– Ты совсем, что ли? Моим платьям еще даже года нет, и половину я даже не надевала! – Возмущению моему не было предела.
– А это и вовсе отдельная песня! Твоя прижимистость меня вводит в тоску! Ты в кого такая скупердяйка? Вот Энаким – прекрасный образец молодого дворянина! Одет всегда с иголочки, чуть костюм поизносился, он его выкидывает. Следит за тенденциями, а ты к моим советам даже не прислушиваешься!
– Энаким – идиот и транжира, как и ты! – Я действительно не могла держать себя в руках в последнее время, и за языком следить удавалось не всегда.
– Что? Что ты сказала? – отложил в сторону свое вязание гном и начал подниматься с места.
– Кто сказал? – попыталась я сделать независимый вид.
– Ты сказала, что я и Ким…
– Я абсолютно не понимаю, о чем ты. Мне пора. Грядки ждут, – попыталась я просочиться в сторону выхода.
– А ну стоять! – рявкнул гном.
Конечно, я осталась на месте. Если честно, то Элфи – очень хороший и добрый, но когда ему дерзят, он становится просто опасным.
– Слушай меня внимательно, юная эсса, сейчас мы поднимемся к тебе, и я лично проведу инспекцию твоих вещей, – очень серьезно проговорил гном.
А дальше начался форменный беспредел. По комнате моей летали юбки, чулки и платья. Как Элфи не засыпало этой лавиной барахла, остается только гадать. Но к концу набега на мое имущество гном возвышался посреди комнаты на куче тряпья и с победоносным видом смотрел на меня сверху вниз.
– Это, – и палец в пол, – носить нельзя!
Шерт меня дернул завести этот разговор об одежде! Подумаешь, сходила бы на примерку, доложила бы еще тряпья в шкаф и жила бы спокойно. А теперь…
– Выкидывать, – резюмировал гном.
– Держи карман шире! – не собиралась так просто сдаваться я.
– Ты посмотри на это платье. – Элфи поднял с пола какую-то зеленую тряпицу. – Ты в нем ходила, когда тебе было тринадцать!
– И что? – подняв бровь, спросила я. – Надо сразу выкидывать? Давай лучше дочери Гареда отдадим.
– Хорошо, – согласился гном. – А этот плащ, который совсем уже и не плащ, а куртка с рукавами в три четверти?
– Он теплый, – буркнула я.
– Он тебе мал, – не унимался гном и встряхнул «плащом», подтверждая свои слова.
Из кармана моего старого плаща на пол упала деревянная коробочка. Приглядевшись повнимательней, я, хоть и с трудом, вспомнила, что это. Да, это была та самая шкатулка, которую мама передала мне перед нашим с Кимом отъездом в Эдэльвайс. Шкатулка издалека напоминала брусок отшлифованного и покрашенного дерева. Осторожно подойдя к ней, я, отчего-то разволновавшись, дрожащими руками подняла ее с пола.
– Что за полено? – поинтересовался гном.
– Это не полено! Это мама дала, а я забыла, – севшим голосом проговорила я. – Знаешь, Элфи, выкидывай все, что посчитаешь нужным, а мне надо побыть одной. – На этих словах я буквально выбежала из комнаты и направилась в сад.
Сидя на поваленном стволе старого дуба в самой глубине сада, я задумчиво крутила свою находку в руках. Гладкая поверхность дерева приятно холодила кожу. Но с каждым прикосновением к шкатулке все сильнее хотелось зарыдать в голос. Как же я все-таки скучаю по маме, отцу, братьям…
В этом вихре, состоящем из физических, умственных и магических нагрузок, было легко не думать о прошлом, которое так сильно не хотелось отпускать. Орэн сказал, что в этом году нам лучше не ездить домой. Второй год я не увижу свою семью. Лиам, как это ни странно, был согласен с магом. Да и мы с братом понимали всю опасность, ведь если кто-то случайно узнает о нашем происхождении… Учитель сказал, что если мы все-таки захотим позже навестить родных, то дорога в Карген займет около двух недель. Маг не стал вдаваться в подробности, с чем это связано. Хотя теперь нам с братом и не требовалось ответа на этот вопрос. Мы давно уже поняли, что у Орэна был свой телепорт на границе человеческих земель, правда, магу решили не говорить о своем открытии. Все же возраст нужно уважать. Пусть учитель и дальше хранит свой маленький «секрет».
Аккуратно ощупывая подушечкам пальцев поверхность шкатулки, я пыталась найти рычажок или защелку, при помощи которых смогла бы открыть ее. Но таковых не обнаружилось, как и скважины для ключа (которого у меня, впрочем, не было). Еще несколько минут повертев мамин подарок в руках, тряхнув его пару раз и в довершение приложив по нему как следует кулаком, я сунула шкатулку в карман своего платья и пошла в дом. Надо было поесть, а то на голодный желудок думалось совсем плохо.
В этот день я так и не придумала, как открыть подарок матери. Поэтому просто положила его на прикроватную тумбочку и решила, что лучше спрошу у самой мамы, когда будем писать им письмо.
Открыв свой гардероб, я замерла с широко распахнутым ртом. У меня осталось две сорочки, тренировочный костюм, одна ночная рубашка и пара нижнего белья.
– И как это понимать? – задала я вопрос, эхом отразившийся от стенок шкафа.
«А тебя за язык никто не тянул, я свидетель», – ехидно высказался мой нерадивый защитник.
– Ты! Ты должен был его остановить! – задыхаясь от негодования, кричала я.
«С чего бы вдруг? Ты сама сказала, чтобы он выкидывал все, что посчитает нужным». – Невозмутимости некоторых личностей остается только позавидовать.
– Но у меня ведь теперь ничего нет! Только то, что на мне, и брючный костюм для тренировок… – совсем растерянно проговорила я.
«Элфи сказал, что это ненадолго. И знаешь, Мара, но он прав».
– Как так? – Я уже совершенно не понимала, чего этот гном пытается добиться.
«Ты даже не представляешь, девочка, в какой гадючник вы с братом собираетесь поступать. Люди там учатся весьма и весьма своеобразные, и если вы оба хотите получать образование в МАМ, то все в вас должно быть безупречно, начиная с вашего внешнего вида и заканчивая теми навыками, которые развивает в вас Орэн. Больше я тебе ничего не скажу, но пора бы взрослеть и выполнять то, что необходимо. Прекрати каждый раз взбрыкивать, когда тебе что-то не нравится, и научись выдержке. А теперь, милая, пора спать».
Сказав это, Каа’Лим широко зевнул, обнажая свои белоснежные клыки, и похлопал лапой рядом с собой.
Каждую ночь я боялась закрывать глаза, чтобы снова не погрузиться в молочно-белый туман. Но как бы я ни боролась со сном, лежа во тьме с распахнутыми глазами, все было бесполезно. Я даже не замечала, как веки мои тяжелели и сознание уносилось туда, где ждал меня туман, страх, холод и кто-то еще. Тот, кто звал меня где-то в молочной мгле, стоило лишь закрыть глаза.
Тот день не был исключением, правда, кое-что все же изменилось…
Стоя босыми стопами на влажной, покрытой пожухлой листвой земле, я вновь озиралась вокруг. Белая дымка стелилась всюду, скрывая то, что меня окружало. Было так холодно, что сводило пальцы рук и ног. Дыхание мое сбилось, а в душе начала подниматься знакомая волна паники. Думать было очень трудно, мысли разбегались, стоило лишь попытаться сосредоточиться.