— Прошу тебя, Бен…
— Просишь о чем? Чтобы я извинился за то, что предложил тебе остаться моей женой?
— Бен, не надо так. Я очень польщена твоими словами, но это ничего не изменит. Мы ждем от брака совсем разного. Ты же не станешь это отрицать?
— Не стану. И что же нам делать? Пожать друг другу руки и сделать вид, что между нами ничего не было?
— Если это то, чего ты хочешь… — Эмили протянула руку.
Бен взял ее протянутую руку и резко дернул на себя. Эмили упала ему на грудь, и он так крепко прижал ее к себе, что она не могла вздохнуть. Немного спустя Бен ослабил объятия, взял ее за подбородок и приподнял лицо. Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза, а затем он накрыл своими губами ее рот. Бен целовал ее, как будто в последний раз в жизни. Словно хотел выжечь на ее губах клеймо, которое она не сможет стереть до конца жизни.
Эмили думала, что готова к поцелую Бена, но ошиблась. Никакого намека на нежность. В его горьком поцелуе слились еле сдерживаемая ярость, разочарование, страсть и обида. Она пыталась противостоять, но тщетно. Эмили вернула поцелуй, наполненный той же горечью, разочарованием и страстью, потому что понимала, что это конец. Затем, упершись обеими руками в твердую грудь Бена, оттолкнула его. Не говоря ни слова, он развернулся и вышел из комнаты. Эмили ушла в свою, где, упав на кровать, расплакалась самыми горькими за всю свою жизнь слезами.
Она удивлялась себе. Как у нее хватило сил сказать «нет»? Видимо, помогло понимание того, что ее сердце просто этого не выдержит.
Взяв себя в руки и решив немного отвлечься, Эмили принялась разбирать почту. Счет из питомника за цветы, высаженные на террасе Бена. Письмо от родителей. Они написали, что их проверяет аудитор из Главного налогового управления, и умоляли помочь разобраться со счетами и документами. Эмили без колебаний решила ехать немедленно. Но тут возникла проблема — обручальное кольцо словно вросло в ее палец и ни в какую не хотело сниматься. Значит, придется рассказать родителям о своем замужестве и объяснить, почему она не сообщила им. С другой стороны, у нее появилась веская причина сбежать от Бена хоть на время. Она побудет несколько дней дома, в кругу семьи, поможет им и соберется с силами, чтобы доиграть этот мучительный фарс под названием «брак».
Эмили уехала ранним утром. На видном месте она оставила для Бена записку, в которой объясняла необходимость своего отъезда, подхватила сумку и на цыпочках прокралась к двери, каждую секунду опасаясь, что появится Бен и снова захочет с ней поговорить. Она представляла, что он скажет. Попросит не уезжать. Скажет, что не может без нее обходиться. Эмили не хотела спорить с ним, у нее не осталось на это сил. Она не хотела, вернее, не могла видеть его. Ей нужно было сменить обстановку, чтобы набраться сил и выполнить данное ему обещание. А в конце года она будет свободна. Горькие слова Бена звучали у нее в ушах.
…Для твоего нового мужа я могу написать отзыв о тебе как о жене…
В такси по пути в аэропорт на Эмили нахлынули сожаления. Сожаления по поводу того, что она согласилась выйти за него замуж, что допустила ту ночь. Но было и чем гордиться. Ей удалось удержать свои чувства в секрете, и Бен даже не заподозрил, как сильно она его любит. Любит даже сильнее, чем раньше.
Эмили не стала звонить своим из аэропорта, решив сделать сюрприз. Кроме того, ей нужно было время, чтобы придумать, что сказать о своем браке. Она села в пригородный автобус, затем воспользовалась такси.
Не успело такси затормозить у старого дома в пригороде Портленда, как вся семья высыпала на крыльцо. Хелен увидела такси из окна и оповестила всех громким кличем. И началось…
— Она приехала! Она здесь! — кричала Хелен, хватая чемодан Эмили.
— Не могу поверить! — вторила Робин, обнимая сестру.
— Почему ты не позвонила из аэропорта? — сердито спросил отец.
— Что ты с собой сделала?! — Брат Пол замер с открытым ртом.
Эмили улыбалась, качала головой, даже не пытаясь ответить на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. Ответы могут занять не один час. Главное, она поняла, что сильно изменилась за это время, а ее родные не изменились ни на йоту и что она по ним ужасно соскучилась. Отец уже варил кофе, Хелен восторгалась ее прической, одна мама молча взяла ее руку и пристально посмотрела на кольцо.
Вся семья уселась на кухне за круглым дубовым столом и приготовилась слушать. Эмили выдала им сжатую версию своего фиктивного брака, рассказала о боссе, о работе, о желании помочь Бену. Но о любви не было сказано ни слова.
— Если ты вышла замуж за босса, а твой босс — шейх, значит, ты замужем за шейхом? — Глаза Робин сияли от восторга. — И ты нам ничего не сказала?!
Эмили снова и снова повторяла историю о фиктивном браке по расчету, который закончится разводом в конце года, но видела, что родные не верят. Романтики до мозга костей, они верили в счастливое «навсегда». Их фантазия рисовала дворцы, короны и любовь до гроба. Как бы Эмили хотелось тоже поверить в эту сказку со счастливым концом!
Затем наступил их черед. Они рассказали о пьесах, которые сейчас репетируют, о местах, где подрабатывают, об аудиторах… Эмили поняла, что так можно просидеть целый день, поэтому решительно встала и направилась в подвал, чтобы разобрать бумаги, хранившиеся, насколько она помнила, в страшном беспорядке, в коробках из-под обуви.
Проработав несколько часов со старыми счетами и расписками, Эмили решила передохнуть и отправилась в сад. Она не удивилась, увидев заросли сорняков, и, переодевшись в старые шорты и майку, вытащила садовые инструменты из сарая и принялась за работу. Она была неутомима, чувствуя себя нужной, желанной, любимой. И в то же время чувствовала, что изменилась. Стала взрослее, мудрее и печальнее.
После обеда мама взяла ее за руку и увела в глубь сада. У забора, несмотря ни на что, буйно цвели розы, посаженные Эмили много лет назад.
— Этот твой брак… по расчету, — начала мама, усаживаясь под раскидистым вязом. — Я могу тебя попросить?
Эмили сорвала желтую розочку с карликового куста.
— Конечно.
— Расскажи мне о своем муже.
Эмили собиралась сказать, что Бен — ее босс и она попросту сделала ему любезность, выручив в щекотливой ситуации, но сочувствие в материнских глазах, забота в ее голосе растопили лед в сердце Эмили, и она призналась во всем. В многолетней безответной любви, в твердом решении навсегда расстаться с Беном по истечении этого года…
— Ты очень его любишь, детка? — сочувственно спросила мама.
Глаза Эмили наполнились слезами. Неужели это так очевидно? Кто еще заметил? Его родители? Бен?
— Что мне делать, мам? — Эмили, уткнувшись, как в детстве, в мамины колени, разрыдалась.
— А ты уверена, что он тебя не любит?
— Абсолютно. Он вообще не верит в любовь.