— Ну, перед тем, о чем сообщается здесь, меркнет даже столь гнусное преступление, как избиение бедных животных. Тут сказано, что филадельфийская мафия пытается захватить местную фармацевтическую компанию.
Мисс Коннот беззаботно взмахнула рукой.
— Ах, это!
Брови Джеймса изумленно взметнулись вверх.
— «Ах, это»? И это все, что тебе есть сказать?
— Оснований для тревоги нет, — заверила она его. — Тут все дело в Энджи.
— Энджи?
— В Энджи Эллисон, моей подруге. Это ее статья.
Джеймс продолжил, не глядя, складывать газету, без стеснения смотря с вожделением на Кирби. И хоть девушка и велела себе разозлиться на него за столь бесстыдное разглядывание, на душе у нее потеплело.
Он был прекрасен. Черные волосы свободно ниспадали на плечи. Одежда на нем была тоже черного цвета: рубашка без ворота и с короткими рукавами расстегнута у горла, отчего его загорелая кожа казалась еще темнее. Впрочем, этот цвет шел ему.
— Полагаю, вы ждете, что я приглашу вас разделить со мной завтрак, не так ли? — осведомилась она.
— Разумеется. Прости, пожалуй, мне стоит допить ее. — Соскочив с качелей и склонившись над крыльцом, он схватил бутылку и одним глотком осушил ее до дна.
— Откуда она у вас? — спросила Кирби, кивнув подбородком на пустую бутылку из-под шампанского и стараясь хоть ненадолго уйти от дилеммы: пригласить его или нет позавтракать с собой.
— Была в баре машины, — естественным тоном ответил ей мистер Неш, видно полагая, будто у каждого в автомобиле имеется бар со спиртными напитками и там на всякий случай припрятана бутылка дорогого шампанского: вдруг придется коротать время за чтением чужой газеты, сидя у крыльца дома едва знакомой женщины.
Оглянувшись через плечо, она быстро обежала глазами улицу.
— А где… гм… ваше авто?
Пожав плечами, Джеймс сделал несколько шагов вперед.
— Я сказал Омару, что сегодня утром он свободен, — тихо промолвил мистер Неш. Он остановился у перил и посмотрел на нее. Стоя на возвышении, он, казалось, стал еще выше ростом, еще более властным и сильным мужчиной.
«Только этого мне и недоставало», — подумала она, и по ее телу пробежала жгучая дрожь.
— Стало быть, вам не на чем отсюда уехать, так?
У него отвисла челюсть, и мистер Неш с наигранным осуждением хлопнул себя по лбу.
— О, боже, а мне и в голову не пришло! Отпустив шофера на все утро, я застрял возле твоего дома, верно? Фу ты! Что же мне теперь делать?
Кирби встряхнула головой, пробуя избавиться не от вопроса Джеймса, а от похотливых мыслей, что неожиданно овладели ею при его последних словах. Лично она нашла бы для него занятие, и не одно, причем довольно игривого свойства. Впрочем, не стоит думать о подобном, стоя перед мужчиной в одной ночной рубашке.
— Не знаю, — солгала девушка. — Но если вы отдадите мне газету, то я вернусь в свой дом и съем несколько бельгийских вафель. — Она протянула руку ладонью вверх, давая понять, что ему следует вернуть ей утреннюю газету. Тотчас же.
— Тебе… не нужна компания? — осведомился он.
Вопрос, очевидно, носил сугубо формальный характер, ибо Джеймс не отдал ей газету, а, свернув ее вдвое и сунув под мышку, шагнул к входной двери. Судя по всему, мистер Неш считал, что мисс Коннот пригласит его в свой дом. Видно, он обоснованно ожидал, что девушка проведет с ним весь день. Джеймс явно полагал, что она будет рада позавтракать в его обществе.
И он не ошибся. Черт!..
Беспомощно вздохнув и торопливо пригладив ладонью волосы, Кирби после некоторых колебаний решила проследовать за ним в свой собственный дом.
Это же смешно! Она знает его всего пару дней, а ее уже связывают с ним такие вещи, как ужин, утренний обмен шутливыми замечаниями, статьи о дизайне и то, что ей не забыть никогда: его нежное, возбуждающее прикосновение в библиотеке. Ему даже удалось увидеть ее голышом. Все как-то странно…
— Кирби?
Услышав его оклик, она подняла голову и увидела, что он стоит у двери и показывает рукой внутрь дома, словно он тут хозяин и приглашает ее заходить не стесняясь.
Уступив Джеймсу и все более смущающим ее мыслям, Кирби поднялась на крыльцо. Проходя мимо него, она, не выдержав, глубоко вдохнула воздух, впитывая в себя его запах, смакуя его, будто ей долго отказывали в глотке свежего воздуха. От Джеймса исходил жаркий пряный запах мужчины. У нее чуть не закружилась голова, столь властным оказался этот неведомый ей до сих пор аромат.
— Я… гм… — начала Кирби, шагнув в дверной проем и минуя Неша. — Я только переоденусь, хорошо?
— О, не стоит, — снисходительно промолвил он. — Не стоит беспокоиться из-за меня. Для меня ты и так прекрасна.
— Да… что ж… учитывая вашу славу, это неудивительно.
«Возможно, для нее и неудивительно мое поведение, — подумал Джеймс, — а вот для меня сюрприз следует за сюрпризом».
Конечно, его изумляло не то, что он находит ее очаровательной женщиной. В конце концов, она просто красавица. Да оденься Кирби в бизоньи шкуры, он все равно будет при ее появлении терять голову. Нет, его поражало то, что он не может забыть о ней с тех самых пор, как увидел в телескоп. Такое постоянство было несвойственно Джеймсу Нешу.
После встречи с ней он не мог выкинуть образ девушки из головы, почему-то терялся при Кирби и, коль уж говорить начистоту, не мог найти нужных слов.
Его мозг приказывал ему схватить ее в объятия, впиться в эти нежные уста губами, содрать короткую, испытывающую его терпение ночную сорочку, отнести Кирби в спальню и бросить на постель, которая, верно, сохранила еще тепло ее тела и от которой по-прежнему исходил свежий, чистый, сладкий запах…
Мистер Неш подождал, пока его мысли и чувства успокоятся, и глубоко вздохнул. Отказав мозгу в повиновении, он улыбнулся и промолвил:
— Я подожду, пока ты переоденешься. Затем мы обсудим, наконец, мои обязанности оберцеремониймейстера.
— Налейте себе кофе, — уходя, проговорила она. — Я скоро.
Пройдя на кухню, Джеймс осмотрелся вокруг. Простенько, чисто.
Бледно-золотистые тона общей комнаты превращались в столовой и на кухне в желтые обои, а тусклый темно-фиолетовый и алый цвета обивки мебели в гостиной смешивались с доносящимся из столовой благоуханием лаванды и роз. Окна, а их было немало, занавешены легкими, просвечивающими белыми занавесками, а двери из твердых пород дерева отливали золотисто-медовым цветом. На стенах висели эстампы в стиле «ар деко» с видами гостиниц и закусочных в Майами, гармонирующие с цветовой гаммой стен. Наверху буфета, шкафов и на столах ярко поблескивала — то фиолетовым, то красным цветом — фаянсовая посуда.
Обстановка производила успокаивающее действие. От всего здесь веяло уютом.