— Алька, стоп. Сделай глубокий вдох и сосчитай до двадцати, пока я буду говорить. Итак, ты думаешь, что в лагере есть дети. Пусть даже так. Допустим. Ну и зачем мы туда поедем? Чтобы в этом убедиться? Это могут сделать другие. У тебя есть своя задача — дождаться людей из Москвы. Вот и решай свою задачу. С лагерем будут разбираться уже другие люди. И с лагерем, и со всей компанией, и с теми, кто убил Илью Исаича. Это задача для других людей, ты понимаешь? Ты считаешь до двадцати?
— Пока я считаю, они там сгорят, — чуть не плача, проговорила Алина. — Там же все горит. Лесные пожары. Я сама слышала, как Голопанов говорил. Он хочет, чтобы лагерь сгорел.
— Ты хочешь сгореть вместе с этим чертовым лагерем?
— Ян, мы быстренько слетаем туда и обратно, — Алина умоляюще сложила ладони перед грудью. — Ну, пожалуйста! Если там дети, мы их вывезем. В джипе все поместятся, их всего девять человек, и они же маленькие!
Он прижал ее к себе.
— Что мне с тобой делать? Ты понимаешь, на что идешь? Эта прогулка может нам очень дорого обойтись. Ты понимаешь, что будет, если нас перехватят по дороге?
— А ты понимаешь, что с нами будет, если дети сгорят?
Ян вздохнул:
— Дорогая, ты, как всегда, права. Придется забрать у Петровича всю солярку. А ты, пожалуйста, надень что-нибудь попроще. Все-таки в лес едем, не на презентацию. Жду тебя в машине.
Она раскрыла чемодан и торопливо разворошила тщательно уложенные вещи. Переодевшись в джинсы и ветровку, Алина даже не стала укладывать все обратно. Так и оставила открытый чемодан на полу. Оглянулась напоследок, ногой задвинула чемодан и сумку под стол и, выходя, перекрестилась на иконку, которую только сейчас заметила. Теперь она легко узнала, кто был изображен на темной доске — Святой Николай, покровитель мореходов и путешественников.
Ян нес к «Тойоте» две канистры. Алина догнала его и подхватила одну из них на ходу:
— Дай помогу.
— Не надо, она тяжелая.
Солнце еще согревало верхушки деревьев, но внизу, на берегу, было сыро и прохладно, и гладкая темная вода просвечивала сквозь густую паутину тумана.
— Куда ты? — спросила Алина, когда Ян развернул «Тойоту» и поехал вдоль воды, по песчаному берегу, покрытому ветками и кучками водорослей. — Мы же заезжали сюда с другой стороны?
— Вот именно, — кивнул он. — В нашем положении не принято выходить через вход. И дороги общего пользования тоже не для нас. Мы пойдем другим путем, как завещал классик. Алька, даю тебе задание. Ужасно тяжелое.
Он стянул с руки часы, нажал на них какую-то кнопку и передал Алине. На циферблате моргали четыре нуля.
— Будешь следить за отсчетом времени. Каждые полчаса докладываешь. Спокойным голосом. Никаких эмоций. Зачем нужен штурман, знаешь? Чтобы беречь нервы пилота.
Задача и в самом деле была нелегкой. Алина поняла это уже через пятнадцать минут, когда «Тойота» все еще пробиралась мимо зарослей камыша, и никаких признаков дороги не было видно. Ей очень хотелось поторопить Яна, но она сдержалась. Он знает, что делает. Он все сделает так, как надо. «Господи, только бы мы успели, — взмолилась она. — Только бы все обошлось».
Алина скосила глаза на Яна, который сосредоточенно крутил руль, и подумала: «Как хорошо, что он вернулся. Как хорошо, что он есть. Господи, только бы он остался со мной. Я не хочу его терять. О чем это я? Разве об этом нужно сейчас думать? Я не знаю, о чем думать. Но я хочу, чтобы он был со мной всегда».
Джип нырнул в широкую канаву, подняв сверкающую стену брызг, и, завывая, выбрался наверх.
