— А вот и подходящая для этого девушка! — Тедди внимательно всмотрелась в приезжую. — Может, немного и немодная, но все-таки представительница женского пола… — Она подскочила к брату, чмокнула в щеку, стремительно направилась к двери и так резко открыла ее, что Карсон невольно вздрогнул. — Пойду поприветствую ее. — Остановившись в дверях, Тедди повернулась и направила на брата палец: — Ты заключил пари, Карсон, и не можешь изменить слову, иначе на этом ранчо появятся очень плохие флюиды и произойдет нарушение космического баланса.
Карсон уже ощущал нарушение космического баланса, но он никогда не отказывался отданного слова. Сейчас он больше всего жалел о том, что не сумел удержать язык за зубами и связал себя обязательством. И еще ему придется толкнуть своего царственного университетского приятеля на путь любовных отношений…
Он подавил дрожь в теле. Нет, нужно что-то сделать, чтобы избежать переименования его родового поместья в Ранчо любви!
Тяжело вздохнув, Карли Карпентер открыла багажник своего зеленого автомобиля и вытащила магнитофон, ноутбук и сумку, которую всегда брала на работу. Подумав какое-то мгновение, она швырнула диктофон обратно. У кого здесь, в штате Оклахома, можно брать интервью?
Она посмотрела на длинное трехэтажное гостевое ранчо постройки начала двадцатого века. Вокруг на десять тысяч акров расстилались бесплодные земли. Карли в который уже раз задалась вопросом, с какой стати ее сестра Мэг выбрала именно это место для ее изгнания? Правда, муж Мэг, Эрик — владелец детективного агентства по защите прав работодателей, — застрелил бы жену на месте, если бы та не отправила сестру куда-нибудь подальше, пока страсти не улягутся.
— И все из-за одной ошибки, — пробормотала Карли.
В ту ночь было темно, и она даже не увидела цветочный горшок. Застав наконец Сэма Кенсела вне инвалидной коляски и без бандажа на шее, она разволновалась и в результате не заметила, что окно открыто. Этот парень подал иск на компанию, где раньше работал, заявляя о своей полной нетрудоспособности из-за производственной травмы. Увидев его с накачанными мускулами и без следов страданий на лице, Карли подкралась на цыпочках ближе, схватила фотоаппарат, но задела горшок с азалией и… ввалилась прямо в его окно.
Расследование, конечно, было полностью провалено. И это после семи месяцев слежки и скрытых звукозаписей! Без сомнения, ее зять потерял кучу денег и репутацию лучшего детектива на Западе. Но разве она виновата в том, что кто-то поставил этот проклятый цветочный горшок на окно!
Карли захлопнула чемодан и обнаружила, что прищемила крышкой рукав своей легкой куртки, которая была ей слишком велика. Она с силой рванула рукав, раздался треск разрываемой материи. Черт! Карли предпочитала носить свободные, мешковатые вещи. В них она чувствовала себя ниже ростом, а не неуклюжей, длинноногой дылдой.
Ее вообще не интересовала мода. Она была частным сыщиком, вернее, хотела им быть, и у нее просто не хватало времени, как у всех этих красоток, делать причудливый маникюр, покупать вычурную одежду и проводить время в салонах красоты. Каждое утро Карли затягивала резинкой свои черные волосы в хвост, а затем скручивала их в пучок, закрепляя зажимом. Но волосы были непослушны, и прическа всегда оказывалась в беспорядке.
Работа ей удавалась, более того, была частью ее жизни. Теперь следовало каким-то образом вернуть благосклонность зятя и половины Далласа. Лучший способ — расследовать какое-нибудь новое дело, но где его взять, если на многие мили вокруг только трава и стада коров?
— Возьми отпуск, отдохни, — наставляла ее сестра, вручая брошюру о гостевом ранчо Бенедикт, находящемся менее чем в двух часах езды от Далласа. — Это настоящее ранчо с ковбоями, лошадьми и пастбищами. Тебе понравится.
Когда же Карли попыталась сказать о желании расследовать что-нибудь, сестра остановила ее властным взмахом руки.
— Неужели ты не понимаешь? Я пытаюсь спасти твою работу. У тебя начинается оплачиваемый отпуск. Уезжай, пусть здесь все уляжется. Дай мне время немного успокоить Эрика.
И вот Карли добралась до этого ранчо — с порванным рукавом и сильно уязвленным самолюбием. Мэг велела ей не возвращаться домой, пока она не позовет. Ничего себе начало отпуска!
Не позволяя себе унывать, Карли подошла к большому широкому крыльцу.
Ее внимание привлек звук, идущий откуда-то сверху. Девушка задрала голову. На балконе второго этажа отдернулась занавеска, и на краткое мгновение показалось чье-то лицо. В Карли проснулось профессиональное любопытство. Кого это может интересовать ее приезд?
Она пожала плечами, подтянула рукав куртки, поставила чемоданы, толкнула латунную дверную ручку и вошла в огромный вестибюль. На стенах были обои с розочками в викторианском стиле, а на лестничной площадке висела старинная фотография двух супругов, явно пребывающих в дурном настроении. И с какой стати здесь повесили такую неприятную картинку?
Краем глаза она заметила, что справа находится стол регистрации, выполненный в форме подковы.
Пристально рассматривая отвратительную парочку на портрете, Карли шагнула в сторону и уперлась в грудь высокого, великолепно сложенного мужчины, от которого исходил аромат дорогого парфюма. Она скользнула взглядом вверх, машинально замечая перламутровые пуговицы его рубашки, и увидела божественно красивое лицо. У Карли перехватило дыхание.
— Привет, — сказал он и одарил ее улыбкой искусного обольстителя.
С трудом подбирая нужные слова, пытаясь справиться с удивлением, она оттолкнулась от его мускулистой груди.
— Мне очень жаль. Временами я бываю такой неуклюжей, но эта фотография… — она взглянула через плечо и состроила гримасу.
Незнакомец снял шляпу, и у Карли пересохло во рту.
У этого роскошного ковбоя оказалась кудрявая белокурая шевелюра.
— Если я правильно понял, на ней изображены те самые Бенедикты, которые построили этот дом. Фотография была сделана в день их свадьбы.
Карли заставила себя снова посмотреть на столь неудачный портрет супругов, сурово напоминая себе, что ей неинтересны мужчины, не важно, насколько они хороши и страстны.
— В их случае брак точно не заключался на небесах.
Ковбой рассмеялся.
— Согласно семейным хроникам, они были очень счастливы вместе.
— Всякое бывает… Но это наталкивает на мысль об остальных представителях семьи Бенедикт.
— Гостеприимство на этом ранчо в самом деле исключительное.
— Слава богу. Не хотелось бы каждый вечер за ужином видеть лица, подобные тем, что на фотографии.
— Так вы тоже гость или нет? — дружелюбно осведомился ковбой.
Его вопрос вызвал подозрение у Карли. Не послышался ли ей акцент? Она внимательно посмотрела на него. Ковбой как ковбой, но, согласитесь, купить шляпу и сапоги может каждый проходимец…