Голоса приближались. Кажется, преследователи двигались с двух сторон.
Кацка схватил ее за руку и потащил вглубь контейнерного лабиринта. Достигнув конца ряда, они повернули налево и побежали дальше. Потом застыли на месте.
В дальнем конце ряда мелькнул свет.
«Они подстерегают нас впереди!»
Кацка дал крюк вправо, свернув в другой ряд. Контейнеры высились с обеих сторон, будто стены пропасти. Голоса преследователей снова заставили их скорректировать курс. Эбби потеряла счет поворотам. Возможно, Кацка водил ее кругами, но контейнеры были похожи, и это мешало ей ориентироваться.
А впереди снова заметался луч фонаря.
Эбби с Кацкой остановились, повернулись и стали отходить назад. Но там их тоже поджидал свет.
«Нас окружили».
В панике она попятилась, ухватилась за контейнерную стенку и вдруг обнаружила щель между контейнерами. Узкую, куда едва можно было протиснуться.
Луч фонаря приближался.
Схватив Кацку за руку, Эбби потащила его в расщелину. Дальше, еще дальше. Они извивались, как червяки, сплевывая паутину. Потом Эбби ткнулась в стенку. Дальше был тупик. Они застряли в пространстве, которое было ýже гроба.
Люди с корабля их настигали. Шаги по гравию становились все громче.
Кацка сжал ее трясущиеся руки, но унять ее страх не мог. Сердце Эбби грозило выпрыгнуть наружу. Шаги все приближались.
И голоса. Первый голос окликал напарника. Тот ему отвечал. На каком же языке они говорят? А может, она не понимает слов из-за крови, стучащей в висках?
Свет фонариков метался в опасной близости от расщелины. Преследователи стояли рядом и переговаривались. А ведь им было достаточно посветить лучом в подозрительную щель — и вот она, добыча. Кто-то из двоих поддел ногой камешек. Тот пролетел, ударившись в стенку контейнера.
Эбби закрыла глаза. Ей было страшно смотреть. Не хотелось видеть момент собственного обнаружения. Еще несколько секунд, и игра кончится. Кацка крепко держал ее руку. От напряжения у Эбби затекло все тело. Дыхание сделалось частным и поверхностным. В их укрытие полетел второй камешек.
Потом шаги стали удаляться.
Эбби не осмеливалась шевельнуться. Возможно, она утратила способность двигаться. В мозгу появилась абсурдная мысль: «Через несколько лет кто-нибудь найдет мой скелет, скованный ужасом».
Первым шевельнулся Кацка. Он приблизился к выходу из щели и уже собрался высунуть голову, когда неподалеку чиркнули спичкой. Огонек вспыхнул и погас. Кацка снова замер. Из темноты потянуло сигаретным дымом.
Потом послышался голос. Негромкий, поскольку кричали издалека. Курильщик что-то буркнул в ответ и стал удаляться.
Кацка застыл, как изваяние.
Они с Эбби оба превратились в статуи, держащиеся за руки. Никто не решался говорить даже самым тихим шепотом. Еще дважды их преследователи проходили мимо и шли дальше.
Потом вдали что-то загрохотало, словно на Бостон надвигалась гроза. Через некоторое время грохот стих.
Еще долго Эбби и Кацка вслушивались в пространство, но больше ничего не слышали.
Никто из них не знал, сколько времени они провели в своем тесном укрытии. Явно не один час. Потом они осторожно выползли, обогнули ряды контейнеров, приблизились к пирсу. Тишина вокруг действовала на нервы. Туман рассеялся. В небе, белесом от городских огней, перемигивались звезды.
Соседний пирс был пуст. Ни людей, ни огней, ни даже странного свечения в иллюминаторе. Только силуэт пирса. Бетонная полоса, окаймленная черной водой, на которой плясали лунные блики.
Сухогруз ушел.
Линия на экране кардиомонитора напоминала пляску смерти. Аккомпанементом служили пронзительные взвизгивания сигнала.
— Мистер Восс, пожалуйста, — попросила медсестра, схватив Виктора за руку и пытаясь оттащить его от постели Нины. — Врачам нужно работать.
— Я отсюда не уйду.
— Мистер Восс, пока вы здесь, они не могут начать.
Виктор резко отбросил ее руку. Женщина поморщилась, как от удара. Он стоял, до белизны костяшек вцепившись в спинку больничной койки.
— Отойти! — послышался властный голос. — Всем отойти!
— Мистер Восс! — Доктору Арчеру пришлось кричать, перекрывая общий гам. — Нам необходимо провести вашей жене электрошоковую стимуляцию сердца. Отойдите от постели и не задерживайте нас.
Виктор разжал пальцы. Отошел.
Тело Нины вздрогнуло и дернулось от мощного электрического разряда. Такая маленькая и хрупкая. Как они смеют издеваться над нею? Зрелище разъярило Восса. Он шагнул вперед, готовый отшвырнуть пластины электродов. Но не схватил, а замер, глядя на экран кардиомонитора.
Зубчатая линия сменилась прямой с ритмичными пиками. Кто-то облегченно вздохнул. Виктор шумно выдохнул весь воздух, что удерживал в легких.
— Систолическое давление — шестьдесят… Уже шестьдесят пять.
— Ритм стабилизировался.
— Систолическое давление повысилось до семидесяти пяти.
— Хорошо, отключайте внутривенную подачу.
— Пациентка двигает рукой. Может, временно зафиксировать ей руку?
Растолкав медсестер, Виктор подошел к постели жены. Никто не пытался его удержать. Он поднес руку Нины к губам. Ее кожа была соленой от его слез.
«Останься со мной. Прошу и умоляю: останься со мной».
Его окликнули. Как ему показалось, откуда-то издалека. Обернувшись, Виктор увидел доктора Арчера.
— Мы можем ненадолго выйти? — спросил он.
Виктор покачал головой.
— Сейчас состояние вашей жены не внушает опасений, — сказал Арчер. — Она под постоянным наблюдением. Давайте выйдем из отсека. Мне нужно с вами поговорить. Безотлагательно.
Наконец Виктор согласился. Он осторожно уложил руку Нины на одеяло и вслед за Арчером покинул отсек.
Они нашли тихий уголок. Как всегда по вечерам, свет в отделении был притушен. Над столом дежурной медсестры горели зеленые экраны мониторов. Сама она сидела тихо и неподвижно.
— Пересадку придется отложить, — сказал Арчер. — Возникла проблема с донорским сердцем.
— Как это понимать?
— Сегодня не было возможности провести изъятие сердца. Мы перенесем операцию на завтра.
Виктор оглянулся на смотровое окно отсека. Нина просыпается. Он должен быть рядом с нею.
— Завтра не должно быть никаких сбоев, — сказал Виктор.
— Их и не будет.
— Это я от вас уже слышал. После первой пересадки.
— К сожалению, мы не всегда можем справиться с отторжением пересаженного органа. Вопреки всем нашим усилиям, такое иногда случается.