— Нет, — ответил лейтенант. Создавалось впечатление, что он выдает заранее заготовленный ответ. — Химические реагенты могут уничтожить другие улики. Поэтому мы их не использовали.
— В этом ли заключается причина того, что вы их не использовали, лейтенант? Или вы не сделали этого из боязни, что полученные результаты могут повредить делу, возбужденному против моей клиентки?
— Заявляю протест.
— Протест удовлетворен, — сказал судья. — Свидетель пояснил вам, почему он не воспользовался этими реагентами. Продолжайте, мистер Суайтек.
— А как насчет пороховых остатков после выстрела? — спросил Джек. — Когда выстрел производится с такого близкого расстояния, разве остатки пороха после выстрела не попадают на руку, в которой находилось оружие?
— Такое может случиться, да. Я полагаю, вы имеете в виду нитроцеллюлозный порошок — это взрывчатое вещество, которое заставляет пулю двигаться по стволу.
— Ваша бригада, занимавшаяся расследованием дела, не обнаружила никаких следов пороха на руках Линдси Харт, не так ли?
— Да, мы ничего не нашли. Но хочу еще раз напомнить, что в деле фигурирует пистолет «Беретта М9» калибра девять миллиметров. При автоподаче патронов на руках остается намного меньше следов пороха, и их гораздо легче смыть. Да, для этого может потребоваться жесткая щетка или губка, но опять же нужны лишь вода и мыло.
Джек вернулся к своему столу, и София передала ему отчет о следствии по делу. Он листал страницы довольно долго, чтобы прокурор начал волноваться, не зная, что он задумал, потом повернулся лицом к свидетелю и заявил:
— Когда я читал окончательный отчет СКР ВМФ, лейтенант, я не обнаружил в нем упоминания о свидетелях, которые видели, как обвиняемая мыла руки.
— Таковые отсутствуют.
— Я не увидел в вашем отчете каких-либо указаний на потертости, царапины или покраснения на руках обвиняемой, а также на присутствие сильного мыльного запаха — чего-либо, свидетельствующего о том, что она тщательно оттирала руки.
— Этого не было обнаружено.
— Я не нашел никакого упоминания в вашем отчете о том, что таз или раковина были хотя бы влажными, что говорило бы о том, что их недавно использовали.
— В отчете об этом не говорится, — ответил лейтенант, и голос его понизился на октаву.
— Я не нашел никакого упоминания в вашем отчете о том, что проводился осмотр сантехники и канализации с целью установления факта того, что кровь или другие вещества были смыты через дренажную трубу.
И снова у лейтенанта упал голос.
— Мы не производили подобного осмотра.
— Вы могли это сделать, не правда ли? Ваша бригада технических и судебно-медицинских экспертов могла бы изъять канализационные трубы и осмотреть их внутреннюю поверхность на предмет обнаружения следов крови и остатков пороха.
— Это возможно.
— Но вы не сделали этого?
— Нет.
— Итак, давайте окончательно проясним этот вопрос. Вы и ваша бригада следователей не можете с уверенностью утверждать, что Линдси Харт была занята тем, что судорожно оттирала руки, перед тем как на место преступления прибыла полиция, правильно?
— Да, не можем.
— И вы, и ваша бригада следователей не можете с уверенностью утверждать, что в канализацию были смыты остатки крови или пороха.
— Да, не можем.
— Тем не менее, — продолжал Джек, повышая голос и ускоряя шаг, — вы придерживаетесь той точки зрения, что Линдси Харт с близкого расстояния выстрелила в голову своего супруга из пистолета, а потом со спокойной совестью вымыла руки?
— Да.
— Она приложила столько усилий и задала себе столько хлопот — смыла кровь с рук, стерла без остатка все следы пороха, — но после этого оставила четкий жирный отпечаток своего пальца на орудии убийства. В этом заключаются ваши показания, лейтенант?
Тот молчал, явно растерявшись под напором Джека.
— Такое случается, — пробормотал он.
— Такое случается, — повторил Джек с едва уловимой ноткой сарказма. — Благодарю, лейтенант. Я думаю, мы все выяснили.
Джек повернулся спиной к свидетелю и возвратился на свое место. Линдси бросила на него одобрительный взгляд, хотя в глазах ее по-прежнему читалось беспокойство. Было еще слишком рано торжествовать победу, но, похоже, его усилия не остались незамеченными присяжными.
— Мистер Торрес, — провозгласил судья, — можете начинать перекрестный допрос.
— Благодарю вас, ваша честь. — Прокурор застегнул сюртук на все пуговицы и поднялся на ноги, но, вместо того чтобы подойти к свидетелю, он предпочел остаться на своем месте за столом обвинения. — Я буду очень краток, лейтенант. За время своей службы вам приходилось неоднократно вести следствие по делу об убийстве, не так ли?
— Очень, очень часто.
— Исходя из собственного опыта службы в СКР ВМФ, скажите, как вам удается изобличить убийц, которые прилагают колоссальные усилия, чтобы замести следы?
— Чаще всего это происходит потому, что они совершают всего одну глупейшую ошибку.
— Всего одну?
— Вполне достаточно и одной.
— Например, забыть стереть свои отпечатки с пистолета?
Лейтенант кивнул, потом посмотрел на присяжных и сказал:
— Например, забыть протереть оружие.
— Благодарю вас, лейтенант. У меня больше нет вопросов.
Подъем, который чувствовал Джек после проведенного им перекрестного допроса, сменился унынием. Двое присяжных даже улыбнулись и закивали головами, словно намереваясь донести новую мантру прокурора в комнату для совещаний: «Вполне достаточно и одной».
Судья объявил:
— Свидетель может покинуть свое место. Мистер Торрес, вы намерены вызвать еще каких-либо свидетелей?
Торрес подождал, пока его свидетель освободит место для дачи показаний. Он был готов сделать громкое заявление, и ему не хотелось, чтобы что-то могло отвлечь внимание собравшихся. Наконец он произнес твердым голосом:
— Ваша честь, обвинение закончило.
— Благодарю вас, — сказал судья. Все встали. Судья отпустил присяжных. Когда последний из них вышел из зала суда, Линдси, адвокаты и зрители опустились на свои места.
Судья сделал несколько объявлений административного порядка, потом взглянул на Джека.
— Мистер Суайтек, если ваша клиентка сочтет нужным представить какие-либо доказательства в свою защиту, предлагаю вам быть готовым сделать это в девять часов утра в понедельник. — Он стукнул по столу молотком и объявил: — В слушании дела объявляется перерыв.
— Всем встать! — прокричал пристав.
Судья удалился в свой кабинет, и зал заседаний заполнился гулом голосов. Джек повернулся к Линдси.