Из горла вырывается судорожный всхлип, а Дрэй, по всей видимости, услышав меня за своей спиной, резко оборачивается.
На его лице застыла легкая полуулыбка. Совершенно не стесняясь моего появления, он легко скрещивает мускулистые руки на своей широкой груди, а мой взгляд невольно опускается к его все еще возбужденной плоти.
– Нравится? – самодовольно хмыкнул Дрэй, заметив, куда я смотрю.
– Ч-что здесь происходит? – едва справляясь с нахлынувшими на меня эмоциями, спросила я.
Улыбка на лице Дрэя из расслабленной вдруг стала соблазнительно порочной, а в золотых глазах зажегся непонятный мне огонек.
– Ну, а я-то думал, что уже научил тебя тому, как это называется. Хочешь, можешь к нам присоединиться. Хотя лучше, наверное, не надо, – усмехнулся он. – У нас тут жарко, а чтобы зажечь в тебе хоть искорку страсти, нам с Элиин придется напрячься.
Золотоволосая девушка, ничуть не стесняясь своей наготы, выступила из-за спины Дрэя. Ее тело было совершенным: плавно очерченная линия бедер, высокая полная грудь, тонкая талия. На лицо посмотреть я так и не смогла.
– Я не хочу ее к нам, – капризно надув губки, сказала она.
Я постаралась пропустить ее замечание мимо ушей и обратилась к Дрэю. Глаза жгло, и предательская слеза заскользила по щеке.
– Но, – тяжело сглотнула я ком в горле, – мы же любим друг друга.
Мой голос звучал жалко и тихо, а осознание того, насколько смешно на меня сейчас смотреть со стороны, ломало меня еще больше.
На мою фразу Дрэй разразился откровенным хохотом, которому вторил столь же заразительный смех обнаженной девушки.
– Любим, – утирая слезы, которые выступили от продолжительного смеха, проговорил Дрэй. – Ну, малышка, ты меня поражаешь! Посмотри на себя! И посмотри на меня! Разве такой, как я, может любить такую бледную моль, как ты? – Темная бровь Дрэя вопросительно изогнулась. – Приятно, конечно, что мне выпала честь быть первопроходцем у будущей наследницы Кайруса, но больше-то особых плюсов и нет, – развел руки в стороны он.
– Что тут происходит? – Знакомый голос бывшего наставника заставил меня вздрогнуть и обернуться.
Лиам стоял за моей спиной и с интересом смотрел на открывающуюся его взору картину. Лицо его казалось совершенно бесстрастным, но вот предательский озорной огонек на дне его зеленых глаз говорил о том, что эльф прекрасно понимает, что тут происходит… Дрэй перевел все еще смеющийся взгляд на Лиама и, протянув тому руку для рукопожатия, подошел практически вплотную, совершенно не обращая внимания на меня.
– Ну наконец-то! – воскликнул он. – Ты извини, мы начали, не дождавшись тебя, – широко улыбнулся он.
– Да я уж вижу, – хмыкнул эльф, похотливо рассматривая Элиин и тут же переводя взгляд на меня. От былого желания и веселости во взгляде не осталось и следа. – А эта что тут делает?
– Да вернулась из своей деревни чуть раньше, – отмахнулся дракон. – А что, хочешь ее? – невинно спросил он.
– Ну уж нет! – шарахнулся от дракона Лиам, выставляя перед собой руки. – Давай я лучше Фриду позову. С ней поинтереснее будет, – предвкушающе улыбнулся эльф.
Они говорили все эти ужасные вещи, а я в какой-то момент поняла, что не в силах больше сдерживать слезы. В глазах все плыло, а в висках с шумом стучала кровь. Я не знаю, как не потеряла сознание в тот момент. Так плохо, как сейчас, мне никогда не было. Каждым словом, каждым жестом эти трое били меня в самое сердце, рвали на части душу, убивая ее.
