— Но ведь сегодня, если я ничего не путаю, — суббота? А завтра вашего страшного Сопла здесь и след простынет — вот увидите!
Нина посмотрела на Филю с недоверием, но ничего не сказала. Да и что, собственно, она могла сказать? В любом случае единственное, что ей оставалось, — поверить этому обаятельному и, кажется, действительно доброму Агееву, ведь не зря же он спрятал ее здесь, хотя Нина до последней секунды надеялась, что проклятый Жорка в Ижевске не объявится.
2
Говорят, человеческие мысли, особенно мысли эмоциональные, способны передаваться на расстояние объекту, на которого они направлены. Так это или не так, но Георгию Сопелову, несмотря на то что люксовый номер «Ижевска» и впрямь оказался люксовым и даже поздний ужин, доставленный в номер, вполне приличным, не считая вина — обыкновенной кислятины, спать что-то отчетливо мешало. Проснулся он, едва ли проспав полчаса, и сердито покосился на Димона, похрапывавшего в кресле у его кровати. Из соседней со спальней гостиной на ковер на полу падал свет: там тихо бодрствовал Кот, сменить которого с половины ночи должен был отсыпавшийся в данный момент Димон.
Сопло повернулся на другой бок, носом к выкрашенной желтоватой краской стене, и моментально на ней, словно на экране, возникло лицо Дианки… Проклятущей Дианки, сумевшей его — его! — так подло кинуть. Ее ярко-синие, почти что сизые глаза с холодными и колючими, словно снежинки, издевательскими искорками в глубине зрачков, вспыхивающими каждый раз, как она общалась с ним… Ее глубокие ямочки на щеках, при одном взгляде на которые у Сопла тяжелело внизу живота…
Знала, проклятая, что не только ту видеокассету — все, что угодно, отдал бы сучке ради… Ради чего? А вот это Сопло и сам-то понял только нынешней осенью, когда Димон по его приказанию приволок Дианку к нему в кабинет. А началось тогда все с Эльки…
— Я ничего не знаю, клянусь тебе, Гошенька, ничего! — Элька от страха трясла своей жирной задницей, стоя посреди его кабинета и стараясь не глядеть на Димона, для острастки засучившего рукава.
— Так-таки и ничего? — зло усмехнулся Сопло, с нескрываемым отвращением глядя на хохлушку, которую терпел здесь исключительно ради ее систематических «докладов» насчет подруги.
— То же, что и ты, то же, что и ты! — засуетилась эта потаскушка, заискивающе заглянув ему в лицо. — Ты ж и так знал еще сразу, что они с этим педиком на пару… Я ж тебе сразу сказала!.. Ну да, и про Интернет тоже я… А больше, чесс-слово, них… не знаю!.. Думаешь, она мне докладывается?! Да я клещами из нее каждое слово тяну!..
Поводом для этой разборки послужила выуженная специальным сотрудником Сопелова, электронщиком Рожком, новая фотография с одного из самых популярных порносайтов, на которой Дианка с Кротовым впервые так вот зримо для Сопла наличествовали на пару в самой что ни на есть разоткровенной позе. При этом все Дианкины индивидуальные объявления, проверяемые Рожком систематически, как корова языком слизнула… Иными словами, «левая» работа Дианы перешла в новую стадию. Что касается клиентов «Техаса», как доложила все та же Элька, ее подружка в последние месяцы повадилась не просто крутить носом, но откровенно отшивать их чуть ли не через одного. В числе «отшитых» оказалось несколько постоянных членов клуба, не первый год допущенных на всю его территорию…
— Пошла вон! — рявкнул Сопло, убедившись, что ни о каких планах Дианки на ближайшее будущее та и впрямь ничего не знает. И Эльку как корова языком слизнула. А Димон был послан за основной виновницей, которую и доставил в кабинет Сопелова минут через десять, обнаружив Диану в игорном зале.
