– Этого и не требовалось, – ответил Гамаш. – Убийца, вероятно, отключил обогреватель, когда еще никого не было, и подключил провода к ножкам стула, а потом отключил от генератора другие концы.
– Но разве люди не заметили бы, что обогреватель не работает? – спросил Лемье.
– Люди это заметили. По меньшей мере двое говорили о том, что холодно. Среди этих двоих Кей Томпсон. Поэтому я и пришел к выводу, что обогреватель вообще не был подключен.
– И все же я не могу себе представить, что никто ничего не заметил, – сказал Бовуар.
– Ну, прежде всего, любые звуки, которые производил убийца, – скрип его ботинок по снегу, например, – не были слышны из-за работы генератора. И пикап мистера Уильямса стоял за трибуной. Не то чтобы убийца прятался за ней, но людям на трибуне пришлось бы покрутить головой, чтобы его увидеть. Единственные, кто мог видеть его, были Кей и Си-Си. Но это еще не все. Поначалу я думал, что мы имеем дело с везунчиком, но теперь я думаю, что дело не в везении, а в точном планировании. Убийца очень удачно выбрал момент. Он дождался, когда все глаза будут гарантированно устремлены на игровую площадку.
Агент Лемье постарался представить себе все это. Игроки, зрители, две женщины на садовых стульях. Стул под напряжением стоит чуть впереди.
– Во время матча произошло кое-что необычное, – сказал Гамаш. Он направился ко льду, потом повернулся и посмотрел на двух недоумевающих полицейских. – Матушка очистила дом. Это часть традиции. Сколько раз мы слышали об этом в течение двух последних дней? Некоторые люди приходят специально, чтобы посмотреть на это. А почему? Сегодня мы это выяснили. В виде спорта, где все определяется точностью и тонкостью, это самая волнующая минута. Самый яркий момент. Представьте звук снаряда матушки, скользящий со всей силой, какую она смогла вложить в бросок. Представьте, как этот снаряд ударяется о другие в конце площадки, а те камни ударяются друг о друга. Настоящая цепная реакция. Еще мгновение – и снаряды разлетаются в разных направлениях, создавая дикий шум. На трибуне все ликуют.
– Внимание всех приковано к площадке, – подхватил Бовуар.
– Кроме ликования, ничего не слышно, – сказал Лемье и с удовольствием отметил, что Арман Гамаш повернулся к нему с сияющими глазами и торжествующей улыбкой на лице.
– Вот именно. Я об этом и говорю. Идеальный момент для убийства. Кто сможет оторвать взгляд от такого зрелища? И кто же тут услышит крик женщины, получившей удар током? Время было выбрано идеально.
– Но откуда убийца знал, что Си-Си ухватится за стул, я уж не говорю, что ухватится именно в этот момент? – спросил Бовуар.
– Хороший вопрос, – вынужден был признать Гамаш, резво направляясь к теплому салону автомобиля. Температура опасно падала, и говорить становилось трудно. – И почему Кей Томпсон ничего не видела? И каким образом убийца отсоединил провода и зашвырнул их в кузов машины Билли так, что этого никто не заметил?
Они сели в машину и стали отогреваться. Пальцы ног агента Лемье совсем занемели, и он то сгибал, то разгибал их в ботинках, чтобы восстановить кровоснабжение. Бовуар выглянул в замерзшее окно.
– Всех игроков в кёрлинг мы можем исключить – никто из них не мог это сделать. Мирна Ландерс уверенно говорит, что Ришар Лион все время был рядом с ней, значит его тоже можно исключить, хотя я все еще думаю, что это сделал он.
– А что думаете вы, агент? – спросил Гамаш у Лемье.
– Мне кажется, это бессмыслица какая-то. Убийца должен накормить ее никотиновой кислотой во время завтрака, пролить незамерзающую жидкость за стулом, быть уверенным, что она носит сапожки с подковками или металлическими зацепками, подключить провода и ждать идеального момента. И при этом делать все незаметно. А потом еще и замести следы. Уж больно все сложно. Почему просто не пристрелить ее?
– И мне тоже хотелось бы это знать, – сказал Гамаш.
Фотографии из лаборатории прибыли после ланча, и вся команда с тревогой собралась вокруг Гамаша, пока тот открывал конверты. В этом было что-то жутковатое: видеть лицо человека, который должен умереть через несколько минут. Гамаш всегда предполагал, что в глазах потенциальных жертв есть некое предчувствие, предвестие, но перед его взглядом прошли тысячи фотографий вроде этих, и никогда ничего подобного не обнаруживалось.
Но все же что-то жутковатое в этом было. Они никогда еще не были к убитой ближе, чем теперь, глядя на эти фотографии. И тут Гамаш понял, что единственное фото жертвы, которое он видел прежде, – это фотография на обложке книги. Да и та была больше похожа на карикатуру. А вот теперь он видел ее за несколько минут до конца. Жаль, что она не получала удовольствия от происходящего. Нет, она сидела за завтраком с кислым лицом, настороженная. Люди вокруг нее были оживлены, разговаривали с соседями, откидывали назад головы в смехе, а Си-Си де Пуатье была как статуя. Ришар сидел рядом с ней, уставившись в тарелку.
Он что, планировал убийство? Сосиски в его тарелке были игроками в кёрлинг, а блины – стульями? Бекон – проводом под напряжением? А Си-Си? Кем она была на его тарелке? Ножом?
Еще фотографии. Матушка Беа и Мирна за Си-Си. Си-Си позирует вместе с группой почему-то помрачневших жителей деревни, словно Си-Си – туча, плывущая по небу.
Потом фотографии, снятые во время матча. Си-Си на стуле, изо всех сил пытается выглядеть, как Одри Хепберн, отдыхающая в Альпах. Но вот появилось что-то интересное. Лицо Си-Си раскраснелось. Да, этот неожиданный румянец мог быть следствием мороза, но лицо у сидящей рядом Кей было розоватого цвета, а не алого, как у Си-Си.
– Смотрите, – показала Лакост на фотографию. – Здесь уже видна голубая незамерзайка у стула.
– Ее мгновения сочтены, – сказал Лемье, показывая на следующий снимок.
Они приближались к развязке. Гамаш открыл следующий конверт. Все глаза устремились на фотографии, все встали плотнее и наклонились над столом, словно им важно было увидеть все на миллисекунду раньше. Гамаш разложил фотографии на столе движением опытного покериста.
Си-Си лежала на земле. Рут отчаянно жестикулировала. Оливье склонялся над телом, а Габри внимательным, напряженным взглядом смотрел куда-то за спину Оливье.
На следующей серии фотографий были запечатлены героические и отчаянные попытки спасти женщину, которую никто не любил. Клара уводила подальше Кри, чтобы девочка не видела жуткую сцену. Габри стоял рядом с Ришаром и держал его за руку. Питер и Билли Уильямс бежали с Си-Си на руках к машине. На последней фотографии пикап Билли исчезал за поворотом.
Фотографии были красноречивыми, хотя и не рассказывали всю историю.
– Здесь что-то отсутствует, – сказал Гамаш с посуровевшим лицом.
Он направился к двери, следом за ним двинулись Бовуар и Лемье. Агент Лакост догнала их:
– Вас хотела видеть миссис Морроу. А я провела кое-какие розыски касательно женщины, которая, возможно, была матерью Си-Си. Кей Томпсон слишком стара. У Эмили Лонгпре был ребенок, но он погиб при несчастном случае. И все же у нее мог быть еще один ребенок. Приемный. Но самое любопытное мне удалось найти о Беатрис Мейер. Беатрис Луиз Мейер.