— Не бойтесь, это только футляр. Кольцо лежит у вас в кармане. Я ведь его вам подарил, не так ли? Ну а раз подарил, значит, теперь оно ваше. Я не имею права распоряжаться чужими вещами. Адью!
Он повернулся и двинулся дальше. Вера проводила Дэвида взглядом, пока он не скрылся за деревьями. Потом сунула руку в карман джемпера — ее пальцы нащупали кольцо. Вера достала его, надела на палец, вытянула руку и, любуясь сверкающим бриллиантом, негромко произнесла:
— Мама умерла бы от зависти. — Подумала и добавила: — И не она одна.
Вдоволь налюбовавшись, Вера сняла кольцо и снова сунула в карман. Она не хотела, чтобы Стас его увидел. Да и рассказывать Вера своему бойфренду ничего не собиралась. Стас ведь такой впечатлительный. Зачем травмировать его психику этим нелепым рассказом?
3
Дэвид стал встречать Веру из университета почти ежедневно. Стас Тоцкий, как назло, уехал на какой-то студенческий симпозиум в Питер, так что Вера и пожаловаться никому не могла.
Честно говоря, жаловаться было особенно не на что. Флин вел себя как истый джентльмен. Он больше не позволял себе грубостей, зато при каждой встрече дарил Вере какой-нибудь дорогой подарок — то золотые часики с бриллиантовыми вкраплениями, то платиновый браслет, то брошь.
Вере и в голову не приходило спросить Дэвида, откуда у него столько денег. Она безропотно брала у Дэвида подарки, сознавая, что не должна их принимать (девушки из книг в подобных случаях швыряли подарки в лицо опостылевшему ухажеру). Но она ничего не могла с собой поделать.
Полученные в подарок вещи Вера не носила. Она прекрасно понимала, что стоит матери увидеть на ней какую-нибудь из этих дорогих «безделушек», и на ее голову обрушится целый шквал вопросов, на которые она не в силах будет ответить. Поэтому Вера складывала подарки в шкатулку, которую хранила в ящике своего письменного стола (туда никто никогда не совался, даже Артур).
Однажды Дэвид подарил ей сережку с жемчужиной.
— Нравится? — спросил он.
Сережка была очень красивой — Вера так Дэвиду и сказала. Потом спросила:
— Но почему она одна? Я что, должна носить ее вместо кулона?
— Вторая осталась у меня в квартире, — ответил Дэвид.
— У тебя здесь есть квартира? — без всякого удивления спросила Вера.
Англичанин кивнул:
— Есть. Ты ведь знаешь, я не люблю жить в отелях. Не люблю суеты, не люблю, когда кто-то под видом уборки копается в моих вещах. А в квартире мне хорошо и спокойно. — Он взял Верину руку в свою и спросил: — Хочешь, мы съездим за второй сережкой вместе?
— Да, — сказала Вера, вовсе не собираясь этого говорить.
И они поехали.
Квартирка, в которой жил Дэвид, была совсем крошечной. В комнате стояли стол с компьютером и тумбочка. А еще там была кровать. Широкая кровать.
На этот раз Вера не отказалась от вина. Вино было сладким, ароматным и совсем не противным. Правда, после второго бокала у Веры слегка закружилась голова, но потом это прошло.
Дэвид был учтив, остроумен и нежен. Сначала он целовал ей руки, потом лицо. Потом она согласилась выпить с ним на брудершафт. У Веры больше не было сил сопротивляться. К тому же… Дэвид дарил ей такие красивые вещи.
Вера отдалась Флину спокойно и безропотно. Она знала, что Дэвиду не понравится, если она будет лежать в постели бревном, поэтому она делала все, чтобы ему было приятно. Никаких особых усилий для этого не потребовалось. Вере нравилось, как Дэвид любит ее, его изощренные ласки сильно отличались от того, что делал в постели Стас. И в конце концов она сумела получить от этого удовольствие.
— Ну, — сказал Дэвид, когда все кончилось, — теперь ты согласишься выйти за меня замуж?
— Нет, — спокойно ответила Вера.
— Почему?
— Потому что я тебя не люблю.
Дэвид удивленно на нее посмотрел, потом покачал головой и спросил слегка раздраженным голосом:
— А Стаса?
Вера не стала отвечать на этот вопрос. Не потому что не хотела, а потому что не могла. С одной стороны, Стас Тоцкий был ее бойфрендом, почти женихом, а с другой — он никогда не дарил ей таких дорогих подарков и никогда не заставлял ее тело трепетать так, как оно трепетало в объятиях Дэвида. И все-таки Стас был родным. И понятным. Она знала, кто он и чем занимается. Не нужно было думать над тем, что будет после того, как они поженятся. Со Стасом вообще не нужно было ни о чем думать. Все было расписано как по нотам.
Вера протянула руку, взяла с тумбочки бокал с вином и опустошила его одним глотком. Потом поднялась с кровати и стала одеваться. Дэвид смотрел на нее угрюмым взглядом. Когда она совсем оделась, он спросил:
— Почему ты согласилась переспать со мной?
— Потому что ты очень сильно этого хотел, — ответила Вера.
Дэвид немного помедлил, а потом спросил:
— А ты?
— Я? — Вера перестала одеваться и на секунду задумалась. Однако привычка всегда говорить правду взяла верх, и она ответила: — Наверное, тоже хотела. Мне было приятно с тобой. Очень приятно. Но больше это не повторится.
Дэвид слегка приподнялся на кровати:
— Почему?
— Потому что завтра приезжает Стас, — ответила Вера. — А он мой жених.
— И ты в самом деле выйдешь за него замуж?
— Если он захочет, то да, — сказала Вера.
— Но ведь это глупо! — воскликнул Дэвид. — Ты погубишь свою жизнь. А я могу дать тебе все.
— Я знаю, — сказала Вера. — Но все мне не надо.
Когда она выходила из квартиры, Дэвид все еще лежал в постели, пытаясь понять, что же задумала эта странная девушка? Какую игру она с ним ведет? И почему он — опытный и далеко не глупый парень — так втрескался в эту русскую чудачку, которая вьет из него веревки, не прилагая для этого никаких усилий?
Ему и в голову не могло прийти, что никакой игры с ним Вера не ведет и что в обычной, не связанной с виртуальной реальностью жизни она наивна до идиотизма.
1
Сколько раз порывался Дэвид Флин рассказать Вере о том, кто он такой. Но… не мог. Не мог не потому, что боялся. Дэвид Флин не боялся ничего и никогда! Просто он не знал, как, под каким соусом все это подать.
Дэвид был твердо убежден в том, что он гений. И гений признанный. Но свойство его гениальности было таково, что о нем не пристало кричать на всех углах. А если и пристало, то только звонкими газетными заголовками: «Полиция сбилась с ног, разыскивая таинственного гения!», «Криминальный гений снова обвел спецслужбы вокруг пальца!». И так далее, и тому подобное.
Дэвид не боялся признаться Вере в том, кто он на самом деле, но он не знал, как это сказать, чтобы не показаться ей кретином или хвастуном.