— Ого, — сказал Ян, резко останавливаясь. — Ты видишь?
Отсюда за катерами и сараями была видна дорога. И по этой дороге в сторону яхт-клуба пролетели два джипа. Черные, огромные, они остановились возле поднятого шлагбаума, и из переднего неловко вылез человек с перевязанной головой. За ним — другой, в светлом костюме.
— Узнаешь потерпевшего? — спросил Ян. — А рядом-то, знаешь, кто? Это же Хорьков! Как они быстро все пронюхали!
— Вот видишь! — дрогнувшим голосом сказала Алина. — Я же говорила, что они нас найдут!
— Во-вторых, они нас не нашли. И не найдут, — спокойно ответил Ян.
— А что во-первых?
— А во-первых? Могла бы и не спрашивать. Во-первых, ты всегда права. А теперь пристегнись, пожалуйста. И следи за временем.
Он гнал «Тойоту» по рвам и насыпям, через свалки и недостроенные мосты. «Если они смогут организовать настоящий перехват, то сейчас их люди караулят нас на перекрестках, — думал Ян. — Ну и пусть. Нам перекрестки не нужны. Нам не нужны ваши улицы и ваши дороги. Мы поедем напрямик, как танки по Берлину. Это чужая машина, и незачем ее жалеть. Доехать бы до леса, да выбраться бы на просеку, а там нас уже никто не найдет».
Промелькнул синий указатель — «пос. Малые Стрельбы — 4 км», и Ян резко вывернул руль, чтобы успеть вписаться, хоть и не без заноса, в незаметный съезд с дороги. Хрустнула осинка, а потом под колесами застучали стыки бетонных плит. Это была одна из заброшенных взлетно-посадочных полос, которые встречаются в наших северных лесах, но никогда не обозначаются на картах. Кто их построил, наши, финны, немцы или марсиане — Ян не знал. Но он знал, где они проложены, и умел ими пользоваться.
— Прошел час, — доложила Алина.
— Отлично. Идем с опережением графика, — сказал Ян, хотя никакого, даже самого приблизительного графика движения у него не было, и быть не могло. Он просто гнал с максимальной скоростью.
— Через час будем на месте? — спросила Алина.
— Безусловно. Будем на месте. На каком-нибудь, но будим.
— Не злись. Я ужасная дура, втянула тебя в такую историю, но надо же что-то делать, я просто не могла сидеть сложа руки…
— Все нормально, тебе незачем оправдываться.
— Я не оправдываюсь, я пытаюсь объяснить. Понимаешь, я все время делала то, что мне приказывали другие. Ну, не приказывали, а как бы подталкивали, понимаешь? Я была как игрушка в чужих руках. Наверно, за все это время я первый раз что-то делаю сама, по собственной воле. Может быть, я совершаю глупость, но это — моя глупость.
— Ты все делаешь правильно, — сказал Ян. — Лес горит в том районе, ветер гонит огонь в сторону Ладоги. Значит, пожар рано или поздно дойдет до лагеря. Все правильно, детей надо вывозить. Если они там. И даже если их там нет, мы все равно сделали правильно, что уехали. По крайней мере, в лесу нас точно никто не найдет.
Ян притормозил перед железнодорожной насыпью и прислушался! На рельсы-то забраться легко, а вот соскакивать с них труднее, особенно перед лицом набегающего товарняка. Но в лесу было тихо.
Джип перевалил через рельсы, чиркнув днищем на крутом спуске с насыпи. Хорошая машинка, похвалил его Ян. Дальше будет легче. Почти асфальт. Ровная лесная дорога, без светофоров и знаков. Никаких препятствии. Разве что березка какая встретится посреди проезжей части. Березки растут быстро, а ездят здесь редко, так что она не виновата. Если не удавалось такую молодую красавицу объехать, Ян старался наезжать на нее осторожно и плавно, подминая и пропуская под машиной. Он надеялся, что гибкое молодое деревце не сломается и будет жить дальше.