Последнее преступление, о котором я слышала в Эндикотте, случилось три года назад. Тогда Фаззи Фаулера и Гуго Клостермана застали за избиением коров миссис Ирвин.
Подняв страницу, посвященную городским новостям, Джеймс указал на небольшую статью в верхнем правом углу.