Я поблагодарила Виталика и, оставив Виктора выяснять всякие мелкие подробности, связанные с машиной, пошла ловить мотор, чтобы наконец добраться до редакции.
В меня закралось смутное подозрение, что это может сегодня и не случиться.
Садиться в любую машину мне не очень хотелось: образы трех молодчиков все еще стояли передо мной.
Подождав немного, я наконец-то обнаружила подходящую кандидатуру. Это была старенькая «копейка», а сидящий за рулем дедок внушал самое искреннее доверие. Он остановился на мою поднятую руку и почти за так согласился довести меня до редакции. Минут через пятнадцать я уже поднималась к себе в офис.
— Маринка, надеюсь, явилась? — спросила я прямо с порога, даже не поздоровавшись.
— Вы знаете, Оля, ее так и не было, — ответил Сергей Иванович. — И, если честно, я уже волнуюсь. Хотя и понимаю, что скорее всего зря: в прошлый раз я тоже волновался…
— Будем надеяться, что она, как и в прошлый раз, всего лишь забыла дорогу на работу, — не удержавшись, съязвила я.
— Оля, — очень серьезно сказал Сергей Иванович, и даже Ромка оторвался от своего любимого компьютора, — вам не кажется, что-то могло случиться?
— С Маринкой вечно что-то случается, — напомнила я, — у нее это просто жизненное кредо. Подождем еще немного, может, появится.
— Да она наверняка со своим толстопузом! — вылез с репликой Ромка и покраснел. — А что? Я правильно говорю…
— Возможно, что они где-то и шляются вдвоем, — пробормотал Сергей Иванович, с сомнением качая головой.
— Виталика я только что видела, — сказала я, подходя к двери своего кабинета. — Забыла спросить про Маринку, но мне кажется, что она не с ним…
Я остановилась и оглянулась.
— Ромка! — позвала я нашего юного карьериста. — Сваргань кофе, пожалуйста, устроим сейчас небольшое совещание. Есть что обсудить.
— Йес, мэм! — рявкнул Ромка и, потягиваясь, поднялся с кресла.
Зайдя в кабинет, я села в свое кресло и попыталась сосредоточиться, припомнить все события — и вчерашние, и сегодняшние.
Когда Ромка пришел с подносом, я все еще занималась этим бесплодным делом.
Пересев за кофейный столик, я сама налила кофе и Кряжимскому и Ромке и неторопливо начала рассказывать, сначала про поздний визит Саши-бойфренда, а потом и про все остальное.
Когда я закончила, воцарилось молчание, которое затянулось минут на двадцать.
Ромка как открыл рот в начале моего рассказа, так и не закрыл его в конце.
Сергей Иванович же выслушал все, склонив голову вниз, а потом, покачивая головой, принялся пить кофе мелкими глотками.
— Что скажете? — не выдержала я затянувшейся паузы. — Есть идеи?
Ответить Сергей Иванович не успел.
Как раз в это время дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась довольная физиономия Виталика.
«Похоже, заявление в загс подали, — подумала я. — Вот дураки-то…»
— Маринка тут? — не переставая радоваться чему-то непонятному, поинтересовался будущий счастливый муж.
Мы все недоуменно переглянулись и разом уставились на него.
— Вы чего это? — не понял Виталик и, видимо, истолковав наше молчание по-своему, по-предпринимательски округлил глаза, протараторил:
— Смотрят вашу машину, Оля, смотрят и, думаю, к завтрашнему дню разберутся. Так где же Марина?
Виталик вошел в кабинет и встал перед нами. За ним появился Виктор и, не обращая внимания ни на кого, снял куртку и повесил на вешалку. После этого он, подойдя к нам, присел на свободный стул.
— А разве она была не с тобой? — осторожно спросила я Виталика.
— Что значит — не со мной? — не понял тот, оглядев нашу компанию.
— Оля, — обратился он ко мне, — у вас опять стали применяться особые методы воспитания? Маринка говорила, что вы к ней несправедливы.
— Что?! — только и смогла выговорить я, задохнувшись от возмущения. — Она шляется целыми днями неизвестно где и неизвестно с кем, а я…
Меня вдруг осенило:
— Но, раз она не с тобой, тогда где же?
Вероятно, эта мысль посетила не только меня, потому что в глазах окружающих я прочитала испуг.
— Вы хотите сказать, что Маринки тут нет, — похоже, только Виталик все еще не понимал ничего.
— Ее тут и не было, — медленно проговорила я, — а ее соседка сказала, что Маринка ушла с утра на работу.
— Не может быть, — побледнел Виталик и тут же молча скрылся за дверью.
— Хотя бы сказал, что он намерен делать, — недовольно проворчала я, — и что теперь делать нам?
— А вам не кажется, — выдвинул предположение Сергей Иванович, — что это все Виталик и подстроил?
— Да ну что вы — протянула я, — зачем это ему?
— Не знаю, — пожал плечами Кряжимский, — всего мы можем и не знать, но… Но создается впечатление, что во всех этих историях и Виталик как-то завязан… Что-то здесь не то…
— Я думаю, надо еще позвонить Маринке домой, — сказала я. — Может быть, произошла какая-то глупость вроде сломанного каблука, и она теперь сидит у себя и оплакивает погибшую молодость. С нее станется.
Я взяла телефонную трубку в руку, набрала Маринкин номер и внимательно прослушала длинные гудки.
— Никого нет дома, — задумчиво проговорила я.
— По-моему, все-таки случилось что-то серьезное, — не выдержал Сергей Иванович. — Не хочется, конечно, каркать. Но в данной ситуации нам остается только ждать.
— Вы знаете, что меня смущает? — задумчиво проговорила я, вытряхнув из памяти Маринку. — Если постоянно волноваться за нее, то никаких нервов не хватит, — одна фраза этого парнишки с баксами… Помнишь, Виктор? — я повернулась к нашему молчаливому фотографу. — Он сказал что-то про парочку…
Виктор кивнул.
— Вы, Оленька, хотите сказать, что, возможно, ваш новый знакомый говорил про Надежду и Сашу? — спросил Сергей Иванович.
— А больше никто в голову и не приходит, — пожала я плечами.
— Ну почему же никто? — деликатно удивился Сергей Иванович. — А Марина с Виталиком? Чем не пара? Наша Марина, конечно же, не может быть заподозрена в чем-то криминальном и противозаконном, но…
— Вы хотите сказать, что Виталик использует ее для каких-то своих целей? — перебила я Сергея Ивановича, вся так и сжимаясь от сознания того, что он может быть прав.
— Я ничего не утверждаю, — тихо проговорил Кряжимский, — но посудите сами, как мало мы знаем об этом Виталике, да и то только со слов. Я имею в виду, с его собственных слов и со слов Марины.
— А Маринины слова, можно сказать, и не значат ничего, — задумчиво проговорила я.