– Да я прикидывал, – почесал голову Коршунов. – Рекламу, во-первых, усилить надо.
– Это понятно, – кивнул Виталий. – Может, акцию какую провести? У нас мероприятий никаких не намечается? Спонсорскую помощь можно было бы предложить. В разумных пределах, конечно. Еще одна реклама.
– Я выясню, – коротко ответил Константин.
– Я вот что думаю, – нарезая колбасу, продолжал Милентьев. – Может, это нарочно кто воду мутит? Из конкурентов, например. Пустили слух какой-нибудь, народ купился, вот и не доверяет нам.
– Я думаю, в этом случае неизбежно всплыла бы информация, и мы были бы в курсе, что за слух, – покачал головой Константин. – И вообще, Виталя, мне кажется, ты чересчур сгущаешь краски. Тут же много праздников было, начиная с Нового года. Народ еще не протрезвел толком. И опять – Восьмое марта на носу. Вот к лету снова наплыв пойдет.
– Хорошо бы, хорошо бы, – бормотал Милентьев, наполняя высокую рюмку водкой. – Будешь? – поднял он глаза на Коршунова.
– Да нет, нет, – махнул тот рукой. – Что-то не хочу сегодня. Я закурю лучше.
– Придется одному пить, – усмехнулся Виталий.
– Ничего страшного, – заметил Коршунов. – Ты же, кстати, хотел один сегодня побыть ночью.
– Да, – вздохнул Милентьев и выпил водку.
Закусывать он не стал, а вместо этого тоже закурил сигарету и расстегнул ворот мягкой спортивной рубашки. Сделав пару затяжек, Виталий снова наполнил рюмку. Без лишних слов опрокинув ее содержимое, он начал закусывать колбасой и сыром.
– Не ел ничего почти весь день, – признался он. – Аж зацепило сразу.
– Так поешь, – пожал плечами Коршунов.
– Да что-то и не хочу. Напиться хочу, знаешь ли. Устал я, Костя. Вот и решил один побыть, мысли немного в порядок привести.
– Что у тебя за проблемы с мыслями-то? – спросил Константин. – Неужели из-за этого спада так расстраиваешься? Так это зря, по-моему.
– Не только из-за этого, – вздохнул Милентьев. – Жизнь что-то не радует.
– Ну, это у тебя просто настроение такое. Ты же всегда, наоборот, говорил, что тебе только жить, да радоваться. Жена, дети радость доставляют. Мне-то хуже должно быть – у меня детей нет.
– Это все так, – кивнул Виталий. – Действительно, наверное, настроение плохое... С Вероникой этой развязываться надо...
Коршунов пристально посмотрел на друга и с усмешкой спросил:
– Что, проблемы пошли?
– Да! – махнул рукой Милентьев. – Одни деньги да тряпки на уме. Напрягать она меня начинает, Костя. То купи, это купи... Да не жалко было бы, но за что, спрашивается? Я же знаю, что ей на меня плевать. Поговорить даже не о чем. За секс ее, что ли? Блин, эти нынешние девки молодые думают, что раз они ноги раздвинули, так им теперь до конца жизни обязаны! Тьфу!
Милентьев неожиданно выругался и залпом выпил еще одну рюмку. После этого он нахмурился и замолчал. Константин внимательно следил за его реакцией, потом сказал:
– Ну а ты чего хотел? Этого и следовало ожидать, я же тебя сразу предупреждал. Понятно же, что ей от тебя надо. А ты словно вчера родился.
– Да я понимаю, Костя, – поморщился Милентьев. – Черт его знает... Понимаешь, я вдруг одно время стал чувствовать, что меня все только используют. Это ерунда, конечно, но мне в голову засело. Что детям я нужен, чтобы решать их проблемы, Валентине – ее... Она же в последнее время даже и разговаривает со мной мало, все сериалы смотрит да кроссворды разгадывает... Спать только вместе ложимся, да и то сразу засыпаем. А в зеркало посмотрелся, подумал – старею, что ли? Поэтому и неинтересен никому теперь? Обидно стало... А тут как раз с Вероникой и познакомился. Я, наверное, действительно повел себя как типичный стареющий дурак, но показалось мне, что она с интересом меня слушает, прямо рот раскрыв. К тому же ноги у нее какие, если бы ты видел! Сам понимаешь, как это действует!
Коршунов усмехнулся.
– Ноги – это понятно, – заметил он. – Но зачем же так неосторожно?
– Да понимаю, понимаю! – с досадой сказал Милентьев. – Не надо было, по крайней мере, в квартиру ее поселять, но она просила, жаловалась, что в общаге живет. Ну, я и пожалел. Думал, что Валентина не узнает. А она узнала. Хорошо хоть громкого скандала не закатила, детей впутывать не стала! Я все боюсь теперь, что, не дай бог, они все-таки узнают... Надька рыдать начнет, Маринка вообще разговаривать перестанет – ты ж ее характер знаешь. Да и Алексей... Понятно, что все они на стороне матери будут в этой ситуации. На черта мне это нужно?
– Так поговори со своей Вероникой и все объясни. Скажи, что разрываешь отношения с ней, – посоветовал Коршунов. – Что там особо объяснять-то? Пусть спасибо скажет, что и так пожила бесплатно.
– Да, надо, надо, – кивал Виталий, наливая водку в рюмку. – Вот после праздника мы с ней встретиться должны, тогда и скажу. Сразу скажу. Черт! Только бы Валентина снова туда не пошла, только бы скандал не закатила... Чем черт не шутит – возьмет еще да на развод и на раздел имущества подаст, семью разрушит... А если она детям скажет? Тогда вообще...
– Трясешься? – улыбнулся Константин. – Кто же виноват, сам себе геморрой нажил.
– Сам, сам, – уныло соглашался Милентьев. – Да разве я думал... Да-а! – Он с досадой осушил рюмку и хмуро обхватил руками голову.
– Ладно, хватит тебе убиваться. По сути, ерунда все это. Разруливай поскорее, и все проблемы решатся, – посоветовал Константин. – А Валентине подари что-нибудь пооригинальнее, вообще постарайся с ней отношения наладить. Уверен, что простит она, все-таки столько лет вместе прожили, детей трое...
– Да... – кивнул Милентьев. – Да кто ее знает? Валентина, если обидится, месяцами потом помнит, дуется...
– А дети как поживают? – решил отвлечь друга от мрачных мыслей Коршунов.
Милентьев сразу оживился:
– Да у детей порядок полный. Маринка учится, работает, еще и на дискотеки успевает ходить... Кавалер какой-то у нее появился. Молодец девка выросла! У Алешки тоже все хорошо, скоро заканчивает институт.
– Невесту не приводил еще? – поинтересовался Коршунов.
– Да приводил как-то, я плохо ее запомнил, мельком видел. Валентина говорит, что спрашивала у него, он сказал, что пока ничего серьезного. Да успеет сто раз, двадцать два года всего парню. У Надежды вот непонятно... Не нравится мне этот очкарик ее, и все тут! Мямля какой-то...
– Да ладно тебе, – примиряюще сказал Константин. – Ей ведь хорошо. А то надавишь на нее, вообще одна останется, будет потом всю жизнь тебя упрекать, что ты ей судьбу поломал. Пусть сама разбирается, девка взрослая. Ну и что, что очкарик? Может, жить нормально будут.
– Да не в том дело, что очкарик... – начал было Виталий, но Коршунов перебил: