Народу нам попадалось немного, все – исключительно переселенцы. Нам махали руками, мы сдержанно улыбались в ответ. Хорошо ещё, что на том же Борге в ходу исключительно общеимперский, и нас не поймают на незнании языка.
Наша единственная возможность – ударить настолько быстро, чтобы никто не успел бы поднять настоящую тревогу. В конце концов, охраняли же тогда штаб Дарианы самые настоящие лемуры, заставившие рухнуть без сознания всю мою группу!
Вот и центральная площадь. Здание Думы так никто и не стал восстанавливать, оно блёкло таращится выбитыми окнами, фасад покрыт копотью – внутри пылали пожары, крыша частично просела. Зато городская управа была отдраена, начищена и блестела, словно ёлочная игрушка. Двери то и дело открывались, вбегали и выбегали обмундиренные офицерики, увешанные наградами, точно новогодние ёлки. Многие носили бронекомбинезоны, и я мысленно поставил свечку нашим мастерам камуфляжа – мой отряд ни в чём не отличался от местных.
– Взвод, стой! – скомандовал я, когда мы подошли почти к самым дверям. Возле них скучали, бегло заглядывая в документы проходящих, шестеро охранников во главе с лейтенантиком. Этот, судя по физиономии, происходил не с Борга, во всяком случае, непременную бороду он не носил. Я вразвалку направился прямо к нему, откинув забрало и напустив на себя утомлённо-равнодушный вид старого вояки, вынужденного тащиться в непонятные дебри штабов.
– У меня предписание явиться к начальнику охраны, товарищу Сантору.
– Подождите здесь, товарищ капитан, я сейчас свяжусь…
Я ждал со всё той же утомлённой скукой на лице, пока бедняга-лейтенант терзал кнопки переговорника. Ничего удивительного, что устройство не работало. Постановщики помех в ранцах моего отряда старались вовсю.
– Странно… – наконец промямлил лейтенант. – Что-то со связью. Сейчас пошлю человека…
Мой «взвод», остановившийся было на почтительном расстоянии, мало-помалу, мелкими, почти незаметными со стороны шажками, приближался к нам.
…Дариану Дарк я пока не чувствовал. Не ощущалось и присутствия каких-то особенно высоких концентраций биоморфов. Всё вроде бы как всегда.
– Пошлю человека! – тем временем возмутился я. – Нас сорвали, пожрать не дали, а теперь у вас тут со связью проблемы! А что у меня периметр оголён, это никого не волнует! Вот погодите, я полковнику Жмыху всё доложу. У него тоже есть кому слово за нас замолвить!
– Прошу прощения, товарищ капитан… вы ж понимаете, эти имперские трофеи… не всегда работают, как следует, и техников не хватает…
– Техников там не хватает, где руки не из того места растут, – рыкнул я. – Веди к своему начальству, лейтенант. Мне тут некогда прохлаждаться.
Этот мальчишка был совсем зелёным. Мало-мальски опытный начкар заподозрил бы неладное, но с опытным визави я и вёл бы себя по-другому. В конце концов, может нам хоть раз по-настоящему повезти?
Мы вошли внутрь. Мои ребята остались снаружи, и доблестный Клаус-Мария Пферцегентакль, выпятив грудь, тотчас принялся расхаживать взад и вперёд перед строем.
Внутри документы проверяли четверо офицеров, в углу маялся скукой пулемётный расчёт.
– Что тебе, Френкель? – окликнул моего провожатого один из них, с тремя звёздочками на погонах.
– Да вот, товарищ капитан тут со взводом прибыли. Говорят, в распоряжение полковника Сантора…
– Подойдите сюда, пожалуйста, – обратился ко мне старший лейтенант, и это были его последние слова.
Я шагнул к нему, протянул приказ-планшетку, а следующим движением одновременно бросил забрало вниз и нажал соответствующую кнопку.
Спрятанные в ранце шесть коротких дул выплюнули начинённые газом гранаты. Окна первого этажа были наглухо заварены стальными щитами, поэтому я не опасался громкого «концерта» на улице с выбитыми стёклами и тому подобным шумовыми эффектами.
В следующий миг двери широко распахнулись, внутрь ворвался мой отряд; несколько человек, оставшихся на улице, в один миг разоружили растерявшуюся охрану.
– Гилви, ко мне. Ищем Дариану!
Под забралом я не видел её лица; десантники во главе с Клаусом-Марией деловито добили караульных, и мы бросились вверх по широкой, до сих пор устланной муаровым ковром мраморной лестнице.
Без телесного контакта почувствовать биоморфа в Гилви оказалось куда труднее.
Сверху уже катились какие-то фигуры в броне, эфир заполнила сплошная трескотня – «трофейная» техника здесь не подкачала; загремели первые выстрелы, я наконец ощутил сливающуюся с моей жуткую и чужую силу – биоморф моей подруги, похоже, стал куда сильнее моего.
В тот же миг я ощутил и Дариану. Я знал, что и она почувствовала наше присутствие, но поздно, слишком поздно; так, площадка, коридор, мы вырвались из плавающего в холле дыма, совсем рядом дробью грохочут выстрелы, навстречу нам вывёртывается трое или четверо охранников, Раздвакряк, недолго думая, выпускает им навстречу гранату, и взрыв едва не рубит в капусту, кроме противника, и нас самих; поворот, поворот, она начинает удаляться, запертая дверь, очередь в замок, и…
Я увидел её. Полдюжины телохранителей бегом спускали Дариану Дарк по пожарной лестнице. И это было последнее, что я видел, потому что она внезапно повернулась, и…
То самое слово. Слово подчинения и повелевания. Закрыть глаза, упасть, не жить. Всё должно остановиться. Твоё существование бессмысленно.
Я знал, что это случится. Но на сей раз нас было двое. Биоморф во мне чувствовал и лемуров, их сейчас пинками гнали сюда; у нас оставалось всего несколько секунд, прежде чем…
Охранников Дарианы смело, словно огненным штормом. Сорок стволов против шести – хорошее соотношение.
Дарк была в бронекомбинезоне, забрало опущено; я ощущал её ярость и отчаяние почти так же хорошо, как свои собственные; и её команды на нас не действовали, вернее, действовали далеко не так, как она надеялась.
А мы с Гилви ударили вместе, притягивая к себе биоморфа в Дариане точно так же, как притягивали Тучу на Каппе: свирепой и нерассуждающей ненавистью.
Меня охватил жар, казалось, что-то пульсирует в запястьях, словно вены норовили вырваться на поверхность. Мир проваливался в багровое ничто, я видел лишь Дариану, смутную фигуру, вокруг которой полыхало оранжевое сияние.
А потом она вдруг оказалась совсем рядом, держать её биоморфа стало совершенно невозможно – как невозможно удержать груз весом в тонну.
И с неожиданной чёткостью я увидел, как откуда-то справа вывернулся Клаус-Мария Пферцегентакль, просто и без затей огрев Дариану Дарк прикладом по затылку.
…Над головой вновь расстилалось звёздное небо, а вокруг гремели выстрелы.
– Г-где я?..
– Лежите, лежите, герр гауптманн. Совсем недолго продержаться осталось. Наши уже летят.
Это Клаус-Мария. Но почему стреляют?..