«Максу это будет интересно», — подумал Голованов. А вслух сказал:
— Подробней, пожалуйста.
— Да что подробней-то? Тут, по-моему, и так все ясно. На нашем сайте заинтересованные посетители обменивались информацией и опытом. Мы организовывали сбыт карт. Иногда даже сбыт краденого. Если, например, кто-то умудрялся приобрести по поддельной карте десяток-другой ноутбуков, он здесь же и предлагал их на продажу.
— И что, вы даже не конспирировались?
— Ну почему же? Внешне сайт не производил впечатления сетевой «малины». Активным участникам чатов мы выдавали пароли. Кроме того, на страничке висел баннер, а на нем надпись: «Если вы желаете больше узнать о домене realplastic.com, напишите нам письмо». И заинтересованные люди писали. Прежде чем продать им карты, мы их долго изучали. Вступали с ними в переписку, узнавали детали. И только после этого заключали сделку.
Максимович затушил сигарету в пепельнице и достал новую.
— Разговоры о раке оставьте при себе, — сказал он Демидычу, перехватив его недовольный взгляд.
Программист не спеша закурил, оперативники его не торопили.
— Ну вот, — сказал он и помахал рукой, чтобы отогнать от лица дым. — Паблисити сайту мы сделали довольно быстро.
— Что сделали? — не понял Демидыч.
— Рекламу, — пояснил Максимович. — На нашем сайте можно было запросто обменяться дампами и…
— Секунду, — перебил его Демидыч. — Чем обменяться?
— Дампами, — повторил Максимович. — От английского dump.
— Мусором, что ли? — удивился Демидыч.
Максимович затянулся сигаретой, выпустил дым в потолок и покачал головой.
— Слово «дамп» означает не только хлам, — сказал он. — У компьютерщиков так называется цифровой образ информации, записанный на карту. Наше доменное имя быстро стало популярным. От желающих купить фальшивые карты по цене пятьдесят баксов в партиях от ста штук не было отбоя.
— А какие суммы были на картах? — спросил Голованов.
— Суммы на, фиктивных счетах начинались от двух тысяч долларов. Мы все продумали в деталях. Кроме самих кредитных карт мы изготавливали и удостоверения личности.
— Зачем?
— Как — зачем? А вдруг подозрительный продавец потребует водительские права?
— Вы все это делали вчетвером? — удивился Сева.
Максимович покачал головой:
— Нет. Были у нас на подхвате еще две девушки, студентки. Но их имена я вам не назову. Они лица случайные, и платили мы им сущие гроши. Просто иногда подрабатывали у нас.
— Значит, вас было шестеро? — уточнил Голованов.
Максимович мысленно пересчитал своих «коллег» и утвердительно кивнул:
— Получается, что да. У нас, видите ли, было что-то вроде разделения труда. Одни сидели за компьютерами, другие координировали процесс, третьи обналичивали электронные карты в банкоматах. Каждый занимался своим делом.
Максимович, вполне освоившийся со своей новой ролью, уже не выглядел напуганным или смущенным. Он сидел, вальяжно развалившись на стуле, с сигаретой в руке и пускал в потолок кольца белого дыма.
— А не стыдно было закон преступать? — поинтересовался Демидыч, которого всегда интересовала психология «нынешней молодежи». — Совесть не мучила?
Максимович посмотрел на Демидыча и серьезно ответил:
— Нисколько. Честно говоря, для нас это было больше игрой, чем зарабатыванием денег.
— Вот как? — поднял брови Голованов.
— Да, — кивнул программист. — Я часто об этом думал. Если бы мне за мою работу не платили, я бы все равно ею занимался. Втянулся, понимаете? Вот я сказал, что Вера одержимая, а ваш коллега спросил, не одержим ли я сам. Вы знаете… наверное, одержим. Правда, не в такой степени, но одержим. Впрочем, тут мы с вами очень похожи.
— Как это? — не понял Демидыч.
— Ну смотрите сами. Вы работаете в милиции, а всем известно, что милиционерам платят гроши. Спрашивается: какого дьявола вы там работаете? А потому что втянулись. Потому что вам приятно ловить таких, как я, и тыкать их мордой в дерьмо. Это азарт! Вот и у меня так же. Вы тычете в дерьмо меня, а я — сотню-другую лохов, мечтающих обогатиться в короткие сроки, не прилагая больших усилий. Понимаете, о чем я?
Голованов посмотрел на Демидыча:
— Удобная позиция, а, Володь?
— И не говори, — поддакнул Демидыч. — Если так рассуждать, то и маньяк, убивающий маленьких детей, тоже не преступник. Он просто азартный. Одержимый. Просто у него такое хобби, мать его!
— Что ж… — Максимович поднял руку и почесал переносицу. — Пожалуй, что вы и правы. Если бы он мог остановиться, он бы остановился. Выходит, что все мы, люди, одержимые. Просто если вы одержимы коллекционированием монет, то вы нумизмат, а если жить не можете без того, чтобы не развести пару-другую лохов, значит, вы преступник.
— Ладно, хватит философии. — Сева встал со стула. — Собирайся, парень, поедешь с нами.
Максимович побледнел, широко открыл красный рот и выронил из пальцев сигарету. Сигарета упала ему на брюки.
— А-а, черт! — вскрикнул он, смахнул сигарету с колена и раздавил ее ногой. Поднял взгляд на Голованова и произнес прерывающимся голосом: — Но ведь вы же обещали…
Голованов посмотрел на него угрюмо, как на злейшего врага.
— Что я обещал? — жестко спросил он.
— Обещали, что не посадите меня в камеру! — воскликнул Максимович (он вновь выглядел напуганным, от былой самоуверенности не осталось и следа).
— Обещал? — спросил Голованов у Демидыча.
Тот кивнул:
— Вообще-то да. Ну то есть обещал похлопотать.
— Ну раз обещал, то похлопочу, — согласился Сева. — Постараюсь сделать так, чтобы дело ограничилось подпиской о невыезде. А сейчас мы поедем в Подольск — за Верой. И если ее там не окажется… — Голованов грозно поглядел на Максимовича и поднял палец, — пеняй на себя.
8
Беседа Фили Агеева с Артуром была не настолько продолжительной и выразительной, как беседа Голованова с Максимовичем. Он просто отозвал блондина в сторону и сказал:
— Артур, я из агентства «Глория». Помните о таком?
— Извините, но нет, — ответил Акишин.
Он повернулся, чтобы идти, но Филя взял его за локоть и одним легким движением развернул к себе. Артур выглядел удивленным, он не ожидал такой силы в таком невысоком и худощавом парне.
— Послушай, приятель, если ты будешь валять дурака, я попросту сниму ремень и надеру тебе задницу, — спокойно сказал Филя. — А если и этого будет мало, то поговорю с тобой как мужчина с мужчиной.
— Не понимаю, чего вы от меня хотите! — гневно повысив голос, ответствовал Артур.