— Ровно три минуты, — сухо произнес врач и, кивнув сестричке, решительно сдвинувшей в ответ брови, направился к выходу.
Адвокат выскользнул из палаты вслед за ним.
— Вы, вероятно, хотите знать, каковы наши прогнозы? — опередил доктор Юрия Петровича и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Думаю, мы его вытащим — особенно если никто больше не станет организовывать пациенту подобных стрессов… Всего доброго!..
Гордеев некоторое время смотрел ему вслед. Потом, когда тот скрылся за углом коридора, прислонился к стене в ожидании Дианы. Он не сомневался, что долго ждать ему не придется: вряд ли медсестра допустит, чтобы девушка оставалась там дольше дозволенного даже на секунду.
В тот момент, когда они с Дианой уже направлялись к выходу с этажа, Гордеев, сам не зная почему, обернулся. И как раз вовремя, чтобы увидеть невысокую, изящную фигурку в белом халате, двигавшуюся с противоположного конца коридора к палате профессора с непередаваемой грацией, свойственной лишь загадочному, пряному Востоку… Адвокат, узнавший Лину с одного мимолетного взгляда, счел за благо отвлечь на себя внимание Дианы каким-то пустяковым, ничего не значащим вопросом: отчего-то ему не хотелось, чтобы Диана узнала, кому именно разрешен допуск в палату ее отца в любое время суток…
2
— Рад тебя видеть! — Александр Борисович Турецкий пожал адвокату руку, для чего специально выбрался из-за своего стола. — Думал, ты так и не соберешься ко мне завернуть…
— Неужели? — Гордеев насмешливо посмотрел на Турецкого. — А где же наш друг Славик, организовавший мне эту эпопею? Я-то полагал, вы тут вдвоем сидите, празднуете свой успех, воздвигнутый на чужих трудах!..
— Слушай… — Турецкий глянул на адвоката с некоторым осуждением. — Не ты ли сам в свое время между славой и благосостоянием избрал последнее?.. Между прочим, гонорар тебе, по моим сведениям, достался вполне приличный!.. Что касается Славки, допросы по делу и у меня, и у него только-только начались, надо полагать, в ближайшее время ты его не очень-то и увидишь… Кстати, и меня ты в данный момент видишь по чистой случайности: часовой перерыв в связи с тем, что один из подозреваемых симульнул весьма правдоподобно припадок…
— Может, правда эпилептик? — Юрий Петрович, успевший снять пальто, сел в любимое грязновское кресло.
— Держи карман шире! Не эпилептик он, а обыкновенный садюга… Некий Красавчик, подручный Бороды: видел бы ты, как он уделал Сопелова, прежде чем отправить бедолагу на тот свет…
— Бедолагу! — В голосе Гордеева прозвучало искреннее возмущение. — Похоже, ты еще не смотрел документы, которые мы привезли? Сотни девчонок с загубленной судьбой, Саня! А ты — «бедолага»!..
— Не так высокопарно, Юра, — усмехнулся Турецкий. — Или ты не в курсе, что из этих сотен только десятки пришли в «профессию» не совсем по собственной воле?.. Юра, поверь: девять девиц из десяти привлекают не такие Сопеловы, а жажда денег… Во всяком случае, поначалу, пока не втянуты в наркоту… Дальше и так ясно… Кроме того, есть и те, которые по призванию: забыл дневничок своей клиентки?
— Надеюсь, моя клиентка после этой эпопеи свое, как ты выразился, «призвание» предаст не задумываясь… — И, прочитав на физиономии Сан Борисыча откровенное сомнение, добавил: — Зря ты так на меня глядишь! Девчонка ради своего отца сейчас готова из собственной шкуры выскочить… Да и страху она во время своего путешествия натерпелась — будь здоров!..
— Кстати, насчет путешествия, — сменил тему Турецкий. — Каким образом вы оказались в Одессе? У нас с Денисом челюсть отвалилась после твоего звонка.
