Я имею в виду оскорбляющее нежный женский взгляд или слух. Журналиста же оскорбить может мало что. В этом смысле Заводской район предпочтительнее, а Ленинский просто скучный.
Судя по адресу, Надя жила в трехэтажном доме, возведенном во времена расширения стекольного завода.
Виктор остановил «Ладушку» рядом с домом, напротив дверей книжного магазина.
– Я не пойду с тобой, – сухо сказала Маринка. – Меня больше прельщает книжный магазин, чем общество… – она замялась, – ну, в общем, и так ясно.
– Мне – нет, – сказала я и вышла из машины.
Я обошла дом и обнаружила в нем три подъезда с табличками над каждым и с указанием номеров квартир. Нужная мне квартира номер 12 находилась во втором подъезде на первом этаже.
Я поднялась по съехавшим на бок бетонным ступенькам и вошла в темный подъезд.
Темно-коричневая деревянная дверь двенадцатой квартиры находилась справа. Помимо нее, здесь располагались еще две квартиры.
Я позвонила два раза в дверь и прислушалась. За дверью я не услышала никакого шевеления. Зато мне показалось, будто что-то зашуршало за дверью, находящейся у меня за спиной. На такой маленькой лестничной клетке, куда выходили еще две обшарпанные двери, слышимость, наверное, была замечательная. Если в десятой квартире живет одинокая старушка, то каждый звук снаружи для нее как продолжение любимого сериала. И телевизор включать не нужно, достаточно прищуриться в глазок.
Я позвонила еще раз. Снова никакой реакции.
Я подумала, что, наверное, Надя или все еще находится в больнице у своего Леши, или уже ушла на работу. Хоть у меня самой сложилось определенное мнение о Надиной трудовой деятельности, ничем не отличающееся от Маринкиного, но раз уж Маринка успела высказаться, что Надя – проститутка, я посчитала для себя не вправе брести в ее фарватере. Предпочитала уклончиво думать о Наде, что она на работе. Да и вправду неизвестно, кем и где она работает. Не директором банка, конечно же, но и не обязательно проституткой. Ну, выпила девушка, не рассчитала своих возможностей, что тут такого? Вот как раз ее сильное опьянение косвенно и подтверждало: то, что она проститутка – фактом назвать нельзя. Такие работницы, как я знала от наших экспертов, умеют рассчитывать, сколько выпить.
Размышляя таким образом, я позвонила в третий раз и собралась уходить, потому что открывать мне никто не собирался, но как раз в этот-то момент дверь и открылась.
Помните эту детскую фразочку про «дерни, девочка, за веревочку, дверь и откроется»? Случилось приблизительно так же: дверь открылась, и девочку дернули за веревочку.
Из-за двери высунулась мужская рука и дернула меня внутрь. Я и крикнуть «мама» не успела, как оказалась стоящей в темном коридоре со ртом, зажатым широкой мужской ладонью, пахнущей одеколоном «Деним» и табаком.
– Тихо! – прошипел мне на ухо хрипловатый мужской голос, и вот тут-то я запоздало задергалась.
Я сперва шарахнулась назад и ударилась затылком о дверь. Потом я попыталась укусить руку, зажимавшую мне рот. Но куда там! Меня дернули вперед, вытащили из маленького коридорчика, подвели к комнате, и, оглянувшись, я с удивлением узнала в держащем меня парне того самого вчерашнего Коляна.
– Опять ты? – удивился он и, больно зажав мне плечо жесткими пальцами, поволок меня в комнату.
Квартира была однокомнатной. Что про нее можно сказать любопытного? Пожалуй, ничего. Старые запачканные обои, пожелтевшие и от времени, и от внешних воздействий, старая мебель, старый телевизор в углу. Самое интересное же располагалось в старом кресле, стоящем спиной к окну.
Знаете такие кресла с деревянными ножками и с плоскими подлокотниками, покрытыми деревянными планками? Все эти кресла, какие я когда-либо видела, были почему-то обиты красной материей вроде вельвета, но гораздо худшей по качеству. А так как этим креслам уже лет тридцать, то во что превратилась обивка, сами понимаете.
В таком кресле, куря сигару и листая какую-то книгу, сидел знакомый мне Виктор Тимофеевич собственной персоной. Справа от него на диване примостился второй вчерашний «братишка».
«Те же и в том же составе», – промелькнула у меня пугающая мысль, и я замерла перед Виктором Тимофеевичем.
– Доброе утро, Ольга Юрьевна, – невозмутимо сказал он, закрывая книгу. – Как я вижу, вы все-таки настаиваете на нашем с вами знакомстве.
– Ни на чем я не настаиваю! – осторожно сказала я. – И вообще это…
Виктор Тимофеевич сделал знакомый жест пальцем, и я замолчала на полуфразе. Я быстро учусь, этого у меня не отнять. Еще вчера я поняла, что если не обращать внимания на скупые жесты Виктора Тимофеевича, то Колян… хм… в общем, я замолчала и услышала вопрос.
– Зачем вы сюда пришли? – пробормотал Виктор Тимофеевич.
И вот тут-то я не выдержала и отбросила все свои здравые мысли. А в самом деле: какого черта?
Я смело взглянула на этого шефа и спросила:
– А какое вам дело?
Виктор Тимофеевич устало прикрыл глаза ладонью, и в ту же секунду я получила такой удар по затылку, что у меня даже слезы полились.
– Да что же это такое?! – воскликнула я. – Что вам от меня нужно? Кто вы такие в конце концов?
Виктор Тимофеевич терпеливо подождал, пока я замолчу, и прежним ровным голосом повторил свой вопрос:
– Зачем вы сюда пришли, Ольга Юрьевна?
Я поняла, что от разговора мне не отвертеться. Бросив взгляд на ухмыляющегося на диване мерзкого братка, я тихо попросила:
– Можно я сяду?
Виктор Тимофеевич снова прикрыл глаза и медленно кивнул. Я, бросив опасливый взгляд назад на Коляна, сделала шаг вправо и села на краешек дивана. Тут же я почувствовала себя лучше.
Главное – спокойнее. Когда стоишь перед таким властным мужиком, чувствуешь себя приниженной. Сев, я психологически уравняла наше с ним положение.
– Я пришла навестить Надю, – честно сказала я, – узнать, как у нее дела.
– Давно вы с ней знакомы? – спросил Виктор Тимофеевич.
– Мы познакомились только вчера, – призналась я и, заметив, что шеф пристально смотрит на меня, опустила глаза. Я же не врала, я действительно познакомилась с Надей вчера и при обстоятельствах, не ахти каких изящных, но взгляд Виктора Тимофеевича выдержать было трудно.
Я набрала воздуху в легкие и неторопливо и подробно рассказала все, что знала. Все рассказала, кроме одного момента. Я не сказала, что приезжала «Скорая помощь». Я как-то сразу сообразила, что этого говорить нельзя. Куда «Скорая» увезла двух избитых парней, вычислить было элементарно. Уж если они вчера за несколько минут проверили номер моего сотового телефона, то такая мелочь заняла бы у них еще меньше времени. А вот видя столь явный интерес к неинтересной Наде, я решила что-то оставить и для себя. Небольшой кусочек информации. Мне стало любопытно, что может связывать Надю с таким человеком, как Виктор Тимофеевич.