Девлин взглянул на Соршу.

Она слегка кивнула, и он перерезал ли-эргу горло. Движение было искусным и достаточно быстрым. Ли-эрг даже не вскрикнул.

Трое оставшихся ли-эргов смотрели на кровь, заливающую камни. Зал ее впитывал, одновременно впитывая память убитого. Ли-эргов нужно было силой удерживать от соприкосновения с кровью. Кровь являлась для них пищей, искушением и причиной почти каждого их поступка.

Ли-эрги топтались на месте и шаркали ногами. Их состояние забавляло и раздражало Девлина. Он улыбнулся, потом нахмурился и оскалил зубы. Никто из придворных не видел этих быстрых перемен. Они знали: когда Девлин допрашивает незваных гостей, на его лицо лучше не смотреть.

Сорша внимала воспоминаниям, которыми зал делился только с ней. Больше этих слов не слышал никто. Высокая королева узнала, что ли-эрги не действовали по прямому приказу.

— Она не приказывала им явиться в мир фэйри.

Эти слова Сорша произнесла вслух, приковав к себе взгляды всех, кто был в зале.

Пол слегка вздрогнул; камни разошлись и погребли тело ли-эрга под собой. Земля под ногами Сорши стала влажной. Она почувствовала, как серебристые нити у нее под кожей, словно корни, потянулись в зал, впитывая жертву, принесенную во имя правды и магии.

Кровь всегда питала магию. Кровь была сердцем этой магии. Как Девлин и Бананак, Сорша нуждалась в пище и получала ее через кровь и жертвоприношения. Однако сама церемония не доставляла ей никакого удовольствия. Сорша всего лишь придерживалась заведенного порядка. Слабая королева попросту не удержала бы фэйри. Не стоит забывать, что магия питала всех фэйри в мире смертных.

— Смерть вашего брата — это печальное последствие самовольного вторжения в мою страну. Вступив в наши пределы, вы не явились ко мне, не испросили аудиенции. Вместо этого вы посмели напасть на моих придворных и убили одного из моих смертных.

Сорша сделала паузу, обводя взглядом свой двор. Как всегда, придворные взирали на нее с непоколебимой верой. Действия Сорши давали им ощущение уверенности и постоянства.

— Есть другие королевства, где другая власть, другие законы. В этом мире вся полнота власти принадлежит мне. Чья-либо жизнь и смерть зависят только от моей воли.

Придворные ждали, молчаливо наблюдая за неотвратимым восстановлением порядка. Они понимали практический смысл действий королевы. Все стояли не шелохнувшись и даже не вздрагивали, когда взгляд Сорши скользил у них над головами.

— Эти преступники убили одного из моих смертных на моей земле. Такая дерзость не может остаться безнаказанной. — Сорша поймала взгляд Девлина. — Один из троих останется жить, чтобы рассказать новому Темному королю обо всем случившемся.

— Как пожелает моя королева, так тому и быть, — спокойным ровным голосом произнес Девлин.

Его слова явно противоречили хищному блеску его глаз.

Придворные опустили головы, не желая видеть совершения приговора. Понимание не означало наслаждения кровопролитием. Фэйри Высокого двора не любили грубые удовольствия.

По крайней мере, большая их часть.

Таким же уверенным движением Девлин перерезал горло еще одному ли-эргу. Ноги Сорши, касающиеся земли и камней, тут же поведали ей правду: лезвие кинжала было недостаточно острым, что продлевало мучения виновных и доставляло наслаждение ее брату. Но куда важнее было другое наслаждение Девлина. Он знал: сестра нуждалась в пище, дающей силу Высокому двору, и гордился тем, что способствует насыщению Сорши. Это было еще одной их общей тайной.

— Во имя нашего двора и по воле и по слову нашей королевы жизни твоей настал конец, — сказал Девлин, опуская тело второго ли-эрга в дыру между камнями.

Он проделал то же самое с третьим ли-эргом, после чего протянул окровавленную руку в сторону Сорши.

— Моя королева довольна?

Ноги Сорши сразу же узнали: Девлину хотелось, чтобы она упрекнула его за наслаждение, получаемое от казни ли-эргов. Поза Девлина, весь его облик побуждали Соршу произнести слова порицания.

Взгляды придворных устремились к ним.

Сорша ободряюще улыбнулась Девлину, а затем и придворным.

— Да, брат, — сказала она. Серебристые нити, напоенные новой силой, втянулись обратно под кожу. Сорша спустилась вниз, приняла руку брата и прошла по безупречно чистым камням туда, где стоял последний ли-эрг. Он жадно глядел на перепачканную кровью руку королевы.

— Ни твой король, ни Бананак не вольны распоряжаться в пределах моего мира. Следуй правилам. — Сорша поцеловала пленного в лоб. — На этот раз я дарую тебе милость в обмен на правдивый рассказ о случившемся. Надеюсь, у твоего короля достанет времени выслушать тебя до конца.

Сорша повернулась к брату и кивнула. Он молча повел ее прочь из зала, в тишину сада. Это тоже было частью церемонии. Они сделали то, чего требовал порядок. Теперь Сорша могла удалиться в тишину природы, а Девлин — вернуться в мир смертных.

Однако на этот раз Девлину было дано особое поручение: выследить странного смертного. Сет Морган был исключением из многих правил. Раз его действия привлекли внимание Бананак, он заслуживал внимания.

ГЛАВА 5

Когда Сет вышел из книгохранилища, его уже дожидался Квинн. Лицо стражника было притворно дружелюбным.

— Обойдусь без сопровождения, — пробормотал Сет.

Он демонстративно прошел мимо Квинна, на ходу пролистывая выбранные им книги по фольклору. Ответа на замечание не последовало. Но когда Сет уложил книги в сумку, Квинн спросил, указывая на выход:

— Ты готов?

Сет предпочел бы идти в одиночестве, но убеждать стражника нарушить приказ было бессмысленно. Мир таил слишком много опасностей для хрупкого смертного. Айслинн настаивала, чтобы стражники сопровождали Сета всегда и повсюду. Он согласился, но с трудом удерживался, чтобы не съязвить и не попытаться сбежать. И то и другое было по-мальчишески глупым, Сет это понимал.

Он молча прошел мимо Квинна. Тот двинулся следом. Так же молча они дошли до «Вороньего гнезда», где у входной двери его ждал Ниалл. Темный король подпирал стенку, курил сигарету и стучал ногой в такт музыке, доносившейся из бара. Ниалл обходился без охраны — зримой и затаившейся поблизости. Он был сам по себе, и Сету это нравилось.

— Он больше не принадлежит к нашему двору, — процедил Квинн, презрительно глядя на Ни-алла.

Ниалл выслушал это молча. С тех пор как он стал Темным королем, он изменился. Прежде он коротко стриг волосы, а теперь стал их отращивать. Но это относилось к числу внешних перемен. Когда Ниалл состоял в свите Кинана, его движения отличались осторожностью, будто повсюду его подстерегали угрозы и опасности. И таким он был везде, даже в безопасном пространстве лофта сохранял бдительность. Теперь же он держался легко и уверенно. Невозмутимость с оттенком небрежности — вот как это называлось. Всем своим видом и манерами Ниалл утверждал: никто и ничто не может причинить ему никакого зла. Во многом так оно и было. Королям могли угрожать лишь другие правители и некоторые исключительно сильные фэйри-одиночки. Как и Айслинн, Ниалл был почти неуязвим для смертельных опасностей.