— Я хочу тебя, — выдохнула она.
Зайяд спустил с ее плеч бретельки, а потом снял платье. На ней не было бюстгальтера, и это ему нравилось. Одной рукой он ласкал ее грудь, нежно проводя пальцами по возбужденным соскам, а другой рукой проник под платье и достиг самого сокровенного места ее тела.
— Ты такая нежная, Мэрайя. — Он гладил и ласкал ее, едва касаясь, а потом погрузил внутрь нее два пальца.
От этого у Мэрайи перехватило дыхание, а ее тело выгнулось дугой. Ей просто необходимо было избавиться от накопившейся страсти, но она сдерживалась, потому что ей невероятно хотелось ощутить Зайяда внутри себя.
Он, должно быть, почувствовал ее желание или просто уже не мог ждать. За несколько секунд он полностью раздел ее и снял одежду с себя, а затем снова припал губами к ее соску, продолжая ласкать ее тело.
Низ живота Мэрайи охватил жар. Она чувствовала себя уже на грани.
— Пожалуйста, Зайяд. Я не могу больше ждать, я не хочу ждать.
Он предупредил ее:
— Я сегодня не контролирую себя, прости меня.
Мэрайя не понимала, о чем он говорит, но у нее не было времени спрашивать его, потому что он приподнялся над ней и…
Может быть, это было что-то особенное, а может быть, это было просто что-то настоящее, чего еще никогда не было в ее жизни.
Его глаза просто заглядывали ей прямо в душу, когда он наклонился и жадно поцеловал ее. Потом он откинулся назад, оставаясь внутри нее, но убрал руку из-под ее головы. Он взял подушку и просунул ее под бедра Мэрайи.
— Что это? — спросила она.
— От этого твои ощущения усилятся.
— Я не думаю, что это возможно.
Он мягко улыбнулся ей в ответ, но в его глазах была неприкрытая страсть и напряжение. Эту страсть она чувствовала и хотела ощутить на себе в полной мере.
Его движения были долгими и неспешными, напряжение нарастало с каждой секундой, Мэрайе хотелось кричать и плакать одновременно. Ей хотелось остановиться и снова начать. Но все было бесполезно. Движения Зайяда участились, доставляя Мэрайе невероятное блаженство. Ей казалось, что она поднималась на небывалую высоту, а потом падала вниз, качаясь на мягких волнах удовольствия, наслаждаясь теплом, охватившим ее.
Зайяд издал стон, по его телу пробежала дрожь — это было замечательное зрелище.
Потом он наклонился и снова поцеловал ее. Этот поцелуй был соленым и обжигающим, и у Мэрайи по телу пробежали мурашки. После этого Зайяд сел на кровати, посадив ее напротив себя. Так они и сидели и смотрели друг на друга. Это была необычайно интимная поза, и Мэрайя чувствовала, как ее сердце стремится к этому мужчине. Ей хотелось прижаться к его груди, но он не позволил ей сделать этого.
— В тебе столько страсти, Мэрайя. Но все это было спрятано глубоко внутри, так?
У нее перехватило дыхание.
— Да.
Он взял ее лицо в свои ладони.
— Ты должна высвободить ее.
Мэрайя застыла, не уверенная, что понимает, о чем он говорит ей. Она была недостаточно страстной?
Она опустила глаза, почувствовав себя так, словно снова ошиблась. Неудивительно, что ее муж ушел к другой женщине. Может быть, она просто фригидна или еще что-то в этом роде?
— Я ужасная любовница, да?
— Нет, — рассмеялся Зайяд, подняв ее за подбородок так, чтобы она смотрела ему в глаза. — Это не то, что я имел в виду. Ты — прекрасна. Ты — женщина, в которой пылает пожар.
— Но…
— Никаких «но». — Зайяд поцеловал ее. — Ты — неистова и великолепна. Я вижу в твоих глазах не только удовольствие, но и боль, которую я должен унять. Я должен заставить тебя забыть эту боль.
— Почему?
Его глаза вспыхнули, словно он внезапно сам ощутил болезненный удар.
— Я не знаю.
— Я думаю, что эту боль невозможно унять, Зайяд. Или, возможно, я просто не хочу этого. — Мэрайе захотелось отстраниться от него из-за этой близости, возникшей между ними, но Зайяд не собирался оставлять ее наедине со своими страхами и не хотел, чтобы она покинула его.
— Расскажи мне о мужчине, который заставил тебя сомневаться во всех и во всем.
Мэрайя отрицательно покачала головой. Она не хотела говорить о том, что случилось. Особенно сейчас.
— Расскажи мне, — настаивал Зайяд.
Он обнимал ее крепко и нежно и держал в своих объятиях до тех пор, пока она наконец не сдалась.
— Он был привлекательным, очаровательным и успешным бизнесменом, а еще он был одним из величайших лгунов, которых я когда-либо знала.
— Почему он перестал быть твоим мужем?
— Он не хотел меня. — Слезы навернулись на глаза Мэрайя. — Он желал другую женщину.
— Он — круглый дурак.
Она опустила глаза.
Зайяд прижал ее к себе и положил рядом с собой на подушки.
— Мы с тобой должны его пожалеть, ведь он лишился самой лучшей женщины на свете.
Мэрайя положила голову ему на грудь, чувствуя себя смущенной и совершенно сбитой с толку. Она глубоко вздохнула:
— Давай больше не будем о нем. Расскажи мне о своей стране. Заставь меня помечтать о чем-нибудь прекрасном.
— Хорошо. — Он поцеловал ее в макушку. — Эманд… Нет места прекраснее на свете. Рассвет — это мое время, я так люблю его. Солнце медленно поднимается из-за горизонта. Песок в пустыне холодный, темно-коричневого цвета до того момента, пока не встретится с первыми лучами солнца. Потом он приобретает цвет меди. Сады благоухают ароматами и полны плодов, а горы и озера чисты и нетронуты. Люди в моей стране, хотя и придерживаются традиций, щедры и умеют прощать.
— Почему ты покинул такое прекрасное место? Судя по твоим словам — это просто рай.
Он обнял ее, привлекая к себе:
— Дела могут заставить тебя уехать далеко-далеко и от еще более прекрасных вещей…
Мэрайя уснула с улыбкой на губах. Впервые за четыре года она спала рядом с мужчиной.
Впервые в своей жизни Зайяд спал рядом с женщиной.
Он всегда предпочитал быть один. Так ему было удобно. Так он сохранял дистанцию…
Зайяд стоял на балконе и наблюдал, как черное небо постепенно меняется. Близился рассвет.
Прошлой ночью он сознательно обнял Мэрайю и уснул вместе с ней. Он хотел просыпаться вместе с ней, чтобы снова любить ее. Хотел, чтобы она открыла ему свое сердце и чувства. Он хотел освободить их от этого подонка, которого она называла своим мужем.
Он закрыл глаза, потом открыл их в надежде увидеть сады, а за ними мили песка. Зайяд скучал по Эманду. Он чувствовал себя как ребенок, но ничего не мог с этим поделать. В конце концов, он вел себя как ребенок, совершенно забыв о том, зачем он здесь. И все из-за прекрасной, соблазнительной женщины.