– Я же говорил тебе, что она скучная, – хмыкнул Лиам, и его слова эхом донеслись до моего восприятия. – Я с ней прожил в одном поместье несколько лет, но даже тот факт, что кроме нее там не было других женщин, не заставил меня лечь с ней в одну постель, – засмеялся эльф. – Я, если честно, до сих пор поражен, что это сделал ты.
– Я тоже, – хмыкнул Дрэй, а я, не в силах больше этого слушать, собрала последнюю волю в кулак, заставляя онемевшие ноги двигаться, и побежала прочь.
– Куда это она? – непонимающе пробормотал Лиам.
– Да ну ее, – отмахнулся от него Дрэй, а его слова, как нож, брошенный в спину, вошли в самое сердце, раскалывая его на тысячи осколков.
Я брела по пустынному пляжу. Желтый песок забивался под летние легкие сандалии, а волны прибоя с протяжным гулом накатывали на берег. Как я здесь оказалась? Я не знала. Одиночество, такое всепоглощающее и непроглядное, обступало меня со всех сторон. Оно топило меня с головой в своей пучине, где нет ни света, ни радости, ни чего-то, что имело бы смысл. Я шла вдоль береговой линии, и в голове было пусто, устрашающе пусто.
Не понимаю, куда и зачем иду. Для чего жить, когда в этой жизни никто тебя не держит? Нет ни одного якоря, что связывал бы тебя с устрашающей реальностью. Для чего вот так потерянно брести по жизни? Никому не нужная, никем не любимая. Осознание одиночества топило с головой, заставляя захлебываться морским воздухом. С каждым шагом дышать становилось все труднее и труднее. Как же так получилось? В чем я ошиблась? Чем провинилась перед судьбой? На какое-то мгновение я остановилась и подняла лицо к небу, словно безмолвно спрашивая: «За что?» Ответа не было.
И вот, стоило мне вновь опустить взгляд, как я заметила девушку, что точно так же, как и я, брела по пустынному пляжу мне навстречу. Ее белесые пряди раздувал ветер, юбка легкого летнего платья облепила стройные ноги. Она двигалась, и я ступала по песку в такт ее шагам. Я повернула голову, чтобы понаблюдать, как очередная волна оглушительно обрушивается на песчаный берег, унося с собой мелкие песчинки, затем вновь посмотрела перед собой и оказалась нос к носу с незнакомкой. Только незнакомкой она вовсе не была. Это была точная моя копия, которая, не стесняясь, разглядывала меня.
Не знаю почему, но я безумно захотела дотронуться до нее. Почувствовать, что другая я реальна и что я сегодня не потеряла хотя бы саму себя. Но стоило протянуть пальцы к женской фигуре, замершей напротив меня точно в таком же недоумении, как подушечки моих пальцев уперлись в прохладную зеркальную поверхность. Самое интересное, я совершенно не могла понять размеров этого зеркала, было такое ощущение, что оно простирается в бесконечность, от края до края охватывая горизонт. Я грустно улыбнулась. Моя копия улыбнулась тоже, только улыбка ее была жестокой и холодной, вымораживающей все внутри. Я растерянно нахмурилась, и мое отражение свело брови к переносице, но ее жест говорил о внутренней злости, что сейчас читалась на «моем» лице. Я подняла руку, чтобы поправить прядь волос, девушка напротив зеркально повторила мой жест, с той лишь разницей, что я все делала как-то нерешительно, устало, а движения моего отражения были жесткими и выверенными. Может быть, со стороны особой разницы никто бы и не заметил. Но я же себя знала!
Невольно начала рассматривать себя. Все вроде бы как всегда, вот только черты лица более резкие, ярко выраженные. О такой никто и никогда не смог бы сказать «бледная моль»! Кожа словно светится внутренней силой изнутри, и волосы в солнечных лучах переливаются мириадами серебряных искр. Так красиво… И тело вроде бы мое, только осанка жестче, спина прямее, разворот плеч гордый, а не обреченный и покорный, как мне казалось. Небрежно посмотрела на руку отражения, в которой я держала сумку. Вот только отражение мое сжимало в пальцах не летнюю сумку, а пряди алых волос, на которых висела голова…