B это же время где-то в тёмных пустынных закоулках «Звёздной Голубки» ещё одно существо прислушивалось к Таниным словам – с напряжённым вниманием и растущей тревогой.
Это создание нервно крутило свой золотой «Ролекс», слушая, как Таня Лоусон рассказывает Дэвиду и Владу о «холодном пронзительном взгляде», привидевшемся ей дважды за последнее время.
Крайгворм усилил действие заклинания Всепроникающего Уха, и теперь Танин голос раздавался в его потайном убежище, словно громогласный звон колокола.
– Вы даже не представляете, насколько ужасен был тот взгляд, – говорила Таня. – Казалось, что на меня смотрят откуда-то издалека, из другой вселенной, но в то же время я ощущала, что этот невидимый… наблюдатель… что он находится близко, чудовищно близко ко мне.
Она заподозрила! Подозревает!
При этой мысли холодные бесплотные вены огра налились ужасом.
– О повелитель! – безмолвно взмолился он. – Не вини своего ничтожного слугу. Ты же сам знаешь, я ничем, ни единым намёком, ни единым вздохом не дал этой мягкокожей повода догадаться о твоём существовании.
– Поначалу я подумала, что дело – в усталости и переутомлении, нервы у меня всё-таки не железные, – доносились до Крайгворма слова Тани. – Ничего удивительного в этом не было бы! Тем не менее меня насторожило повторение приступа в момент разговора с Долговым. Меня словно раздавило это ощущение… ощущение чего-то очень сильного и… Чёрт возьми, терпеть не могу пользоваться неточными, непрофессиональными способами описания! И всё же… это что-то обладало огромной, чудовищной силой и было… непредставимо зловещим, безраздельно враждебным! Могущество его превосходит все мыслимые пределы. Конклав из тысячи колдунов и близко не смог бы встать с этим чудовищем по силе.
Крайгворм скрутил жгутом браслет часов, чуть не разорвав его. Нет, она не просто подозревает, подумал он, она догадывается, она знает! Ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не дать вырваться на свободу истерике, закипающей в покрытой жёсткой чешуёй груди.
Затем, к ещё большему ужасу Крайгворма, слово взял Влад.
– Пожалуй, мне следует признаться, – сказал майор Прожогин, – что я и сам испытал нечто подобное, причём совсем недавно. И вот теперь я думаю: а не было ли это ощущение тем же самым, что описала нам Таня?
Часовой браслет лопнул. Но смятение Крайгворма было столь велико, что он даже не заметил, как его любимая драгоценная игрушка соскочила с запястья и со звоном ударилась об пол.
Его клыки дробно застучали, когда из ниоткуда и отовсюду на него уставился зловещий глаз. Адская боль пронзила сердце огра, словно сильная когтистая лапа принялась медленно-медленно вырывать из его груди ещё живое сердце.
– Пощади, повелитель! – успел прокричать Крайгворм. – Пощади!
* * *
Влад ходил из угла в угол, вспоминая и обдумывая свою первую встречу с этим таинственным… Наблюдателем – назовём его так… Встреча состоялась во время последней вылазки Влада в мир бесплотных тварей, в погоне за беглым демоном. Разумеется, Влад не мог посвятить остальных в детали того, что тогда произошло. Как-никак, то задание проходило по высшей категории секретности.
Мало что и кто во вселенной может заставить вздрогнуть послушника Церкви Меча. Но Влад отлично помнил, как дрожь пробежала по его телу, когда зловещий голос громоподобно прошептал ему в ухо: «Мы ещё встретимся, мягкокожий, мы ещё встретимся! И очень скоро!»
В глазах Влада Танины таланты следователя оценивались высшим баллом. Эта женщина была не просто красива; в дополнение к этому она обладала блестящим разумом.
– Ну? – несколько нетерпеливо прервала Таня его мысли. – Может быть, ты всё же скажешь нам, что с тобой произошло?
– Он не будет говорить. Он не может, – вступил в разговор Дэвид, в голосе которого Влад с удивлением услышал искреннее сочувствие и понимание. – Дело было секретное, если я всё правильно понимаю, – добавил Келлс.
Встретившись глазами с Владом, он переспросил:
– Я угадал?
Секунду они молча смотрели друг на друга. Нет, врагами они быть не перестали, но даже их вражда была какой-то особой, самой высшей пробы. Оба понимали самые сокровенные мысли и чувства друг друга. И для этого вовсе не нужно было объясняться на словах.
Влад улыбнулся.
– Угадал, – произнёс он.
Обернувшись к Тане, он чуть смущённо спросил:
– Ты не очень рассердишься, если я не буду выдавать сведения, содержащие государственную тайну, и обойдусь лишь самым общим описанием?
Таня засмеялась. Ее смех понравился Владу: низкий, грудной, он шёл словно откуда-то из глубины.
– Ну как я могу сердиться на тебя, Влад? – промурлыкала она. – Теперь, когда мы… когда мы наконец пришли к какому-то пониманию… Ну, ты ведь меня понимаешь?
Влад так и разинул рот. Язык словно прилип к гортани. Немалых трудов стоило отодрать его и, заплетаясь, произнести:
– Да, Таня… Я понимаю… Понимание – это самое важное…
К его глубокому разочарованию, Таня отвела взгляд от его глаз и неохотно – как он хотел надеяться – повернулась к Дэвиду.
– Ну а ты, Дэвид? – спросила она Келлса. – С тобой происходило что-либо подобное? Я имею в виду ощущение, что за тобой наблюдает злая сила.
Дэвид долго думал перед тем, как ответить.
– Может быть… – сказал он. – Вполне возможно… Когда я беседовал с малышом, мне показалось… или же…
Келлс покачал головой, затем пожал плечами и добавил:
– Впрочем, я никогда не отличался особой чувствительностью к сверхъестественному. Вполне мог и пропустить что-нибудь.
Таня вежливо улыбнулась:
– Говоришь, не отличался чувствительностью? Ну-ну… Вот только мне так не показалось, Дэвид.
Дэвид покраснел и даже не заметил этого, позабыв на миг обо всём на свете, кроме себя и Тани.
Выждав некоторое время, Влад демонстративно прокашлялся. В первый момент Дэвид испытал приступ раздражения. С какой стати этот русский лезет в его личную жизнь? Какого чёрта он встаёт у него на дороге? Но достаточно было бросить взгляд на лицо Влада, как от ревности не осталось и следа. Келлс понял, что Прожогин поражён и заинтригован загадочным воздействием Тани на двух матёрых агентов.
– Вот что, – обратилась к ним обоим Таня Лоусон, – я, кажется, не совсем понимаю, что здесь происходит.
Голос её прозвучал сдавленно, и, посмотрев на неё, и Дэвид, и Влад заметили, что Таня дрожит. Лицо побледнело, было видно, как она что есть сил борется с чем-то.
– Ну почему бы нам просто… почему бы… ну, вы понимаете… просто не оставить всё так, как есть… пока… на время, – почти умоляла она то ли их, то ли саму себя.