Возле беседующих остановился принц Генрих. До сих пор Юдифь видела его только из далека — сидящего рядом с братом на возвышении. Принц был среднего роста и плотного сложения, с копной черных, как смоль, прямых волос и невыразительными чертами узкого лица. Гайон ответил на реплику принца, Генрих громко расхохотался. Простоватое лицо преобразилось, стало почти привлекательным, он дружески хлопнул Гайона по плечу и пошел дальше по залу. Гайон поклонился и, выпрямившись, бросил взгляд в сторону жены. Застигнутая врасплох, Юдифь залилась краской и переключила внимание на кубок с вином. Слуга вновь наполнил его до краев.
Юдифь выпила сладкое вино большими глотками и расслабилась. Из головы не выходили воспоминания о сцене в спальне, об искусных ласках Гайона, вызвавших незнакомые ощущения. Тело можно использовать, как оружие, — вспомнила она. Это меч с обоюдоострым клинком, и ей предстояло научиться владеть им. Как это говорят валлийцы? «Практика — мать учения». В этом отношении Гайон находился в более выгодном положении и пользовался этим, что сквозило в каждом взгляде с того самого дня. Правда, больше к жене он не приближался, это ему было не нужно. Между ними возникла такая неловкая напряженность, что, казалось, воздух гудит от зарядов. Глаза говорили то, что не решался произнести язык, и что скрывало тело.
Перед столом появились шуты в ярких костюмах, увешанные бубенчиками. Один жонглировал шестью кинжалами, ловко ловя их за рукоятки.
— Можете потягаться с ним? — прошептал Хью Честер на ухо Юдифи.
Та подскочила от неожиданности. Хью был разодет в голубой шелк, широкими фалдами ниспадавший на его большой живот. Грудь увешана полотом, к плечу приколота огромная круглая брошь уэльской работы.
— Я рада, что мы приехали, милорд, — с улыбкой обратилась она к графу. — Но должна сказать, чистый воздух наших равнин приятнее города.
Пожилой человек, сидевший с графом Честером, рассматривал Юдифь с нескрываемым любопытством. Честер представил его как сэра Хьюберта Кэна, ветерана битвы при Гастингсе [6] и адъютанта покойного короля Вильгельма. Юдифь приветливо улыбнулась.
— Жена Равенстоу? — пробормотал гость, занимая за столом место Гайона. — Извините за любопытство, но не родственница ли вы Завоевателя?
— Пожалуй, — нерешительно ответила Юдифь, гадая, к чему он клонит. — Мой дедушка и король Вильгельм были двоюродными братьями.
Сэр Хьюберт выглядел разочарованным.
— Только и всего? — протянул он кисло.
— Боюсь, что так, — Юдифь вопросительно взглянула на графа Хью, тот пожал массивными плечами.
— Любопытно, — продолжал сэр Хьюберт. — Вы просто копия Арлет Фале, матери покойного короля. У нее, знаете ли, в юности тоже были веснушки и волосы такого же цвета, и даже то же самое выражение лица.
— Мне жаль огорчать вас, но леди Арлет не родня мне по крови. Дедушка был родственником короля по мужской линии.
— Интересно, — пробурчал сэр Хьюберт, недоуменно качая головой и освобождая место.
Жонглер чуть не пропустил один из ножей, но успел схватить его в последний момент. На троне Руфус покатывался со смеху, приняв происшествие за шутку. Хью Честер удалился вместе со своим компаньоном. Юдифь, потягивая вино, поискала глазами Гайона и чуть не поперхнулась, увидев, как Алле де Клэр подошла к нему и заняла разговором, увлекая в одну из арок зала. Над их головами красовалось голубое с золотом знамя. Алле держала Гайона за руку, словно имела на это право собственницы, на лице играла заискивающая улыбка. Гайон немного нагнулся, слушая ее. Она хихикала и оглядывалась по сторонам, потом приподнялась на цыпочки и прошептала что-то на ухо, опершись на его руку.
Юдифь буквально приросла к месту от удивления, от выпитого вина кровь ударила в голову. Вскочив с места, она ловко обошла жонглера и направилась туда, где стоял ее муж в обществе бессовестной куртизанки.
Взяв Гайона за свободную руку, она поднялась на цыпочки, передразнивая Алле, но ничего не прошептала, а дала ему крепкую оплеуху. Гайон с криком отшатнулся. Юдифь стояла неподвижно.
— Благодари Бога, что я выбрала ухо, — она не спускала глаз с соперницы. — А вы, должно быть, Алле, — протянула она сладким голоском. — Я много о вас слышала, даже слишком много, поэтому не буду зря тратить время ни на вас, ни на МОЕГО мужа…. — и голосом низким, дрожащим от мстительного удовольствия, детально объяснила Алле де Клэр, какие меры следует применить к ним.
Гайон издавал бессвязные звуки. Алле уставилась на Юдифь, онемев от изумления. Юдифь, приняв молчание соперницы за вызов, выхватила из-за пояса длинный кинжал и нацелила на горло обидчицы. Гайон поймал руку жены и сильным движением опустил вниз.
— Мне лучше уйти, Гай, — проворковала Алле, фамильярно потрепав его по плечу. — Можешь дать ответ позднее.
Делая вид, что не замечает сверкающее лезвие ножа Юдифи, ровно, как и ее саму, она удалилась, сохраняя улыбку.
— Что, черт возьми, ты себе позволяешь? — зашипел на жену Гайон, пытаясь вырвать кинжал. Она неистово боролась, но вынуждена была уступить превосходящей силе. — Ты баронесса, жена смотрителя границы, а не торговка рыбой! И чем скорее до тебя это дойдет, тем лучше!
— А она великосветская потаскуха! — огрызнулась Юдифь, задыхаясь от гнева. — Не сомневаюсь, вы договорились переспать!
— У тебя нет права высказывать недовольство, или я ошибаюсь?
Несколько мгновений они пожирали друг друга глазами. Первым опомнился Гайон и тяжело вздохнул.
— Я не собирался заводить интрижку за твоей спиной, — он дернул ее за косу. — Боже Праведный, неужели ты не видишь, что у меня достаточно других забот и просто нет времени на пустышку вроде Алле де Клэр?! — он поморщился и потер ухо.
Юдифь сосредоточенно разглядывала золотой орнамент на своих туфельках. Действие вина понемногу ослабевало. Она чувствовала себя преглупо, голова кружилась.
— Но я думала… Кристина говорила о тебе и Алле…
Гайон заскрежетал зубами.
— Один, два раза, не больше. В первый раз я был слишком пьян, во второй — слишком расстроен… Но Алле сочла, что одержала почетную победу и посвятила в это весь двор, пока ее муженек не зажал ей рот и не перебросил Генриху. Принц неравнодушен к безмозглым блондинкам.
— А ты — нет? — не унималась Юдифь.
— Предпочитаю рыжеватых злючек, — прошептал он и обнял жену за талию, крепко прижав к себе.
На троне Руфус снова разразился смехом и обнял за плечи смуглого темноглазого юношу, сидевшего рядом.
— Его последняя пассия, — хмуро произнес Гайон. — Эрнол, родом из Тулузы. Немудрено, что Генрих предпочел удалиться. Хорошо, что здесь нет Анслема Кентербери, его бы хватил удар.