— Проще простого оказались, — фыркнул адвокат. — От ваших коллег пришлось делать ноги в славном городе под названием Черновцы. Благодаря Демидычу проникли в какие-то запасные вагоны. Ну, потом их подергали-подергали и перецепили… Жаль, ты не видел физиономию проводницы, обнаружившей нас в купе, как она полагала, пустого вагона… Если бы не Милана, звонил бы тебе не я, а дорожная полиция Украины… Короче, мы-то думали, что двигаемся в сторону России, а выяснилось — на Одессу.
И не спрашивай, сколько мне пришлось заплатить этой Маричке — я имею в виду проводницу, — чтобы благополучно добраться до конечного пункта… Видишь ли, она, когда пришла в себя от новогоднего подарочка в виде нашей компании, оказалась жутко жадной бабой… И хватит ржать!
Турецкий, развеселившийся в процессе рассказа адвоката, только руками развел:
— Ну, чего ты, Юра, так злишься, а?.. Можно подумать, что твои расходы неоплаченными остались! И кроме того, — на этом месте Сан Борисыч игриво подмигнул адвокату, — ходят слухи, что ты вывез в качестве приза с далекой Западной Украины не просто сестру Сорокиной, а необыкновенную красотку, которая в данный момент живет с тобой…
— Не со мной, а у меня! — вспыхнул адвокат и посмотрел на Турецкого, к вящему удивлению последнего, почти злобно. — Запомни, Милана на свою сестру ничем не похожа, они… они настолько разные, словно появились на свет от разных родителей… Клянусь, Саня, таких девушек, во всяком случае, у нас в Москве, уже лет сто, как нет! Пойми, она…
— Юра, господь с тобой! — Немало удивленный столь бурной реакцией на заурядную подначку, Турецкий пристально посмотрел на адвоката. — Разве я сказал о твоей девушке что-нибудь плохое?
— Она не «моя» девушка, — внезапно скис Гордеев. — Она вообще ничья… Она…
— Она, — перебил его Александр Борисович, — судя по всему, самая подходящая девушка для того, чтобы встретить с ней сегодняшний великий праздник!
Юрий Петрович некоторое время бессмысленно смотрел на Турецкого и вдруг хлопнул себя по лбу:
— Ну и дурак же я! Прикинь, едва не забыл, что сегодня Рождество! Если бы не ты… Слушай, мне надо позвонить домой! Милана там одна, она после опознания тела сестры уже два дня никуда не выходит… И еще… — Адвокат грустно посмотрел на Турецкого. — У нее билеты домой на завтрашний поезд… Она вам, случайно, в качестве свидетельницы по этому делу не нужна?..
— Вот так бы сразу и сказал, — наставительно произнес Турецкий. — Конечно, нужна, так ей и скажи: мол, еще недельку… Хватит тебе недельки-то?.. Ну вот, еще недельку, мол, придется побыть здесь, поскольку следователь Генпрокуратуры по особо тяжким — человек крайне занятой и раньше чем через недельку опросить ее не в состоянии!
— Саня, ты — настоящий друг! — с чувством произнес Юрий Петрович и поспешно поднялся с кресла. — Я прощаю вам с Грязновым все, включая ваши будущие пакости!
Александр Борисович удовлетворенно кивнул и вдруг, припомнив что-то, хихикнул:
— Юр, погоди… Сказать тебе, какая участь поджидает холостяков двадцать первого века?..
— При чем тут… И какая?
— Мы тут разбирались в делишках Бороды и прелюбопытную штуку выяснили: древнее-то ремесло, оказывается, тоже на месте не стоит! Этот хрыч отмороженный освоил передовую технологию, с чего и сумел поиметь уже трижды немереное количество бабок! Сдавал внаем на любой срок, но не менее чем на пять Лет, жен всем, кто так и не отыскал свою половину…