– Ребята, хватит! – неожиданно для самой себя выкрикнула я, и они, оба резко замолчав, посмотрели на меня с интересом. У меня даже мелькнула мысль, что, возможно, Трахалин впервые обратил внимание на то, что я некоторым образом женщина и как бы даже очень ничего…

– Короче говоря, – спустя несколько секунд, очухавшись и успокоившись, начал бубнить Трахалин, – ваше алиби полностью подтверждено и сомнений у меня не вызывает… Более того, ваша сотрудница Широкова подтвердила, что с Черемисиной о вашей встрече договаривалась именно она. Короче говоря: к вам претензий у меня нет…

Подписав мне бумажку, необходимую для безопасного выхода отсюда, Трахалин с сожалением в глазах пожелал мне всего хорошего. Я ушла, немного озадаченная его сожалением: я ему понравилась или он хотел бы засадить меня в тюрьму?

Когда я села в импозантную машину Фимы – ядовито-зеленую «Ауди» не совсем свежей модели, – я спросила у него, что он думает по этому поводу.

– Конечно, засадить в тюрьму, – убедительно проговорил Фима, – больше скажу: он остался в твердом убеждении, что дело здесь нечисто и тебе просто оказали помощь влиятельные друзья, сочинив тебе алиби.

– Какие еще друзья? – возмутилась я.

– Не знаю, – пожал плечами Фима, – ну я, например. А куда мы едем? – вдруг спросил он, когда здание РОВД скрылось за поворотом.

– В редакцию, куда же еще, – я недоуменно посмотрела на него, – а позвольте узнать, куда вы, юноша, собрались меня прокатить?

Мы с Фимой были такими старинными приятелями, что у нас даже выработалась своя манера общения с постоянным переходом с «вы» на «ты».

Фима недовольно посопел носом, но спорить не стал. Он развернул свою зеленую иномарку в нужном направлении и не ответил на мой прямой вопрос. Опасаясь его неминуемого нытья насчет неформального гонорара за его мелкие услуги, я решила пока не будить зверя и тоже промолчала. Так, в великолепном, звенящем молчании мы и доехали до места моей работы.

Глава 6

Встречали меня на работе так, словно я вернулась из космоса. Фима, почувствовав себя чужим на этом празднике жизни, укатил, не сказав ни слова.

В моем кабинете меня ждал кофейник, полный горячего кофе, и даже какие-то сладости.

– Давайте устроим маленький перерыв, – предложила я всем.

– Я думаю, что сопротивления вы от нас не дождетесь, – поддержал мое предложение Кряжимский.

Виктор молча кивнул, Ромка пробормотал что-то вроде «где моя большая кружка». Сопротивления действительно не последовало.

Все расселись вокруг кофейного столика, и Маринка принялась разливать кофе по чашкам.

– Надо отдать вам должное, Ольга Юрьевна, – мягко заметил Сергей Иванович, – если у вас есть хоть малейшая возможность вляпаться в историю, вы это обязательно сделаете.

– Да уж, – заметила Маринка и, не выдержав тишины, начала высказываться: – Ирку жалко, подумать только, ведь еще вчера ты ее видела – и тут вдруг какой-то маньяк, сволочь…

– Следователь намекнул, что она его знала: рюмки, бутылка, – пробормотала я, отпивая кофе.

– Тем более сволочь! Даже еще хуже! – не унималась Маринка. – Вот так встречаешься с человеком, встречаешься, а потом… а он…

Маринка замолчала и испуганно вытаращилась на меня.

– Да, да, – поддержала я ее невысказанную мысль, – именно так обычно и происходит, тем более если не знаешь, кто он и откуда он. Потом и не найдешь его по примерным-то описаниям.

Маринка села и застучала ложкой в чашке.

– Не кажется ли вам, господа, – отпивая горячий кофе маленькими, осторожными глотками, сказал Сергей Иванович, – что нам нужно было бы на общественных, так сказать, началах откомандировать сегодня кого-нибудь составить компанию нашей уважаемой руководительнице?

– Бросьте вы, Сергей Иванович, – отмахнулась я, – чтобы два дня подряд происходили такие безобразия – это уже явный перебор, честное слово.

– Вот мы это и проверим, – сказала Маринка, – я считаю, что можно устроить такой же вечерок, как и вчера. Кто против? Единогласно!

Как всегда, Маринка сумела повлиять на мою жизнь, не спросив моего мнения на сей счет.

Не успели мы с Маринкой еще убрать со стола, как в кабинет вошел Ромка.

– Ольга Юрьевна, а к вам опять этот пришел, с царапинами на морде.

Я состроила жалостливое выражение лица, вздохнула и простонала:

– Скажи ему, пожалуйста, что я пока занята… Пусть подождет. Боже мой! Опять эти бессмысленные разговоры…

– Давай я ему объясню, что ты очень занята, – вызвалась Маринка.

– Не стоит, а вдруг он останется ждать? Потом же будет неудобно.

Мы с Маринкой вытерли стол, покурили, поговорили еще немного о чем-то, и я наконец решилась.

– Зови клиента, Марина, кажется, я созрела для разговора с ним.

– Айн момент, шеф!

Маринка вышла, и почти сразу же в кабинете появился Крючков. На этот раз он был вооружен свертком, который осторожно нес в опущенной правой руке.

– Прошу простить меня за беспокойство, Ольга Юрьевна, – начал он разводить церемонии.

– Мы сегодня с вами, кажется, уже все обсудили, и мне добавить к сказанному нечего. Не будем воровать друг у друга время, – равнодушнейшим тоном произнесла я. По-следнее время я таким тоном объясняю Мандарину, что добавки к ужину ему не будет и вообще пора спать. Он обычно понимает, правда, с некоторым ворчанием. Крючков же оказался менее восприимчивым. Он улыбнулся и в ответ на мой выпад ответил:

– Вы абсолютно правы, Ольга Юрьевна, не будем воровать время.

С этими словами он развернул свой сверток и представил на обозрение великолепнейший букет темно-красных роз. У меня даже дух захватило от такой роскоши.

Однако буквально в считанные секунды я очнулась и состроила неподкупную физиономию.

– Можете считать, что я оценила ваш тонкий юмор, но коррупцией не грешу, увы. Выход у нас вон там, господин Крючков.

– А мне от вас ничего и не нужно, я сейчас к вам пришел с частным визитом, и, даже больше скажу, меня не интересует, что вы напишете завтра или послезавтра про салон «Материк», – продолжая улыбаться, ответил Крючков.

Он подошел к кофейному столику и небрежно вынул из стоящей на нем керамической вазы сухой веник какого-то ценного растения, засунутый туда Маринкой бог весть когда. Маринка утверждала, что этот веник классно помогает от нечистой силы. Как помогает, она не объяснила, а я слишком дорожу тишиной в своем кабинете, чтобы спорить с ней на такие опасные темы. В вазу Крючков поставил принесенные им розы. После этого он подошел к урне и выбросил туда волшебный Маринкин букет.

Врать не буду, решительность действий этого мужчины мне понравилась. Но ему повезло, что Маринка не видела этой эскапады, а то бы на его лице прибавилось царапин.