– Ты полудурок! – заорала я во все легкие. – Скотина неблагодарная, я тебе сейчас все волосы повыдираю и зубы выбью! Посмотрим, кому ты такой красивый потом нужен будешь! Да лучше я сама убью тебя, идиот неполноценный! – заорала я и, схватившись двумя руками за волосы почти бессознательного Кима, начала трясти его, что было сил. – Козел глумливый!
Ким невнятно крякал и корчился у меня в руках, а я начала попеременно чередовать пощечины и тряску за волосы. Надо сказать, лупила я его не то чтобы сильно, но обидно. А самое главное, от этого у меня на душе становилось ощутимо легче.
За таким увлекательным занятием меня и застал Дрэй. Вот я от всей души выдираю каштановые патлы брата, а в следующее мгновение крепкие руки подхватывают меня за талию и прижимают к горячей груди.
– Все, все, убьешь еще, – поглаживая меня по голове, шептал дракон.
Когда же я успокоилась и посмотрела на брата, Ким уже спал беззаботным сном младенца, лишь клочья каштановых прядей на моей подушке и его нездоровый румянец на щеках напоминали о том, что только что произошло.
Ким проспал двое суток. Благо, его беспамятство пришлось на выходные дни, и мне ничто не мешало приводить его в чувство. Дрэй помогал мне каждый день, сидя рядом со мной у его постели, заставляя брата принимать целебные настои и сканируя общее состояние Кима. Лишь ночью дракон оставлял меня один на один с братом и то потому, что считал, будто мне необходимо личное время. Я готова была с ним поспорить, но все же понимала, что и у Дрэя могут быть свои дела. Ким очнулся ночью второго дня. И опять непонимающе стал озираться по сторонам. В этот раз я стояла у окна и задумчиво смотрела на звезды.
– Опять напомнить, как ты здесь оказался? – словно в пустоту, проговорила я.
Он некоторое время молчал, сердито сопя, а потом заговорил охрипшим после сна голосом:
– Не надо, я помню. Но я тебе все равно не верю… – и выжидающе замолчал.
Глубоко вздохнув, я решила поменять подход. Немного выпустив второе естество, для устрашения, так сказать, я заговорила:
– Послушай, Энаким, – от незнакомых ноток в моем голосе брат вздрогнул, – если ты не желаешь понимать очевидные вещи, мы объясним тебе по-другому. – Я намеренно говорила о себе во множественном числе, ни к чему брату знать, что я уже неплохо себя контролирую. – Если ты любишь, – холодно улыбнулась я, – эту женщину, то должен желать ей только добра, потому постарайся с ней более не встречаться. Ради нее… Ты понимаешь меня, дружок? – И глянцево-черный взгляд, которого брат еще не имел счастья лицезреть, обращенный в его сторону. – Лично мне плевать, что она с тобой сделает, Маре – нет, потому я ей помогу, как смогу…
– Ненавижу тебя! – зашипел Ким, вскакивая с кровати. – Ненавижу! Я люблю ее, слышишь! А ты… Ты чудовище!
– Я знаю, – не меняя выражения лица, сказала я. Но до чего же тяжело мне было оставаться спокойной, когда старые раны вновь начинали кровоточить. – Но ты должен примерно представлять мои возможности, потому запомни, Ким: учую ее запах на твоем теле, пострадает она. Понял?
Брат раздраженно кивнул, сверля меня гневным взглядом. Похватал свои вещи, что ровной стопкой были сложены на стуле, и вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Шло время, дни складывались в недели, а недели – в месяцы. Иногда, особенно когда я проводила время наедине с Дрэем, оно ускорялось, а когда просиживала часы на лекциях, казалось, что просто замирало. В моей жизни больше ничего не менялось, да и когда было этому происходить? Абсолютная занятость не оставляла изменениям ни малейшего шанса. Потихоньку мне удалось найти общий язык со всеми членами моей команды, ведь проиграть никому из них не хотелось. Учитывая, насколько популярен турнир среди нелюдей, это было понятно. Пусть двое из них и не особенно верили в победу, я имею в виду девушку-оборотня и эльфа, но выглядеть достойно им очень хотелось, потому приходилось учиться работать в команде.
С Энакимом после этого случая я сталкивалась ежедневно, но при этом мы так ни разу и не заговорили друг с другом. Отрадно было видеть, что он прислушался к моему предупреждению и старался держаться от Фриды подальше. Правда, то, как он порой смотрел на меня, думая, что сестра-монстр ничего не замечает, заставляло всякий раз задумываться. Как же так могло произойти? Двое самых близких людей, брат и сестра, – и за каких-то несколько месяцев превратились в совершенно чужих друг другу незнакомцев. Во всяком случае, для Кима я стала незнакомкой, злой, молчаливой гадиной, не задумываясь, разрушившей его счастье с девушкой, которую он полюбил… Мне было тоскливо осознавать это, но где-то в глубине души я думала, что, возможно, так будет даже лучше. Я точно знала, что ни о какой привязке в будущем и речи быть не может. Я просто не могу дать этому человеку свою силу в то время, когда мы из родственников медленно, но верно переходим в разряд врагов. Дело было не в жадности, просто все мое естество кричало о том, что этот человек может стать моей же гибелью, если допущу нечто подобное. А еще я часто думала, была ли та странная одержимость братом следствием моей привязки к нему? Могла ли быть вся эта неземная сестринская любовь элементарным чувством сохранения собственных сил, которые вкладывались в Кима… Такой вопрос я смогла бы задать Каа’Лиму, но его не было рядом, потому пришлось спросить у того, кому я доверяла не меньше своего дэйурга. Дрэй странно посмотрел на меня, когда я прямо спросила, так ли оно, как мне кажется.
– Мара, я не знаю, следует ли мне отвечать на твой вопрос. В том смысле, что не уверен, сможешь ли правильно понять мой ответ сейчас. Но я попытаюсь объяснить. Драконы, дэйурги и демоны – расы, что пришли в этот мир. Мы равные, энергетически сопоставимые. Эльфы, оборотни, вампиры и даже гномы сопоставимы друг с другом, но никто из нас не может подойти для людей. Любовь, сестринская или же нет, может быть чувством, которое мы делим лишь с теми, кого считаем равным. В остальных случаях это может быть привязанность, покровительство, симпатия. Дракон никогда не сможет по-настоящему влюбиться в человека, потому что мы разные. Точнее даже не так, мы совершенно отличные виды. Не злись на мое сравнение, но разве может птица полюбить собаку, например? Нет, потому как самой природой это не предусмотрено. Вы выросли вместе, ты была привязана к нему своей энергетикой, но с того момента, как исчезла связь, исчезает и иллюзия равенства. Дальше у вас есть два пути, точнее, даже три: стать друзьями, врагами или просто чужими. Решать вам.
Но, хотя я и сказала, что особенных изменений не было, кое-что все же произошло. Теперь моя царственная персона вставала рано не только для того, чтобы потренироваться и побегать, но и чтобы хорошенечко поработать над своей внешностью. И вот что я вам скажу по этому поводу. Я желаю иметь собственную служанку! Кто же знал, что это такой неимоверный труд – хорошо выглядеть? Казалось бы, умылся, оделся, причесался, что сложного? Но я даже в подробности вдаваться не буду. Кто занимается этим ежедневно, тот поймет, а кто нет – тот счастливый человек! Зато теперь я не просто ходила по коридорам МАМ, а ходила, провожаемая огромным количеством взглядов самого разного порядка. И со мной несколько раз даже попытались познакомиться и пригласить на свидание! Что приятно, два раза из пяти были оборотни, а не вампиры.