– Почему?
Она посмотрела на него как на дебила.
– Потому что не могла! После всей этой кутерьмы… – Хлоя умолкла, поджала губы и не произнесла больше ни слова.
– Кутерьмы? – напомнил ей Гиб. Какой еще кутерьмы?
Но она не ответила.
– Слушай, это честно была ошибка. Я чувствую себя полной дурой. Я, небось, и выглядела как дура.
Нет, она выглядела… неотразимой. Гиб не думал, что сможет когда-нибудь забыть Хлою Мэдсен, скользящую обнаженной по его студии. Но вряд ли ей будет приятно это услышать.
Хлоя закусила губу.
– Я действительно хочу быть твоей помощницей. Пожалуйста, не обижайся… за то… что я сделала. – Она умоляюще на него взглянула.
– Я не обижаюсь, – буркнул Гиб. – Но ты не можешь остаться.
– Но ты же сказал Джине…
– Нет, – поправил он Хлою, – это Джина мне сказала. Джина всегда говорит, что я должен делать, а я пропускаю ее слова мимо ушей. Только вставляю в промежутках: «ага, ага, ага».
– Значит, ты и в этот раз вставил свое «ага», – ехидно заметила Хлоя. Она впервые проявила характер с тех пор, как вышла из кабинки для переодевания.
– Я не ожидал, что она действительно тебя пришлет!
– Вот видишь, прислала. Она сказала, что ты согласен. И пообещала, что эти два месяца я поработаю у тебя. Это не так уж много.
– Это много!
– Почему? – удивилась Хлоя.
Гиб был потрясен невинным видом, с которым она задала этот вопрос.
– Потому… потому…
Потому что ему не нужна в качестве помощницы простушка из Айовы! Нью-Йорк – жестокий город. Чтобы выжить здесь, надо быть хитрым. Хлою сожрут в первые же минуты.
– Ничего не выйдет, – заключил он.
– Ты же не думаешь, будто я не справлюсь! Или ты считаешь меня неумехой?
Гиб нахмурился.
– Нет! Я уверен, что ты все умеешь…
– Да.
– И что из тебя получится отличная помощница…
– Вот именно.
– Но мне не нужна помощница!
– Нужна, – заявила Эдит.
Гибсон и Хлоя дружно уставились на пожилую женщину, сидящую за столом в приемной. Она кивнула Хлое и добродушно улыбнулась Гибсону.
– Нужна, – повторила она.
– У меня же есть эта… как ее?… – Его помощницы менялись так быстро, что он не успевал запоминать их имена. – Фрости?
– Мисти, – терпеливо поправила его Эдит.
– Верно. Мисти. – Гиб попытался произнести ее имя с уверенностью, которой на самом деле не ощущал. Мисти была последней в длинной череде тех, кого он называл своими «девочками». Молодая женщина, которая тащится за ним по пятам, груженная разными принадлежностями, устанавливает лампы и отражатели, выполняет мелкие поручения, заряжает пленку и подключает питание.
– «Девочки». – Эдит фыркала каждый раз, когда слышала это слово. – Это так невежливо и неуважительно.
– А мне нравится, – бурчал в ответ Гибсон.
Им еще везло, что он не забывал платить им зарплату. Мисти и ее предшественницы (наверняка одну из них звали Фрости) обладали самыми разнообразными фигурами, прическами и цветом кожи. Частенько они носили кольца в носу, панковские гребни, черные леггинсы и обладали минимумом мозгов. Все они влачили жалкое существование, зарабатывая гроши себе на хлеб. И их невозможно было запомнить.
Гибсон был уверен, что Хлою он запомнит надолго.
– Нам нужна более надежная сотрудница, – напомнила ему Эдит, – потому что на следующей неделе я еду к Джорджии.
Гибсон помрачнел. Ему не хотелось об этом думать. Он полагался на Эдит во всем. Она фактически руководила студией, общалась с клиентами, рекламными агентами, поставщиками и оравой торговцев, которые заявлялись со своими товарами в самый разгар съемок. Только благодаря ей он до сих пор не свихнулся. Когда Эдит попросила у него месяц отпуска, он пришел в ужас.
– Месяц? – За прошедшие десять лет она ни разу не исчезала больше чем на неделю.
– Месяц, – твердо заявила Эдит. – Как минимум. Я должна помочь Джорджии с детьми.
После пятнадцати лет бездетного брака дочка Эдит, Джорджия, выбрала именно это лето, чтобы разродиться тройней!
– Трое? – ужаснулся Гибсон, услышав новость. – А одного нельзя было родить?
Но этот вопрос не обсуждался.
– Сколько уж получилось, – радостно заметила Эдит. Она умирала от желания поскорее рвануть в Северную Каролину и понянчиться с внуками.
Гибсон не смог ей отказать. В противном случае она бы уволилась. В итоге он согласился и тут же выбросил неприятную мысль из головы.
– Найди кого-нибудь на замену, – сказал он ей вчера.
– Думаю, Хлоя прекрасно справится, – заявила сегодня Эдит.
– Что? – заорал Гибсон.
Но Эдит улыбнулась ему самой лучистой улыбкой.
– Она производит впечатление разумной, здравомыслящей и ответственной девушки. А если твоя сестра ей доверяет…
– Моя сестра…
– Это свидетельствует в ее пользу, – решительно заключила Эдит. – Если он не хочет, чтобы ты была его помощницей, можешь занять мое место, хорошо? – обратилась она к Хлое. И снова взглянула на Гибсона. – Тебе она нужна?
Гибсон прикусил язык. Нет, черт возьми, она ему не нужна! Ни в этой студии. Ни даже в приемной. И вовсе не потому, что его тело очень остро на нее реагирует.
Но он знал, что спорить бесполезно. Джина предполагает, Эдит располагает. А он оказался между двух огней.
Но кое-что надо было прояснить. Гиб повернулся к Хлое.
– Я не несу за тебя никакой ответственности!
Она уставилась на него с удивленным видом.
– Естественно!
Он ткнул в нее пальцем.
– Я не собираюсь защищать твою невинность и нянчиться с тобой!
– Я и не просила…
Он поводил пальцем перед ее носом.
– Я всего лишь ставлю тебя в известность. Раз уж ты остаешься, справляйся в одиночку!
Черт возьми, она не собиралась отступать. И даже выглядела разозленной. Гибсон испугался, что она укусит его за палец.
– Да, конечно! – согласилась Хлоя. А когда он отвернулся, ехидно добавила, – Что-нибудь еще?
Гиб оглянулся.
– Да! И не вздумай раздеваться!
Естественно, Гиб должен был найти ей жилье. По словам Джины, он это обещал.