Вместо того чтобы клеить там клиента, она сама посмела сесть к столу, хотя играть — это Георгий знал точно — вовсе не умела. Стало быть, назло ему, Соплу…
— Отвали! — Диана зло отпихнула от себя Димона, вцепившегося в ее локоть, и с этими самыми своими искорками в глубине зрачков уставилась на Георгия синими глазищами, опушенными неправдоподобно длинными и густыми ресницами. Она была в этот момент настолько хороша, что Сопло не выдержал и на мгновение прикрыл веки.
— Вызывал меня? — В голосе ни малейшего намека ни на страх, ни на хоть какую-то заинтересованность.
Георгий перестал щуриться и посмотрел на Диану, прямо перед ним застывшую в грациозной позе, левой рукой упершейся в идеальной формы бедро. Черное платье с блестками длиной почти до пола, с высоченным разрезом, изящные шпильки, делавшие ее еще стройнее, тонкая нить сверкающих в тон блесткам каких-то прозрачных камешков вокруг шеи… Диана была единственной из его девиц, работавшей почти без косметики. Косметика, если не считать помады на пухлых, чувственных губах, была ей не нужна и спустя почти три года после того, как она впервые появилась в «Техасе»…
Именно в этот момент Сопло и понял наконец, почему он ради этой девчонки уже по меньшей мере трижды нарушил им же самим установленные раз и навсегда правила, ни разу не наказав проклятую ослушницу, и даже сейчас он не находит в себе силы сделать это. Понял — и похолодел… Ни на миг за все годы после того, как ему, тогда еще неоперившемуся сопляку, довелось потоптать зону, он не забывал, почему, а главное, из-за чего туда загремел! И вот получается, что даже хорошая память не стала гарантией, дабы история не повторилась… Свою первую любовь он забыл так давно и прочно, что не только свои чувства к ней, но и саму внешность той девицы восстановить мысленно был не в силах. Зато ощущения, которые испытывал сейчас, глядя на эту нахалку, оценить был вполне в состоянии.
С самого начала своей деятельности Сопло был научен Бородой золотому правилу: никогда не обманывать самого себя, а для этого себе доверять не больше, чем любому проходимцу. Правило было хорошее, благодаря данной выучке Георгий, по крайней мере, всегда знал, чего именно он хочет от жизни. В данный момент он хотел только одного — чтобы Диана Гроднева, эта наглая сучка, раз и навсегда отвергнувшая Сопло еще три года назад, отныне принадлежала ему. И больше никому… Его не волновало, что она пусть и высококлассная, но всего лишь проститутка, его рабочий материал, подлежащий выбрасыванию на свалку жизни после полного использования. Важно было только одно: он хотел ее до безумия, не знакомого Соплу даже по той, первой истории…
— Выйди, Димон! — резко бросил он охраннику. И когда за обалдевшим от неожиданности Димоном закрылась дверь, кивнул Диане на мягкий стул для посетителей, стоявший по другую сторону стола, за которым Сопло в тот момент сидел.
В глазах девушки мелькнуло что-то, напоминающее удивление. Она слегка дернула плечиком, но послушалась — села.
— У меня к тебе предложение, — медленно сказал он, неотрывно глядя на ее крохотное розовое ушко, проглядывающее сквозь густые локоны. — Сейчас скажу какое. Но ты ответишь на него позднее — скажем, завтра вечером.
Она молча подняла на Сопло глаза, в которых читалась явная заинтересованность. А он продолжил, хотя далось ему это непросто:
— Я предлагаю тебе стать моей женой.
И — все. И — точка. И еще — впервые в жизни у него перехватило дыхание, когда он увидел, как медленно краснеет ее нежная щечка, а вслед за ней и ухо. И как медленно она снова опускает голову, потом поднимает, а во взгляде — черт-те что: и недоверие, и удивление, и зарождающаяся мысль, покуда ему не ясная.