Я закашлялась, покачнувшись. И чьи-то сильные руки подхватили меня. Я услышала короткий Маринкин визг, мужские голоса, и новая струя газа словно выбила меня из этого мира.

Почти в бессознательном состоянии меня дотащили до какой-то машины и засунули в салон на заднее сиденье.

На моих руках защелкнулись наручники.

В общем, как ни крути, а брызгать слезоточивым газом в лицо женщине – это просто свинство. Я прекрасно понимала, что слезы смывают мою косметику, что я становлюсь похожей на чучу, и одно сознание этого меня убивало насмерть. В какой-то момент я поняла, что машина тронулась с места, но меня это мало интересовало.

Куда и зачем мы ехали, это была информация второй очереди. Главное – глаза и лицо. Слева что-то бубнила мне на ухо Маринка, но и ее я тоже не слушала. Не до того было.

Глава 5

Машина все ехала, раздражающее действие газа стало проходить, и я уже начинала понемногу видеть, что происходит вокруг меня.

Я сидела в своей «Ладе», вот только полностью моей она уже не была: за рулем машины сидел какой-то бандит, я хорошо рассмотрела его бритый затылок. Справа от него восседал еще один.

Маринка сидела слева от меня, прижатая к дверке. Справа был Виктор в наручниках и, кажется, без сознания. Я наклонилась к нему, и тут же ко мне повернулся бандит, сидевший справа от водителя.

– Очухалась, газетка? – приветливо спросил он. – Ну-ну, собирай впечатления, потом опишешь

Он рассмеялся. Вместе с ним захмыкал и его товарищ, руливший моей «Ладой».

Поворачиваясь лицом к ветровому стеклу, бандит бросил настороженный взгляд на Виктора и, не увидев ничего подозрительного, снова растянул харю в улыбке.

– Если будете вести себя по-умному, девчонки, все закончится к обоюдной выгоде. Есть такой принцип в бизнесе, слыхали, наверное?

Я промолчала, отвернув лицо, чтобы не позориться перед бритым кретином своим пострадавшим лицом, но ответа, кажется, и не требовалось.

Маринка, как всегда радуясь возможности чесануть языком даже в такой пиковой ситуации, тут же бросилась в уточнения.

– Как это вести себя по-умному?

– Это значит говорить только когда спрашивают, – ответил бандит и опять отвернулся.

Я наклонилась к Маринке и попросила у нее носовой платочек. Но едва она мне его протянула, как я тут же была схвачена за руку обернувшимся ко мне бандитом.

– Что там у тебя? – чуть ли не со скрежетом зубов зарычал он, но, осмотрев предмет контрабанды, ухмыльнулся и почти мирно сказал:

– Скоро уже будем на месте, там и вода есть. Умоешься.

Я опять ничего не ответила, понимая, что с исполнителями говорить не о чем, но покосилась в окно. За ним было темно. Город ночью темным не бывает, он всегда освещен какими-нибудь фонарями, светом витрин или рекламными щитами.

Я подумала, что мы скорее всего выехали за город, и на ум почему-то пришел Гоша, а заодно и коттедж, в который мы подвозили Полину.

Мысль о том, что мне, возможно, снова придется ее увидеть, да еще участвовать в разборках, была мне неприятна, но возникла беспочвенная надежда, что все это скоро закончится. Хотя причины наезда и захвата мне все-таки были непонятны. Ну не стоил тот бытовушный инцидент в «Седьмой версте» напряжения таких сил для Гоши и его банды! Не стоил! Если только он не маньяк, что совершенно не исключено, достаточно было посмотреть на его неадекватное поведение в ночном клубе.

Сначала он терпеливо наблюдал за выкрутасами своей дамы, а потом вдруг осерчал. Скажите пожалуйста, какие мы терпеливые! Терпели долго и нудно, а потом решили, как говорилось в одной нашей публикации, «гасить всех»!

Меня зазнобило от мысли, что мы попали в лапы к маньякам.

За окном мелькнули огни какого-то строения. «Лада» свернула влево: машина сбавила скорость, и мы, в последний раз подпрыгнув на кочке, подъехали к двухэтажному дому, разглядеть который в кромешной тьме было трудно.

«Лада» остановилась. Оба бандита вышли одновременно и так же почти одновременно распахнули дверцы с обеих сторон.

– Ну что, гости дорогие, выметайтесь, приехали!

Потянувшись, бандит, стоящий слева, вытащил Маринку, потом меня. Он расстегнул мои наручники, и я с удовольствием потерла затекшие запястья.

Не поднимая глаз, потому что не была уверена в приличном внешнем виде своего лица, я осмотрелась.

Бандитов насчитала четверо. Двое ехали с нами в «Ладе», еще двое выходили из надоевшей мне за день «десятки», въехавшей во двор следом за нами. Сержант, остановивший нас недалеко от моего дома, тоже приехал в этой машине.

Вывели Виктора. Он шел не очень уверенно, но, как я заметила, бандиты держались рядом с ним с опаской.

Дом был не похож на тот, к которому нам с Фимой пришлось подвозить Полину, хотя, возможно, тогда я видела фасад другой стороны.

– Нечего здесь торчать, – сказал один из бандитов, – идите в дом, а то простудитесь еще.

Последняя фраза, как я поняла по общему мерзкому хихиканью наших конвоиров, была шуткой. Делать нечего, шуметь, возмущаться и сражаться, наверное, поздно, но не поздно было узнать, к кому же нас так навязчиво и грубо пригласили в гости. И самое главное, что мне хотелось узнать, в чем состоит причина этого приглашения.

Дверь в дом, к которой вели от земли три ступеньки, располагалась справа, но нас потащили не туда, а в обход и через узкую металлическую дверь завели в гараж.

Мне стало нехорошо, я почти испугалась, хотя тут же постаралась взять себя в руки и стала убеждать себя, что если бы нас хотели убить, то сделали бы это сразу и устроили автомобильную катастрофу. Или просто взорвали бы всех троих в «Ладе», да и дело с концом.

В большом гараже, предназначенном для нескольких машин, было пусто, тепло и светло – под потолком горели светильники. Здесь же, на стене слева, висело небольшое зеркало, и, сразу подойдя к нему, я, наплевав на всю аудиторию, стерла платочком подтеки краски и более или менее привела себя в приличный вид. Не самый лучший, конечно, я умею выглядеть и более привлекательно, но сойдет, общество попалось не избранное.

Отойдя от зеркала, я уже подробнее рассмотрела своих провожатых, расположившихся около двух дверей – около той, через которую мы вошли, и рядом с другой, очевидно, ведущей внутрь дома.

Клубного знакомого Гоши среди этих четырех бандитов я не обнаружила. Оставалось предположить, что нас привезли в один из его коттеджей и сейчас, прослушав доклад своих бойцов, он выдержит приличную паузу, чтобы набраться крутизны в собственных глазах, и соизволит сойти из дома к нам, после чего скорее всего начнет куражиться.

Наши охранники молчали, да и нам троим было не до разговоров. Виктор, освобожденный от наручников, присел на пол. По-видимому, ему здорово досталось во время похищения, хотя я как-то это и пропустила. Маринка, не справляясь с заметной нервной дрожью, приняла очень верное решение: она, встав напротив зеркала, демонстрировала, что не собирается отходить от него, если только не последует чьего-то жесткого требования. Ей было так легче, и я ее понимала.