– Спасибо, ма…ть, – проговорил он вместо этого и вышел на улицу.
Женщина молча захлопнула за ним дверь и несколько раз повернула в замке ключ – словно приговор вынесла.
Немного постояв возле почты, Артист пытался понять, что же ему сейчас делать.
Почти совсем стемнело. Прохлада ощутимо пробиралась под одежду. Такое снижение температуры после достаточно жаркого дня грозило сильным утренним туманом. Но до того момента еще уйма времени, сейчас же нужно обдумать дальнейшие шаги. Отель Сувенира наверняка «пасут», где обитает Лощина, Артист не знал. Получается, что связаться с ними можно только утром, когда удастся зарядить мобильник. Но не будет ли слишком поздно? Ведь если бывший командир квада снова напился, обученным бойцам захватить его не составит труда. При всех способностях и умениях Сувенира это не морды посетителям бара бить. В преследователях чувствовались профессионалы. Только сейчас до Артиста дошло, что ему самому удалось уйти только чудом. Спохватившись, он настороженно осмотрелся. Улица казалась совершенно безлюдной. Поднялся ветер. В лицо летели пыль и песок вперемежку с сухими листьями и мелкими ветками. Где-то во дворах негромко, словно робея перед рассерженной стихией, подвывали собаки.
Невольно поежившись, Артист зашагал по тротуару, еще не зная, куда идет и что будет делать. Но буквально в конце квартала, выглядывая из-за угла и выискивая глазами подозрительных личностей, наткнулся взглядом на заколоченные двери старого, заброшенного кафе и понял, какие шаги ему надо предпринять.
Следуя плану, он направился в частный сектор – район, получивший в народе говорящее название «Топь», ибо дома в нем расположились вдоль двух Болотных улиц и трех Болотных переулков. Имя градостроителя со столь богатой фантазией затерялось в истории, но наследие его жило до сих пор. Да в общем-то и сам район не давал повода для переименования, а всячески старался соответствовать своему теперешнему названию: старые дома, почерневшие от времени кривые заборы, покосившиеся столбы, разбитые дороги. Отовсюду просто веяло унынием и запустением. Место, оказавшись в котором рискуешь надолго и бесперспективно увязнуть.
Поймав себя на подобной мысли, Артист тряхнул головой, пытаясь избавиться от тяжелых мыслей, навеваемых атмосферой. Благо искомый дом уже показался в поле зрения. Подойдя к нему, Артист приоткрыл калитку, ведущую во двор. Из темноты к нему, загремев цепью, с грозным рыком бросился здоровый черный с рыжими пятнами пес.
– Эй-эй-эй! – Пришлось выскочить обратно на улицу.
Пес, продолжая рычать, смотрел на незваного гостя сквозь щель между досками и скалил клыки. Черные глаза поблескивали, отражая желтый свет единственного на весь переулок фонаря.
– Я свой! – попробовал уговорить четвероногого сторожа Артист. – Свой! Бим, Тузик, Мухтар или как тебя… Вали на хрен! Лучше бы хозяина позвал.
Но пес явно не желал его понимать или впускать.
– Ну, ты потявкай, что ли! Может, услышит и выйдет, а то так всю ночь можно простоять.
– Он не лает, – раздался вдруг голос Кнопы. – Приучен сразу нападать.
Сосредоточив все внимание на собаке, Артист не заметил, как дверь в доме открылась и во двор вышел хозяин пса.
– О, здорово! А я к те…бе.
В руках Кнопа держал автомат, ствол которого смотрел в сторону Артиста, и опускать оружие не собирался.
– Ты зачем тут? – Голос штатного вышибалы бара «Шляпа» звучал достаточно прохладно. Чувствовалось, что он не рад визиту своего наставника по актерскому мастерству.
– Что, даже за порог не пустишь?! – делано удивился Артист.
В принципе он ожидал чего-то подобного. За время общения они не стали друзьями – хорошие знакомые, товарищи, но не больше. К тому же и дураку ясно, что пришел не просто так, и, вполне возможно, визит этот чреват последствиями. Разговаривать о театре и кино, обсуждать женщин, обстановку в Зоне и вокруг нее, пропустить вместе по стаканчику – это одно. А вот так приходить к дому, нарушая личное пространство, – совершенно другое. Тем не менее это не повод, чтобы держать гостя на улице, да еще и автомат наставлять.
Так считал Артист. Кнопа же, похоже, придерживался другого мнения: на вопрос не ответил, собаку не отозвал, оружие не убрал.
– Ладно. – Ничего другого не оставалось, кроме как общаться через приоткрытую калитку. – Мне нужна твоя помощь. Похоже, все стало очень серьезно. Меня сегодня чуть не загнали.
– Лопарев?
– Нет, – качнул головой Артист. – Не местные – раньше я их точно не видел, – и, как мне кажется, профессионалы.
– На кой ты им? – усмехнулся вышибала, но сам при этом немного привстал на носочки и оглядел, насколько смог через забор, улицу в обе стороны. – У тебя обычная сталкерская паранойя.
– Если бы, – невольно вырвался тяжкий вздох.
Кнопа был нужен, но непонятно куда тот ввязываться не станет, а значит, придется открыть карты.
– Мы нашли лабораторию.
– О как!
Даже темнота не смогла скрыть алчный блеск, появившийся в глазах вышибалы. И хотя они никогда не разговаривали на эту тему, сразу стало понятно, что Кнопа предпочитает верить в теорию Лопарева о несметных богатствах, чем словам Артиста о какой-то там лаборатории. Возможно, это даже к лучшему.
– Так что, поговорим или как?
С полминуты ушло у вышибалы на борьбу между жадностью и осторожностью. Результат этого поединка не вызывал сомнений.
– Марлон, домой! – приказал Кнопа псу. Опустил автомат, убедился, что питомец подчинился приказу, и махнул рукой Артисту. – Заходи. Негоже преподавателя за забором оставлять.
В сенях велел разуться и выдал тапочки, потом провел в дом, оказавшийся внутри более просторным, чем показалось снаружи. Да и обстановка выглядела достаточно дорого, особенно для такого района, как Топь: теплые полы, кожаная мебель, в одной из комнат, на стене которой висел большой черно-белый портрет Марлона Брандо в роли Дона Корлеоне, разместился домашний кинотеатр с огромным телевизором; просторная гостиная могла похвастать камином и баром, забитым всевозможными напитками.
Внешне Артист оставался невозмутимым, но про себя удивился: а неплохо вышибалы зарабатывают! Собственно, его это не касалось, он пришел сюда за помощью, а не с налоговой проверкой.
– Располагайся. – Кнопа кивком указал на кресло у стены.
Сам же прошел к бару, где за стеклянной дверцей нестройными рядами стояли подсвеченные диодами бутылки. Положил автомат на столешницу, налил в два стакана чего-то коричневого из прямоугольной пластиковой бутылки, принес Артисту и в вальяжной позе устроился на диване.
Артисту отчего-то пришла в голову мысль, что имей он такое желание, то мог бы сейчас взять и застрелить вышибалу. Как в хорошем гангстерском кино, когда положительный герой вдруг оказывается злодеем и, дождавшись, пока другой персонаж расслабится, неожиданно достает пистолет – и бац!..