Он встал со стула и выглянул в коридор. Однако там никого не было, и лейтенант, выругавшись сквозь зубы, отправился на поиски Ройзмана. Через пару минут он вернулся и обескураженно произнес:
– Нету его...
– Как нету? – встрепенулись все остальные.
– Может, в сортире завис? – предположил один из них.
Лейтенант несколько секунд постоял на месте, затем двинулся в глубь коридора. Я же поспешила вниз по лестнице.
– Низенький такой? Лысоватый? – уточнила вахтерша. – Так он только что уехал. На своей машине.
– А какая у него машина? – быстро спросила я.
– Да синяя такая... – пожала плечами вахтерша.
– А модель, модель какая? – нетерпеливо спросила я.
– Да я и знать не знаю, что за модель! – простодушно ответила женщина. – Мне оно ни к чему.
– А номер вы случайно не помните? – на всякий случай спросила я, понимая, что вопрос обречен на провал.
– Нет, – подтвердила мои опасения вахтерша. – Сроду внимания не обращала...
Со второго этажа уже спешили лейтенант и его коллеги.
– Он только что уехал на синей машине, – сообщила я. – Марка неизвестна, но вы можете связаться по рации с гибэдэдэшниками и выяснить, что у него за машина.
– Да, точно, – кивнул лейтенант, запрыгивая в свою машину и доставая рацию. – Давайте все сюда!
Все расселись, лейтенант тронулся с места, одновременно переговариваясь по рации.
– «Жигули» у него, «девятка», – сообщил он, отключая рацию. – И номера знаю. Сообщил ребятам, чтобы задержали, если появится, но боюсь, что это пустая затея...
Это и впрямь оказалось пустой затеей. Автомобиль марки «ВАЗ-2109» синего цвета с нужными номерами был обнаружен на одной из автостоянок города. Об этом сообщил один из гибэдэдэшников, дежуривший в том районе. Самого же Ройзмана и след простыл.
* * *
– Лохи! – с чувством произнес Кирьянов, когда мы с его подчиненными вернулись в управление. – Самые настоящие! Как последние лохи облажались! Какого черта было его выпускать из кабинета?
– Володя, никто не ожидал, что так получится, – вступилась я за подчиненных Кирьянова.
– Не ожидал! – повысил голос Киря. – Чему только учили вас?! Такую простую операцию – и то провалили! Где вот его теперь искать?
– А может, и не стоит его искать, Владимир Николаевич? – простодушно поинтересовался один из оперов.
Кирьянов буквально прожег вопрошавшего взглядом.
– Да? – ехидно спросил он. – А может, вообще нам работать не стоит? И правда, чего ради? Зарплату и так платят, премии... Только вы вот у меня точно забудете о том, что такое премии, если не найдете этого Ройзмана! Что хотите делайте, землю носом ройте, но чтобы он был здесь! Все!
И Кирьянов, махнув рукой, дал понять, что разговор окончен. Оплошавшие оперативники стали бочком покидать кабинет. Следом за ними вышла и я, не став спрашивать разрешения у разгневанного Кирьянова участвовать в поисках Семена Борисовича.
В коридоре я дернула молодого лейтенанта за рукав и спросила:
– Тебя как зовут?
– Миша, – ответил тот и тут же поправился: – Старший лейтенант Малофеев!
– Я думаю, первым делом его следует искать по родным-знакомым. И для начала нужно поехать к нему домой. Ваша форма здесь как нельзя кстати, – ободряюще улыбнулась я совсем упавшему духом лейтенанту Малофееву.
Тот отдал команду своим подручным, мы вышли на улицу, и я пригласила всех в свою «девятку».
– Едем к нему домой, – распорядился старший лейтенант, вспомнив, видимо, о своих обязанностях принимать решения. – Улица Ракетная, сорок семь.
Я кивнула и стартанула с места. Через двадцать минут мы уже поднимались по ступенькам дома номер сорок семь. Дверь нам открыла высокая, статная женщина лет шестидесяти пяти, с бледным лицом и очень прямой спиной. Волосы ее были выкрашены в черный цвет. Глаза небольшие, тоже черные. Длинноватый нос с небольшой горбинкой... Черты лица ее не оставляли сомнений в том, что она родственница либо Семена Борисовича, либо его жены. При виде людей, одетых в милицейскую форму, взгляд женщины стал недоуменным.
– Что-то случилось? – спросила она низким грудным голосом.
– Вас как зовут? – вместо ответа спросил Малофеев.
– Розалия Ефимовна, – по инерции ответила женщина.
– Ройзман Семен Борисович ваш родственник?
– Это мой сын, – кивнула женщина и повторила: – А что случилось?
– Старший лейтенант Малофеев, управление внутренних дел города, – протягивая ей под нос удостоверение, отчеканил Михаил – он по-прежнему игнорировал вопросы женщины. – Разрешите войти?
– Ну... Входите, молодые люди. – Чуть подумав, женщина посторонилась.
Милиционеры, не разуваясь, протопали в комнату. Я все-таки сняла ботинки и последовала за ними. Все расселись на диване, я – в кресло, одна Розалия Ефимовна осталась стоять посреди комнаты, переводя взгляд с одного лица на другое.
– Так что же все-таки случилось? – повторила она.
– Розалия Ефимовна, не подскажете ли, где сейчас находится ваш сын? – кашлянув, начал Малофеев.
– Он на работе, – недоуменно посмотрела на него Ройзман. – На работе, в своей фирме.
– На работе его нет, – покачал головой Малофеев. – Более того, он скрылся от правоохранительных органов около часа назад. Где он может быть?
– Понятия не имею. – Глаза женщины широко раскрылись, а пальцы принялись перебирать поясок домашнего халата с высоким воротником. Розалия Ефимовна явно не ожидала такого поворота событий и была озадачена. Кроме того, новость о том, что ее сыном интересуются правоохранительные органы, заставила ее нервничать.
– А как вы думаете, почему он сбежал? – продолжал старший лейтенант. – К нему пришли из милиции, чтобы задать несколько вопросов, а он скрылся. Ваш сын в чем-то виноват?
– Не-ет, – выдохнула Розалия Ефимовна. – В чем он может быть виноват?
– Ну, в убийстве своего бывшего шефа, например, – пытливо посмотрел на Ройзман Михаил.
– Виталия Алексеевича? Да что вы! Семен сам был ошарашен, когда узнал об этом.
– Да, вот как? – живо откликнулся Малофеев. – Любопытно, а почему же он тогда заявил, что и слыхом не слыхивал о его смерти?
– Но... Я не знаю. Откуда же я могу знать? – растерялась женщина. – Возможно, у него были на то свои причины, вероятно, он не хотел, чтобы его как-то связывали с этой трагической историей... Может быть, он просто испугался.
– А чего же ему пугаться? – миролюбиво спросил старший лейтенант. – Если человек ни в чем не виноват, ему и бояться нечего, верно?